— Не нравится мне здесь, — поморщился Кэр. — На всё это смотреть холодно, не то что зимовать.
— Да и мне не нравится, — отозвалась Марна. — Только есть ли у нас выбор?
— Выбор есть всегда.
— И какие варианты видишь ты?
Кэр задумался.
— Проклятье, чувствую себя крысой, которая пытается спастись с тонущего корабля. Зима в этих стенах почти наверняка убьёт нас. Но в то же время мы не протянем в городе или на окраине. Я бы предложил продолжить поиски. Здесь у нас нет шансов — корабль утонет вместе с нами, — эрсати пожал плечами.
— Много у тебя осталось патронов?
— Я понимаю, к чему ты клонишь, — ухмыльнулся Кэр. — Да, ещё одну встречу с какими-нибудь хищниками, а пуще того — ходящими на двух ногах, нам не пережить.
— И всё равно настаиваешь на поисках?
— Что ты, Марна, я ни на чём не настаиваю. Ты спросила, я ответил. Кто я такой, чтобы настаивать? Обычный…
— Стоп! — Марна повысила голос. — Не начинай снова. Ты прекрасно знаешь, что мне важно знать твоё мнение.
— Знаешь, если уж тебе так это важно… как тебе такое? Мы останавливаемся здесь, начинаем обустраиваться. Но каждый день два или три человека уходят в поиск. В город я бы поостерёгся ходить, а вот осмотреть окрестности было бы не лишним. За сутки такой отряд вполне может отойти километров на двадцать и успеть вернуться.
— Может быть, и в город придётся ходить, — вздохнула Марна. — У нас почти нет инструментов. Я уж не говорю о строительных материалах.
— Ну, инструментами, если повезёт, мы можем разжиться и здесь. Но это вопрос второй. Сначала надо определиться с тем, остаёмся мы или идём дальше.
— Остаёмся, — сказала Марна. — И сделаем, как предлагаешь ты. Я всегда говорила, что у тебя ясная голова.
— О! — Кэр расправил плечи, а его лицо приобрело надменное выражение. — Я произведён в ранг советника?
— Иди ты, — отмахнулась Марна.
Они начали спускаться с весьма крутого склона.
Поросшую травой насыпь удивительно правильной формы и возвышающуюся над ней мачту путники заметили за несколько километров. Кэр почти сразу определил их как террикон и часть канатной дороги. Спустя примерно час община вышла к заброшенной шахте. Судя по состоянию, оставили её ещё до войны.
От канатной дороги осталась только мачта, да и та проржавела настолько, что теперь расслаивалась и облетала ворохом ломающихся в руках пластин. Почти все здания были сложены из красного кирпича. Он неплохо пережил все эти годы. Обветренные и источенные водой стены стояли несмотря ни на что. Оконные и дверные проёмы зияли дырами. При ближайшем осмотре стало ясно, что здесь использовались деревянные рамы и двери, которые не выстояли против стихии и попросту сгнили. Но стёкла кое-где сохранились в целости, а значит, могли быть использованы снова. Крыши явно текли и кое-где — сильно.
Весь комплекс был пронизан ощущением запустения и заброшенности: поросшая кустарниками территория, плесень и сырость в зданиях, изъеденные ржавчиной оборудование и металлические конструкции. Место навевало не надежду, а уныние.
Несколько дней ушло на то, чтобы выбрать и вычистить строение, которое решили использовать как основную базу. Кэр предположил, что ранее здесь располагался машинный зал привода клетей и подъёмного короба, предназначенного для вывоза пустой породы из основного штрека. Самих двигателей не осталось, зато различных передаточных механизмов и шестерёнок было предостаточно. Словно внутренности огромных сломанных часов, они замерли в одном положении, чтобы больше никогда не сдвинуться с места. Всё ещё не высохшие пятна масла, какая-то стружка и металлическая пыль, битая напольная плитка, детали тяжёлых агрегатов и инвентаря — всё это следовало убрать.
Стены здесь были толстые, на окнах стояли решётки, что оказалось очень кстати.
Наряду с первыми шагами по обустройству внутреннего помещения была отремонтирована крыша. Благо материала для этого оказалось достаточно, а «Плевок» Гракха с успехом заменял сварочный аппарат. С частными остановками на подзарядку, но заменял. Погода снова благоволила, дав беглецам время устроиться на новом месте.
Удалось найти несколько лопат, вёдер, топоров и мелкий инструмент. Вообще сложилось такое впечатление, что когда шахту покидали, то вывезли с неё всё более-менее ценное. Оставили либо неисправное, либо сложное для транспортировки и не представляющее особой ценности. К чему отнесли инструмент — осталось загадкой.
Как заявил Кэр: «Не было целесообразности». Чем вызвал полные непонимания взгляды.
Жизнь, пусть тяжёлая и выматывающая, начала обретать новые очертания. Ещё не было полной уверенности в том, что безымянная шахта станет новым домом. Ещё не пришло осознания относительной безопасности. Но даже такое состояние внушало некоторый оптимизм, позволяло почувствовать уверенность в завтрашнем дне.
— Говорю тебе — там кто-то ходит, — шёпотом возмущался Кларк. — Я ещё не совсем ослеп.
