— У вас там камеры, — сказал я. — Вы понимаете, что происходит.
— Понимаю, — заверил Брем. — И прошу только одного — не срывай нам мероприятие. После окончания съезда делай, что хочешь. По Гамову никто скучать не будет.
— Да он просто в подвал упадёт, — предложил я. — Ненароком.
— Пожалуйста.
Брем просто попросил.
Как нормальный человек.
— Ладно, — сдался я. — Неплохой вы дядька. Но после съезда он не жилец.
— Разумеется, — просиял эсбэшник.
— И заселите меня в какое-нибудь безопасное место. Хочется поспать, а горничным я не доверяю.
— Главное крыло сгодится? — в глазах Брема проскочила хитринка. — Рядом с княжескими покоями.
Я криво усмехнулся.
— Ну, раз вы настаиваете… Не смею отказывать!
Работа клановой СБ меня впечатлила.
Во-первых, исчезли трупы и следы крови, причём уборку сделали запредельно быстро. Во-вторых, ситуацию замяли. Утром никто из гостей не перешёптывался о ночном происшествии, никакой паники не чувствовалось. Только Волконский ходил мрачнее тучи, а Гамов под благовидным предлогом покинул дворец и вылетел в Никополь. Дескать, неотложные семейные дела. И это при том, что семьи у юного князя не было. В-третьих, мне выделили персональных охранников, одного из которых я узнал. Прыгун, наблюдавший за совещанием клановых лидеров накануне. В-четвёртых, княжеская часть дворца была запечатана дверями с каббалистической защитой, а в моей двери имелся простенький сигнальный артефакт, связанный с замком. Окно тоже было под сигнализацией. Вдобавок, туда поставили непробиваемое стекло. А ещё меня заверили, что прыгун не сможет телепортироваться в комнату.
Спал я плохо.
Будучи параноиком, посчитал все перечисленные средства защиты недостаточными и решил отказаться от сна. Тем более, нет никаких гарантий, что Гамов не притащил с собой ещё и боевого морфиста. Денег у гадёныша на такого сотрудника хватит. Чтобы не вырубиться, отжимался, прогонял ката с мечом, приседал и стоял в планках. Под утро сел на ковёр, погрузившись в глубокую медитацию. Прогнал через своё тело несколько волн ки, очищая организм от усталости. Принял контрастный душ, взбодрился растяжкой и лёгкой зарядкой. В голове почти не шумело, мозг соображал сносно. И всё же я покинул княжеское крыло, направился в общую гостевую зону и, отыскав кофемашину, заварил себе чёрный американо без сахара. Здесь, правда, такой кофе назывался «быстрым турецким».
Направляясь к тайной комнате Брема, я задержался в большой гостиной. Там скопилась приличная толпа аристократов, смотревших утренний выпуск новостей. Все кресла и диванчики были заняты, многие стояли с чашками кофе в руках. Взгляды были прикованы к большому, слегка выгнутому экрану, установленному в стенной нише. Телевизор был примитивным, плазму ещё не придумали.
— Как стало известно, армия Халифата перешла границу Персии сегодня около трёх часов ночи, — вещала красивая дикторша Первого Московского. — Наступление затронуло северо-западные регионы страны. В частности, осаждён крупный город Тебриз, в случае захвата которого оккупанты смогут прорваться к побережью Каспийского моря, а также к столице Персии — Тегерану. Министерство иностранных дел Дома Медведя резко осудило действия властей Стамбула. Как отметил князь Пётр Вяземский, глава министерства, персы являются нашими стратегическими партнёрами, и данный акт агрессии должен быть осуждён мировой общественностью.
Почему-то я был уверен: члены Совета узнали о войне ещё ночью.
На экране появился седовласый мужчина в чёрном костюме. Очень спокойный и уверенный в себе товарищ. Стрижка — волосок к волоску. Модные бакенбарды.
— Безусловно, действия Халифата угрожают национальной безопасности России, — заговорил Вяземский. — Конфликт разворачивается в непосредственной близости от наших границ, при этом стало известно, что пришедшее к власти в Стамбуле правительство расторгает прежние договорённости. Некоторые из наших губерний Халифат считает своими историческими областями…
Дальше мне было не интересно.
Какая разница, что говорят политики?
Главное — следить за руками.
Если Халифат и Великобритания почувствуют нашу слабость, то нападут. А если решат, что цена слишком высока и можно получить по шапке — будут создавать напряжённость в соседних странах, накладывать всякие-разные санкции и торговые эмбарго. Повод найдётся.
Оказавшись в тайной комнате, я стал свидетелем неслыханного оживления. Лидеры кланов увлечённо обсуждали текущие события, делились неизвестными подробностями и спорили о том, какой будет ответ. Что интересно, даже Волконский присоединился к этому мозговому штурму и больше не поднимал вопрос о том, что его клан не заинтересован в конфронтации со Стамбулом. И это при том, что риторика во Владивостоке была прямо противоположной.
Когда ажиотаж немного поутих, заговорил князь Долгоруков:
— Господа, время споров прошло. Нам придётся собрать ограниченный контингент и ввести в Персию. Сделать это нужно максимально быстро, пока враг не приблизился к Тегерану и не получил доступ к Каспию. Не хватало нам ещё, чтобы турки в наших внутренних водах хозяйничали.
