Выслушав все донесения, я спустился вниз, позвонил Бродяге по телефону и вызвал его к себе. Домоморф кое-как втиснулся в переулок, надстроив четыре узеньких этажа, вмонтировавшись в крышу грёбаного памятника архитектуры и внедрив ещё один ярус под землю. Здания в этом квартале набились так плотно, что даже эта схема показалась мне виртуозной.
Собрав стреляные гильзы, я отправил мертвецов сквозь бесплотные полы на нижний ярус, где мы с Бродягой организовали некое подобие морга.
Люблю приморские города.
Все трупы были сброшены в Каспийское море и благополучно забыты.
Я вернулся к себе в комнату, сделал несколько пометок карандашом на стикерах и переместился в арсенал. Выщелкнул магазин из «аграма», аккуратно разложил всё по полочкам. Сменил перчатки. Взял трость-меч и отдал Бродяге новый приказ:
— Подготовь гараж.
— Куда отправляемся?
— В Трабзон.
Зачастил я в Халифат, но что поделать. Многовато всяких вредных типов ошивается у наших границ. Покушаются, суки-собаки, на берёзки и пальмы. Точат зуб…
Эх, понесло меня.
Пока спускался в гараж, выслушал новую порцию отчётов от Старших Рептилий.
В джунглях Амазонки группа исследователей, изучавших древние руины, столкнулась с необъяснимым явлением. Один из учёных, антрополог по имени Карлос, наступил на камень с выгравированным узором. В тот же момент земля под ним начала проваливаться, а вокруг закружился вихрь из листьев и песка. Когда вихрь утих, Карлоса не было на месте. Его коллеги нашли лишь записную книжку ушлёпка, в которой последняя запись гласила: «Они здесь. Они смотрят». Руины были немедленно покинуты, а местные гиды отказались говорить на эту тему, лишь шепча что-то о «духах земли». Обставлено красиво, но я-то знаю о каббалистических ловушках. А ещё о том, что Карлос занимался не только антропологией, он обеспечивал взаимодействие между британским спецслужбами и силовиками Наска.
В Рейкьявике, Исландия, во время сильного северного сияния произошёл загадочный случай. Туристка из Германии, фотографировавшая небо, внезапно исчезла. Её камера была найдена на земле, а на последнем снимке было запечатлено нечто, напоминающее человеческую фигуру, парящую в воздухе. Местные легенды гласят, что северное сияние — это мост между мирами, и иногда оно забирает тех, кто слишком долго смотрит на него. Или тех, кто в свободное от туризма время шпионит на Ближнем Востоке, сотрудничая с англосаксами.
И, кстати, генерала Кемаля, срочно вызванного в Стамбул, грохнул не я. Там вообще как бы несчастный случай чистой воды. Выпал человек из пассажирской гондолы, с кем не бывает? А нечего открывать иллюминаторы на километровой высоте. Да ещё высовываться по пояс, чтобы облачка рассматривать. Взрослый человек, право слово!
Трабзон встретил меня проливным дождём.
Я вывел из гаража подержанный «Togg» с левыми халифатскими номерами, аккуратно протиснулся по булыжной мостовой к перекрёстку с неработающим светофором, свернул направо, затем налево и в итоге оказался на шумной магистрали, тянущейся вдоль побережья.
На гальку накатывали чудовищные волны.
Ветер швырял пригоршни воды в лобовое стекло.
Он едет.
Скучный голос Ольги в голове.
Дальше — образ машины, номера, раскладка по пассажирам. Ясновидец из Евроблока, тот, что меня интересовал, сидит сзади и слева. Идеально. Казалось бы, скромный одарённый. Но, если копнуть глубже… Этот тип ездит по миру, собирает разведданные и сливает европейскому правительству. А те снабжают инфой британцев. В схеме ещё задействованы телепаты, многие из которых сейчас живут в России. И прыгуны-курьеры. Благодаря всем этим людям Халифат знает почти всё о наших силах, движущихся на юг эшелонах и перемещениях войск в тылу. Нехорошо.
А вот и белая тачка.
Солидная, дорогая, привезённая из Европы. Похоже на «рено»… хотя, нет. Вот он, значок «De Tomaso». Итальянская компания, в моей реальности давно закрылась. А здесь — пожалуйста. Процветает и выпускает на рынок отличные тачки. Быстрые, приземистые, стильные. И не обязательно двухдверные.
Если честно, я не рассчитывал догнать этого монстра на своей колымаге. Слишком разные весовые категории. Как всегда, приходится делать ставку на пробки и светофоры.
И я не прогадал.
Дождь вынудил трабзонцев пересесть в машины. Магистраль ближе к центру заполнилась до отказа. Я видел свою цель только благодаря умению делать предметы прозрачными.
Притормаживаю сзади большого автобуса, явно не туристического. Внутри — угрюмые парни с армейскими баулами и притороченным к ним оружием. Мечи и щиты. Ясно, очередное пополнение. Халифат бросает мясо в топку. Справа и слева меня зажали легковушки, сзади подпёр грузовик со стройматериалами. Все сигналят, полное сумасшествие.
Ну, а мне спешить некуда.
Кладу трость на колени, рукоятью вправо.
