Дезире с ужасом наблюдала, как из казалось бы абсолютной пустоты появляется ощеренная морда. Беззвучный бросок и громкое шипение настигшего жертву хищника. Неизменный крик боли. Именно так таяли ряды и без того обескровленной общины. Люди падали или замедляли шаг, становясь одиночными целями для охоты. А одиночки этой ночью шансов не имели.
На этот раз Хилки не остался без дела. Дезире слышала россказни, которые уже успели обрасти домыслами, о том, как старик на заводе в одиночку расправился с кучей многоножек. Слышала, но не очень им верила. Не могла представить этого улыбчивого, постоянно витающего в своём мире деда — могучим волшебником, каким его расписывал зарккан. Но теперь сомнения развеялись. Хилки, держа в одной руке Браксуса а в другой посох, оказался на самом острие атаки. Случайно так вышло или нет — девушка не заметила, но, судя по всему, старик уверенно взял на себя роль ледокола, прокладывающего путь всем остальным. Он шёл размеренно, чеканя каждый шаг.
Теперь от него не исходило былого спокойствия. Не способная к магии Дезире могла бы поклясться, что чувствует вокруг старика какое-то странное поле. И настолько оно было мощное, настолько напоминало взведённую гранату, что держаться от него хотелось как можно дальше. Но позволить себе этого девушка не могла.
Внезапно Дезире почувствовала, как земля под ногами начинает вспучиваться. Девушка взвизгнула и попыталась прыгнуть. Одна нога потеряла опору, отчего прыжок превратился в падение. За спиной раздались испуганные крики, сопровождающиеся беспорядочной стрельбой. Дезире что было сил вытолкнула Ани перед собой, а сама вцепилась в сухие, но прочные стебли какой-то травы. И, как оказалось, вовремя.
Крики за спиной усилились, но теперь к ним добавилось шипение. Девушка обернулась. Дороги, по которой они отступали, больше не было. Точнее, не стало целого куска автотрассы. В том месте, где ещё недавно лежало твёрдое асфальтовое покрытие, теперь зияла с каждой секундой увеличивающаяся яма. На её дне, окружённые неясными тенями, стояли пять человек.
Дезире замерла, почти перестала дышать. Любое, даже самое лёгкое движение неизменно вызывало новый оползень. Комья земли попадали под одежду, в глаза, рот. Немного грело лишь одно: Ани всё же успела спастись. Оставалось надеяться, что выжившие смогут прорваться. Наверняка теперь твари отстанут от них, отвлёкшись на столь удачно попавшую в ловушку добычу.
В яме, погружённой в густой мрак, можно было разглядеть лишь то, что выхватывали лучи фонарей. Казалось, что свет луны обходит это место стороной, боится прикоснуться к происходящему в двух метрах под девушкой, висящей из последних сил.
Вот один из лучей дрогнул и отлетел в сторону. Раздался крик, за ним сразу три выстрела, а потом какой-то чавкающий хруст. Дезире почувствовала, как сокращается желудок, а кожа покрывается потом. Как назло, он стекал по лбу, солёными каплями разъедая и без того раненые глаза. Девушка тихо скулила — до боли, до вкуса крови на языке закусив губу. Руки медленно скользили по траве. Дезире подняла лицо к небу, отсчитывая последние мгновения, стараясь не слышать того, что творилось внизу. Но воображение услужливо подсовывало картины — одну красочней другой.
Выстрелы стихли довольно быстро, крики же слились в бесконечную сводящую с ума какофонию. Дезире не могла понять — почему напавшие на них хищники просто не убьют свою добычу. Так, насколько она знала, делали все животные. Лишь разумные существа способны упиваться страданиями беззащитной жертвы. Гееры же, судя по всему, именно наслаждались, не давая людям умереть. Девушка чувствовала себя висящей над адской пропастью, из которой доносятся стенания грешников.
А потом крики начали отдаляться. Они становились тише, но не из-за того что кричащие смирились со своей участью, а потому что их попросту оттаскивали в стороны. По всей видимости, к яме вело несколько подземных ходов, а это значило — ещё живых людей забирают под землю, в осклизлые переходы…
Дезире закричала — без слов, ни на что не рассчитывая, желая выплеснуть душившую её боль и отчаянье. Она знала, что гееры её сразу заметят, если до сих пор ещё не видели. Знала, что вполне может пожалеть о содеянном, когда окажется на месте любого из той пятёрки, что скрылась во мраке внезапно появившейся ямы. Знала, но ничего не могла с собой поделать. С неё вмиг слетел весь копившейся веками налёт цивилизации, обнажив испуганную, взывающую к небесам натуру.
А потом над головой возникла тень. Она надвинулась медленно и осторожно, заслонив собой почти всю луну. Девушка сглотнула и подняла взгляд. На неё смотрели две пары глаз. Из ощеренных пастей послышалось приглушённое шипение, дохнуло гнилостным смрадом. Дезире показалось, что перед ней открыли крышку гроба и ткнули в разлагающиеся останки.
Почему-то гееры не торопились нападать. Они рассматривали беспомощную добычу, будто изучали её.
Девушка уже приготовилась было разжать руки, надеясь, что падение принесёт ей лёгкую смерть или хотя бы беспамятство. Но внезапно одна из геер дёрнулась, попыталась развернуться, а потом неловко свалилась в яму. Вторая отпрыгнула в сторону, пригнулась к земле. По ней скользнул тонкий луч, голова твари разлетелась кровавыми брызгами.