Раздался одобрительный гул.
Князья, герцоги и финансисты выражали поддержку правящему Дому.
— Все готовы присоединиться к кампании? — Долгоруков обвёл взглядом собравшихся.
Лидеры кланов и главы независимых Родов заверили властителя в том, что консенсус достигнут. Даже Волконский с кислой миной процедил своё «да».
— Очень хорошо, — кивнул лидер Медведей. — Сегодня вы определитесь с главнокомандующими, мы прикинем, сколько сил должно быть задействовано и создадим Генеральный Штаб, из которого будет осуществляться общее руководство. Затягивать нельзя. У нас есть несколько дней, за это время придётся перебросить в Персию достаточно серьёзные силы. А это логистика. Учитывая лимит времени, нам потребуется большое количество грузовых и десантных дирижаблей. Высадим десант мощных, проверенных бойцов, их задачей будет… хм… любой ценой продержаться до прибытия основных сил. Которые подтянутся по железнодорожным путям.
— Мы предоставим нужное количество цеппелинов, — сказал Владимир Сапега. — Я обращусь к Гинденбургам.
— Отличная мысль, — похвалил Долгоруков.
— На Поволжье сконцентрировано большое количество военных заводов, — вклинился Асад. — Если пустить поезда с мехами через Астрахань, то оперативно доставим всё к Каспийскому морю. Я выделю свои корабли для переброски десанта. Армия Домов Тигра и Волка может ехать через Самарканд и Бухару, в сторону Хазарской бухты.
— Дирижаблями быстрее, — возразил Сапега. — При попутном ветре на маршевых двигателях они разгонятся до шестисот километров.
— Но корабли и поезда увезут больше, — гнул свою линию Асад. — Так можно перекинуть основные силы.
— Здесь более-менее понятно, — пресёк развернувшийся спор лидер Медведей. — Войска из европейской части России полетят на дирижаблях. Я говорю сейчас о передовых отрядах. Собирайте геомантов, кинетиков, опытных прыгунов-диверсантов и мет. Подключайте боевых морфистов — будем вырубать командный состав противника. Мехи нужны лёгкие, штурмовые. Без этих здоровенных коловратов. Оснащайте парней дисковыми пилами.
— Надо определиться с базированием Штаба, — сказал Трубецкой.
Дальше пошла какая-то военная мутотень, и я поймал себя на желании навернуть ещё немного кофе или поспать. Быстренько прогнал по каналам ки, взбодрился и вновь окунулся в диалог.
Не зря.
Трубецкой решил поднять вопрос недавнего покушения на Барского.
— Господа! Прошу обратить внимание на прямой вызов нашей госбезопасности со стороны Британии. Все вы ознакомились с отчётом, описывающим попытку убийства начальника СБ Дома Эфы. Если не погружаться в детали, убийца перемещался сквозь многомерное пространство. Думаю, это была попытка запугать нас и исключить из уравнения человека, обладающего большим объёмом разведданных.
— Многомерность, — задумчиво повторил Сапега. — Насколько я помню, схожим образом передвигаются домоморфы.
— Верно, — кивнул Николай Филиппович. — И мы выяснили, кто стоит за этим покушением.
Воцарилась тишина.
— Приказ о ликвидации Барского отдал Энтони Леннард, глава Центрального Разведуправления. Исполнителем был ассасин из Ордена Тени.
— Леннард не мог сам инициировать такое, — покачал головой Орлов.
— Не мог, — согласился Трубецкой. — Он действовал по поручению премьер-министра Кима Ступера.
Долгоруков откашлялся:
— Вынужден признать, господа, доказательства представлены убедительные. Более того, мои агенты проверили этот факт. Так оно и было на самом деле.
— Что это значит? — вскинулся Волконский. — Любого из нас могут прирезать, мгновенно переместившись откуда угодно?
— Это могут и прыгуны, — хмыкнул Сапега. — Но признайтесь, у всех есть отклоняющие артефакты, сбивающие настройки прыжка. У меня такая хрень в машине, главной резиденции и на личном дирижабле. С собой ношу хитрый амулет. Всё законно, с лицензией. Но очень дорого и… это работает.
— С Орденом Тени больше не работает, — возразил Трубецкой. — Ассасин зайдёт в любую резиденцию с ноги, и ваши артефакты его не остановят. Потому что наёмники из Ордена Тени не телепортируются, а проходят сквозь многомерное пространство. А это совершенно разные принципы.
— Поздравляю, — лидер Медведей первым сложил два и два. — Теперь нас можно шантажировать. Никто не в безопасности.
— Нужно ответить, — предложил Трубецкой. — Пусть англичане знают, что у них нет иммунитета.
— Предлагаете обратиться за помощью к тайным обществам? — заинтересовался Сапега. — Заказать Леннарда? Или Ступера?
Николай Филиппович покачал головой:
— Никого не надо заказывать. Мы передадим послание.
Князья и герцоги непонимающе уставились на лидера Эфы.
— Письмо? — брови Волконского взметнулись вверх. — И что это даст?
— Доставленное особым образом письмо, — уточнил Трубецкой. — Оно окажется там, куда проникнуть невозможно. В личном кабинете Ступера. Защищённом от прыгунов кабинете. Внутри будет предупреждение, а к письму мы приложим нож. Намёк более чем прозрачный.