Она тянула до последнего дня, но ей становилось все хуже и хуже. А потом чаша переполнилась, и чувства хлынули через край.
И вот теперь Жан-Люк ей не только не жених, но даже и не друг.
Стоя под струями горячей воды, Натали как бы пыталась смыть с себя налет воспоминаний. Но воображение настойчиво рисовало ей прежнего Жан-Люка, который смотрел на нее с его всегдашней чуть насмешливой улыбкой, и в глазах которого были обожание и нежность. Теперешний Жан-Люк улыбался той же обольстительной улыбкой, что сводила с ума других женщин, но взгляд его был холоден и беспощаден.
Жан-Люк знал, что говорил, когда предупреждал Натали, что пути их будут часто пересекаться. Они жили в одном городе, принадлежали к одному и тому же кругу, были знакомы с одними и теми же людьми, двигались, в сущности, по общей траектории. Именно эти обстоятельства и совпадения когда-то дали повод считать, что они составят чудную пару. И именно из-за этого Натали так долго не возвращалась домой.
В пятницу, после свадьбы Луизы, Натали пошла на выставку современного искусства в галерею, принадлежащую одному из ее друзей. Она с удовольствием рассматривала необычные картины, испытывая восторг от того, что ее любимое занятие сейчас, когда она вернулась домой, стало доступно. Экзотика дальних стран хороша, но иногда хочется ходить знакомыми тропинками.
Натали испытывала почти физическое наслаждение от современного здания галереи, от воздуха, которым она была наполнена, от предвкушения болтовни с гостями и хозяином за чашкой кофе, от ярких оригинальных полотен. Конечно, ее любовь к импрессионистам была неизменна, но иногда хочется и свежего ветра.
В тот момент, когда Натали как дирижабль воздухом наполнилась светлой радостью, возникшей от долгожданного совпадения мечты и реальности, она с ужасом заметила до боли знакомую фигуру. Выходит, Жан-Люк тоже отдыхал и наслаждался чистыми впечатлениями. Руки его по-мальчишески были засунуты в карманы брюк. Почувствовав взгляд Натали, он оглянулся.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, подняв для приветствия руку.
Натали понимала, что глупо бежать от него или делать вид, что они не знакомы. Жан-Люк удивленно поднял брови.
— А ты как думаешь? — пожал он плечами.
— Я ничего не думаю, я спрашиваю, — разозлилась Натали, вновь столкнувшись с его вечной манерой ставить ее в тупик своими ответами.
— Ну, предположим, рассматриваю картины, — протянул Жан-Люк и лениво прошелся взглядом по ее фигуре.
На Натали было очень простое нежно-фиолетовое платье, с узким глубоким вырезом. Когда глаза мужчины дошли до груди, они задержались, как бы рассматривая кулон на тоненькой цепочке. Натали залилась румянцем. Платье, казавшееся ей воплощением невинности и хорошего вкуса, вдруг сделалось одеянием одалиски. Конечно, с высоты его роста он мог рассмотреть в вырезе нечто пикантное, и видимо считал, что там было на что посмотреть.
Натали сделала глубокий вдох, пытаясь прогнать предательский румянец, заливающий ее от макушки до кончиков пальцев ног. Глаза Жан-Люка продолжали безжалостное путешествие. Когда они вернулись к лицу девушки, то были полны самого бессовестного веселья.
— Кстати, а где Соланж? — преодолев спазм в горле, спросила Натали.
Веселье сползло с лица Жан-Люка.
— Она опаздывает, будет попозже. У нее какая-то важная встреча.
Интересно, они помолвлены? — пронеслось в голове Натали. Эта мысль отозвалась во всем теле неприятной саднящей болью. Какая ей, собственно, разница, что за отношения связывают ее бывшего жениха и его подружку?
Натали перешла к другой картине и сделала вид, что поглощена ее созерцанием. Жан-Люк осторожно коснулся ее локтя.
— Ты одна?
— Как видишь.
— Я спрашиваю не о том, — разозлился он.
— Да, я одна, — ответила она уже мягче. — Родителей пригласили на ужин, и они не смогли сопровождать меня. Но ты, видимо, считаешь, что я все еще маленькая девочка…
— Не заводись, — остановил поток слов Жан-Люк. Просто я думаю, что тебе сейчас нелегко. Связи со старыми друзьями за эти годы оборвались…
Натали пожала плечами:
— Не со всеми. Мне еще есть, кого звать на помощь, если я начну тонуть.
В это время какой-то малыш, убежав от родителей, подскочил к ним и схватился за тумбу, на которой стояла странная алюминиевая женская фигурка. Мать кинулась за ребенком, и Жан-Люк вынужден был почти прижаться к Натали, чтобы пропустить ее. Рукав его пиджака задел кисть руки девушки, и ее точно обожгло. Ей показалось, что все видят искры, которые летят от их рук. Она вдохнула запах хорошего сукна, знакомого одеколона, едва уловимый запах его кожи, которая всегда пахла солнцем и ветром, и поняла, что сейчас упадет под действием нахлынувшей на нее волны возбуждения.
— Извините нас, — улыбнулась молодая женщина, подхватывая ребенка на руки.
— Пустяки, не беспокойтесь, — ответил Жан-Люк, обнимая Натали за талию и слегка отодвигая ее.
Они оказались перед витриной, внутри которой находилось довольно странное абстрактное сооружение, все утыканное светящимися золотисто-коричневыми камнями.