Дезире ошарашенно хлопала глазами, перед которыми уже плыли разноцветные круги. Вскоре сквозь нарастающий в ушах звон она услышала торопливые шаги. Луна снова скрылась за тенью — на этот раз значительно более крупной.
— Вот она, хватай — и сваливаем скорей!
— Легко сказать — хватай. Тут бы самому не свернуть голову.
— Давай попридержу за куртку. Так дотянешься?
— Вроде да. Всё, держу. Тяни обратно…
— Что б я сдох! Она на дохляка похожа. Жива ли вообще?
— Дышит. Сознание потеряла.
— Нашла время…
Сначала Дезире почувствовала приятное тепло. Как же давно ей не было так легко и спокойно? Наверное, с тех пор прошла целая вечность, а может быть, и больше… Девушка разлепила веки, перед ней медленно обретало очертания пламя костра. Оно плясало в диком танце, извивалось, перепрыгивало с одного полена на другое, разлеталось алыми искрами.
— Я знала, что ты жива, — послышался тоненький голосок. — Я им всем говорила, что надо вернуться. И они вернулись.
Дезире подняла голову. Рядом сидела Ани и широко улыбалась. Девушка улыбнулась в ответ.
— Что случилось? — спросила она. — Кто меня вытащил?
— Кто надо вытащил, — с другой стороны костра раздался голос Гракха. — Клянусь станками родительских цехов, ты должна быть благодарна девочке! Если бы не она… — зарккан замолчал, поковырял в ухе. — Если бы не она, то лежать тебе сейчас не у тёплого костерка, а в какой-нибудь норе в окружении геер, чтоб они сдохли!
Дезире взглянула на Ани, порывисто её обняла. На глаза сами собой навернулись слёзы, но девушка не пыталась их сдержать. Малышка спасла её. Кроха не только сумела догнать уходящую группу, но и уговорить их вернуться. Но как? Произошедшее не укладывалось в голове. Хотелось задать тысячу вопросов, тысячу раз поблагодарить. И не только Ани, но и всех, кто рискнул собственными жизнями ради неё — полуослепшей, приносящей одни несчастья полукровки.
Дезире попыталась выдавить из себя хоть слово, но горло сжалось, от чего с губ сорвались лишь еле слышимые хрипы.
— Не надо плакать, тётя Дезире, — сказала Ани. — Плачут только маленькие девочки. Тебе нельзя.
Девочка провела ладошкой по её щекам, вытирая слёзы.
— Нет, нет, — наконец, произнесла Дезире. — Я уже не плачу.
— Не скажешь ей? — спросила Марна.
— Я лучше зашью себе рот, — усмехнувшись, ответил Кэр. — И ты не вздумай говорить. Гракх не проболтается… я надеюсь.
— Я тебя иногда не понимаю. Кто ты такой, Кэр?
— Чего?
— Кто скрывается под маской?
— Марна, мы не на маскараде и в шарады тоже не играем. Нет никаких масок. Есть я. Только я — и никого больше. Если ты об этом.
— Что ж, как скажешь. Тогда ответь мне на вопрос — кто такие, эти гееры? Я почти ничего не слышала из твоего с Гракхом разговора. Но поняла, что их не должно здесь быть.
— Не должно, — кивнул эрсати. — Эти твари пришли вместе с заркканами. Ну, ты же знаешь, той проклятой штуке было всё равно, что перемещать — живых ли существ, механизмы, дома…
— Знаю. В общих чертах.
— А подробностей уже, наверное, никто не знает, — Кэр пожал плечами. — Так вот, вместе с нашими предками в ваш мир попали и животные. Не только домашние или приручённые. Вот гееры — это яркий тому пример. Хищники у себя на родине, не изменили вкусам и здесь — на чужбине.
Марна невольно улыбнулась.
— Всё дело в том, что у заркканов они жили в болотах, в мягких рыхлых почвах. Питались, как и здесь. Способ добычи пропитания — охота.
— Кстати об охоте. Что там за история с головой? — вспомнила Марна, и улыбка с её губ исчезла.
— Голова… — протянул Кэр. — Сейчас уже трудно что-то говорить наверняка… Ходят слухи, что гееры — искусственный вид.
— То есть?
— То есть они не появились, как все, путём эволюции. Возможно, сами заркканы когда-то обладали технологией и знаниями, которые позволили им создать этих тварей.
Марна скривилась.
— Они же технари. С генетикой не знакомы даже поверхностно.
— Я же говорю — слухи. Но есть и другие версии… Они крутятся вокруг того, что заркканы не были единственной разумной расой в своём мире. Доминирующей — скорее всего. Но не единственной.
— Ты хочешь сказать, что гееры обладают разумом? — лицо Марны выражало полное недоверие. — Это же звери.
— Я только говорю то, что слышал. Подтвердить или опровергнуть всё это некому. Согласись.
— Хорошо, но что всё же с головой?
— Как бы там ни было с происхождением геер, но за ними замечали некоторые… странности, что ли. Ещё до войны, когда активно шло изучение новых видов. Так вот… Во-первых, они имеют строгую иерархию в своих стаях или семьях. Не знаю, как правильнее. Во-вторых, проявляют необыкновенную изобретательность во время охоты. Особенно охоты сразу на группу существ.