После того как погиб Винсент, ему в напарники достался Эрик — вечно что-то жующий паренёк семнадцати лет. Он сильно заикался и потому предпочитал отмалчиваться, объясняясь жестами. Худой, с редкими пепельными волосами и большим носом, Эрик никогда не пользовался вниманием женской части общины, а постоянные насмешки сверстников сделали его замкнутым. К тому же парень находился в том возрасте, когда чужое мнение и опыт чаще всего воспринимаются в штыки. Кларк не мог поверить в то, что получает такого напарника. Но все его доводы отметались единственным заявлением: «Эрик — один из лучших стрелков».
— Да вон же, глаза разлепи!
В свете то и дело скрывающейся за набегающими тучами луны Эрику почудилось движение. Он напрягся, до рези начал вглядываться в ничем особо не примечательное место рядом с высокой, рассечённой молнией берёзой. Там, среди извивающихся теней, одна тень выглядела особенно неуместной. Она то пропадала, то возникала вновь, но всегда одной и той же формы и размера.
— Ну что, видишь?
Эрик неуверенно кивнул. Отсюда, с крыши здания, где ранее располагался машинный зал, а теперь обживалась община, окрестности лежали как на ладони. Днём видимость составляла до десяти километров. Ночью, разумеется, значительно снижалась, а потому Эрик не торопился делать выводы. Расчётливый во всём, он предпочитал несколько раз перепроверить данные, нежели бросаться в омут с первыми предположениями.
Кларк же не находил себе места. Он думал послать мальца поднимать общину, да не тут-то было. Этот истукан только молча пучил глаза.
— Да не молчи ты! — вышел из себя Кларк и тут же сплюнул, вспомнив, как глупо прозвучали его слова. — Вон-вон, теперь-то видишь?
От берёзы отделилась тень и замерла.
— Ч-ч-чеел-л-ловек, — наконец нарушил молчание Эрик.
— А я о чём?!
Явно глядя в сторону шахты, человек выпрямился в полный рост.
Кларк поёжился. Ему показалось, что глаза неведомого соглядатая смотрят прямо на него.
— Что за чертовщина? — он взглянул на Эрика. Тот не проявлял ни капли обеспокоенности. Кларк мотнул головой, отгоняя наваждение.
— Он-н-н зн-н-нает, ч-ч-что мы з-з-здесь, — сказал Эрик.
Кларк фыркнул, мысленно помянув Марну, решившую дать ему в напарники какого-то дохлого заику.
— Тоже мне — новость. Я тебе это говорил ещё пять минут назад.
Эрик непонимающе посмотрел на него.
— Что уставился? Беги, поднимай всех. Что, если он не один? Что, если это нападение? Эх, сейчас бы подкрасться к нему, захватить врасплох. А потом уж поспрашивать — какого он ошивается возле нашего дома?
Эрик обвёл горизонт рукой, попытался построить фразу, но сдался на половине:
— Д-д-ерев-в-вня р-р-рядом-м… б-б-боят-т-тся… наб-б-блюдают-т…
— Хочешь сказать, рядом может быть деревня? — прекращая мучения парня, спросил Кларк. — Заметили нас, но побоялись приближаться? А теперь, по темноте, решились проверить, посмотреть.
По лицу Эрика промелькнула еле заметная улыбка. Он облегчённо кивнул.
— Ладно, сиди здесь и смотри — не прозевай шпиона этого! — сказал Кларк. — Я вниз, подниму наших. Возьмём его тёпленьким.
К огромному разочарованию Кларка, ночной соглядатай не стал дожидаться, пока за ним придут. Он словно почувствовал грозящую опасность и скрылся. Эрик лишь пожимал плечами и бубнил нечто вроде: «Я не виноват. Он просто исчез». Кларк порывался тут же броситься в погоню, настаивая на том, что они ещё смогут догнать неопознанного наблюдателя, но его порыва никто не поддержал.
— Ты в своём уме? — покрутил у виска Кэр. — Тут некоторые уже вышли погулять ночью, там мы потом еле ноги унесли. Или память короткая? Только зря разбудил.
Обиженный и непонятый Кларк вновь удалился на пост. Несмотря на то что до конца его смены оставалось всего полчаса, а вторая пара караульных уже готова была занять позицию, мужчина лишь буркнул, что ему не нужны подачки и он отстоит своё время до последней минуты. С Эриком он в эту смену больше не заговаривал, виня именно его в срыве вожделенной операции.
Оставшаяся часть ночи прошла спокойно. А наутро община выделила троих человек для разведки местности возле злополучной берёзы. Этой троицей стали Кэр, Кларк и Хедда — весьма боевая девица. Обладая крупным телосложением, она могла соперничать в силе с некоторыми мужчинами. Грубоватые повадки и жёсткие, угловатые черты лица не добавляли ей женственности. Да она к этому и не стремилась. Не придающая особого значения своей внешности, Хедда всегда стояла на том, что главное в человеке — это естественность. А всё остальное — лишь способ скрыть подлость натуры.
На крыше машинного зала расположились Гракх и Эрик. Зарккан ни в какую не желал расставаться со своим «Плевком», хотя заика стрелял всё же лучше него. После долгих пререканий с Марной Гракх согласился отдать своё оружие Эрику, но с одним условием: сам всё время будет находиться рядом.
Таким образом, выдвинувшуюся группу поддерживал снайпер.