— Видишь, кто-то знал, что ты придешь, и подобрал эти камни под цвет твоих глаз, — мягко заметил Жан-Люк.
Натали повернулась к нему, и они замерли, не в силах отвести друг от друга взгляда. Затем Жан-Люк поморгал, стараясь отогнать видение.
— Как ты думаешь, что означает эта композиция? — попытался он сконцентрироваться на чем-то отвлеченном.
— Не знаю, — протянула Натали, — но сразу видно, что это потребовало недюжинной фантазии и больших трудов.
— Кстати, о трудах, как продвигаются поиски работы? Есть успехи?
— Я еще не решила окончательно останусь я или уеду, — улыбнулась Натали.
Она почти приклеилась носом к витрине, понимая, что так ей будет легче не смотреть на Жан-Люка.
— У тебя там кто-нибудь есть? — спросил вдруг он.
Натали не ответила.
— Дай я попробую угадать, — не хотел останавливать допрос Жан-Люк. — У тебя есть на его счет кое-какие сомнения, поэтому тебе проще не возвращаться туда вообще. Вместо этого ты можешь написать ему письмо. Здесь ты мастер.
Натали была возмущена.
— Никого у меня там нет. Не додумывай за меня!
Она развернулась и хотела уйти, но Жан-Люк схватил ее за руку.
— Значит, мне показалось. — Он строго смотрел ей в глаза. — А что касается моих умозаключений, то можно долго не напрягаться. У меня просто большой опыт.
Жан-Люк замолчал и сделал вид, что рассматривает что-то над ее головой.
— Так что, у тебя… действительно нет мужчины? — снова задал он вопрос.
— Мне не нужен мужчина! — отдернула она руку.
— Надеюсь, я правильно понял, что ты все эти годы вела праведный образ жизни?
Лицо Натали запылало.
— Я считаю, что это тебя не касается. Это мое дело, как я живу. Ты тут совершенно не при чем, — отрезала она.
Лицо Жан-Люка потемнело, губы подобрались в тонкую линию, он кивнул.
— Это справедливо.
Какая-то пара пыталась их обойти, и Жан-Люк снова коснулся ее локтя, отодвигаясь в сторону. Теперь они оказались около маленького фонтанчика, который тоже являлся частью экспозиции. Натали заметила, что цветок в его центре странно напоминал фаллос, и она опять залилась краской.
Вдруг они услышали приветственный возглас и, не сговариваясь, повернули головы. Прямо на них летела маленькая юркая старушка, одетая в совершенно не свойственный ее возрасту наряд. Она была увешана какими-то цепями, ленточками, кольцами, брошками. Все это чудо звенело и, развеваясь, неслось прямо на них.
— Натали! Девочка моя! Когда ты вернулась? Жан-Люк, милый, и вы здесь? Как это замечательно! Я всегда считала, что вы созданы друг для друга, — тараторила неестественным голосом Катрин де Брок, знаменитая любительница экстравагантных выходок и известная сплетница.
— Нет-нет, мы не вместе, — запротестовала Натали. — Мы просто совершенно случайно встретились на выставке. Я приехала домой, чтобы попасть на свадьбу Луизы.
— Луизы? Разве она уже выросла? Маленькая разумная малышка.
— Уже нет, не малышка, — улыбнулась Натали. — Теперь она жена и хозяйка дома.
— О, это безжалостное время! — притворно вздохнула Катрин.
Было очевидно, что она считала, будто к ней безжалостное время не имеет никакого отношения. Она закатила глаза, кокетливо улыбнулась Жан-Люку, а потом затараторила с новой силой.
— Детка, мы обязательно должны с тобой встретиться. Ты просто обязана рассказать мне о марокканских аборигенах! — Затем, понизив голос до интимного шепота, произнесла: — Ну, не буду нарушать ваш милый тет-а-тет, оставайтесь с миром, дети мои!
Она подмигнула двумя глазами сразу и понеслась искать себе новую жертву, горя желанием поведать свежеиспеченную сплетню про эту парочку. На полном ходу она обернулась и крикнула:
— На этот раз не позволяй ей от себя ускользнуть!
— Это совсем не то, что вы подумали, — попыталась протестовать Натали, хотя понимала, что ее доводы совершенно бесполезны и ничего не изменят.
Она посмотрела на Жан-Люка. Тот, к ее удивлению, не был разозлен или разочарован. Он давился от смеха.
— Ты забыла эту милую даму? Ей не нужна правда, ей нужна сенсация. А потом, она так романтична!
— Старая карга, — проворчала Натали. — Уверяю тебя, она не замедлит все так приукрасить, что ты, как честный человек, будешь просто обязан на мне жениться.
Жан-Люк хмыкнул, и девушка поняла, что ляпнула невероятную глупость.
— Ты хочешь сказать, она сообщит всему свету, будто у нас роман? Ну и что? Не волнуйся, к ее словам никто серьезно не относится.
— А ты не боишься, что это будет крайне неприятно твоей Соланж. Не думаю, что она придет в восторг, когда увидит, как мы тут с тобой мило болтаем без нее. — Натали хотелось зацепить Жан-Люка.
На какое-то мгновение он нахмурился, потом ехидно улыбнулся.
— В таком многолюдном месте? Соланж не идиотка.
Он, видимо, имел в виду, что сама Натали полная дура, раз ей в голову приходят столь нелепые идеи.