Жму на газ и проезжаю через автобус, ставший вдруг проницаемым. Солдаты даже не успевают толком сообразить, что произошло. А всё потому, что у меня активирован иллюзион. Сейчас моя колымага незаметна, её не отличишь от сидений, пола и поручней, она срастается с окнами и дождём.
Проезжаю сквозь солдатиков, перестраиваюсь в правый ряд и гоню дальше. Через подержанные «мангусты», «хадсоны» и «бертоны». Через зелёную, в клеточку, бетономешалку.
Я абсолютно материален.
Пока.
Бесплотными делаются исключительно мои препятствия. И никто из водителей меня не замечает, потому что иллюзион расширил своё поле и работает на пределе возможностей.
Ужас на крыльях дождя.
Поравнявшись с «De Tomaso», я выхватил меч и одним точным ударом вогнал остриё в шею ясновидца. Через две двери, одна из которых бронированная. Из рассечённой артерии ударил фонтан крови, я тут же извлёк лезвие и ткнул в сердце, чтобы наверняка.
Глаза водителя расширились.
А потом его голова упала на приборную панель, расшвыривая капли крови.
Очистив меч коротким взмахом, я втащил руку в машину, уплотнил дверцу и вложил клинок в трость. Дал по газам, набирая скорость.
Светофор на перекрёстке горел красным, но меня это не остановило. Я просто летел напролом, пронизывая бесплотные корпуса автомобилей и разрывая дистанцию со своими жертвами.
На перекрёстке я свернул влево, промчался сквозь фургон с нарисованной на борту бутылкой молока, повернул направо и углубился в лабиринт узких улочек, карабкающихся в гору. Отъехав на приличное расстояние от приморской магистрали, выключил иллюзион и перестал истязать хлипкий мотор. Ещё около часа потратил на бесцельное петляние по окраинам Трабзона, после чего вырулил к уже знакомым гаражным воротам.
Бродяга, открывай.
Звук работающего электропривода утонул в грохоте дождя.
По извилистой улочке вниз стекала мутная коричневая река, в водостоках всё бурлило, на проводах налипли прозрачные водяные капли…
Стихийное безумие отрезало опустившейся створкой ворот.
В гараже вспыхнул свет.
— Эта машина больше не нужна, — сказал я, выбираясь наружу. — Сбросить в море.
— Принято, — ответил Бродяга.
Домоморф научился действовать оперативно и без моего вмешательства. Пока я топал на второй этаж, артефакт переместился в открытое море, сотворил под отжившим своё «тоггом» круглое отверстие и отправил груду металлолома в пучину. Теперь ни один ясновидец не прикопается.
Быстро забежав в свою комнату, я сделал отметку на стикере.
Сходил в арсенал, прицепил подмышечную кобуру и вложил в неё наган с навинченным глушителем. Аккуратно вложил трость в фиксаторы, открыл футляр с кусаригамой и стал неторопливо наматывать цепь на кулак.
Работать буду под иллюзией.
Доказанная эффективность.
— Бродяга, летим в Эрбиль.
Миссии начинают усложняться.
Всё, чем я занимался до сих пор, можно считать разминкой перед серьёзными испытаниями. Я уже не могу назвать себя хирургом, точечно вырезающим опухоли. Я полноценно влез в эту войну и начинаю истреблять тех, кто планировал ступить на мою землю.
Эрбиль — небольшой военный городок на границе с Персией.
Сейчас оттуда вылетит дирижабль с очень серьёзным грузом на борту. Отряд мехов и пилотов, упакованные в ящики големы, пирокинетик, геомант и очень сильный мужик, научившийся управлять электричеством. Ещё несколько таких цеппелинов должны прибыть к линии фронта из Трабзона, но там ещё не закончилась комплектация. И мои верные адепты из Чёрного Ока вот-вот вступят в игру. Если бы не эти факторы, оборону могли бы прорвать.
Домоморф встроился в заброшенный склад.
Ближе переместиться мы не могли, потому что цеппелин висит над взлётно-посадочным полем.
Ворота давно сняли — сквозь прямоугольный проём можно было увидеть низко плывущие облака. Дождя в Эрбиле нет, но вот ветер холодный, пронизывающий.
Я активировал иллюзию и зашагал через поле в сторону громадного серого баллона с полным отсутствием надписей и маркировки. Последний автопоезд, осуществлявший доставку провизии, отъехал к группе одноэтажных зданий на горизонте. Там же, на горизонте, вспучились горы, у подножия которых Эрбиль и построили.
Одежда и работающий артефакт позволяли мне слиться с окружающим ландшафтом.
А дирижабль оказался здоровенным. Раза в три или четыре больше пассажирских, на которых мне доводилось летать. И тот, что у меня в Красной Поляне, выглядит поскромнее.
Транспортные военные дирижабли имеют непривычную для непосвящённых людей конструкцию. Грузоподъёмность обеспечивается увеличенным баллоном, который ещё и каббалистами укреплён. Гондола больше напоминает подвесной контейнер — внутри никаких кают, зато куча внешних и внутренних трапов. Часть груза хранится в трюме первого яруса, часть — на подвеске. Зачастую имеется отсек для десанта, а также скромные каюты для командного состава. Издалека вся эта история напоминает гипертрофированный морской контейнер с иллюминаторами в верхней части. Ну, и движки на пилонах, куда ж без этого.
Я ускорил шаги.