— Если кто не в курсе, — продолжил Трубецкой, — герцог специализируется на военной промышленности, а именно — на выпуске штурмовых механикусов. Смена власти в Халифате нанесла удар по его предприятиям. Мы любезно согласились предоставить Роду Вагау защиту и покровительство, так что герцог переносит все производства в подконтрольные нам губернии. Присяга уже принесена, прошу любить и жаловать нового промышленника Дома Эфы.
Богратион не выдержал и наградил лидера медленными, уважительными хлопками.
Распорядитель вновь ударил жезлом:
— Соломон Абрамович Каменка! Финансист, виконт по пожалованию, банкир и ведущий инвестор юга России!
Вот про этого типа я слышал. И даже кое-что читал в домашней библиотеке. Род Соломона Абрамовича почти семьдесят лет руководил Азовско-Донским банком, уверенно входившим в десятку самых богатых финансовых структур России. Возникал логичный вопрос, зачем столь влиятельному персонажу понадобился клан? Финансисты уровня Каменки могли дать отпор кому угодно, наняв частную армию, дорогих шиноби или ещё кого-нибудь серьёзного. Или тупо сменить гражданство. Периодически один из Великих Домов предпринимал попытки подмять финансовую империю АДБ, но финансист неизменно выходил сухим из воды. Поговаривают, не без помощи Ганзы, ведь «Транскапитал» тесно сотрудничал с банком Соломона Абрамовича.
В зал вошёл усатый мужик в костюме-тройке. Мужик мне чем-то напоминал Горького в молодые годы, но еврейские корни явно прослеживались.
Поприветствовав коллег, финансист занял место за столом.
— Штаб-квартира АДБ переносится в Фазис, — сообщил князь Трубецкой. — У Соломона Абрамовича возникли кое-какие… недопонимания с Волконскими. После этого — с Чингисами. И тогда я предложил его Роду вступить в Дом Эфы на выгодных условиях. Произойдут кое-какие поглощения и объединения, так что мы усилим АДБ и выведем эту сеть в число самых влиятельных банков страны. Не только нашего региона, Приазовья или европейской части России. Кстати, от сотрудничества с Домом Волка Соломон Абрамович отказался.
Я уж было решил, что козыри в рукавах Трубецкого закончились, но тут жезл в очередной раз ударил в пол.
— Великий князь Абдул ибн Асад, эмир Самарканда, глава ферганской ветви Рода Саманидов!
По спине пробежал неприятный холодок.
Не так давно я был в Самарканде по распоряжению Администратора — подсаживал АРМ в колонию Мароан. Проблема в том, что данная колония Предтеч принадлежала Саманидам и контролировалась инквизиторами. Мы чудом ушли оттуда, выполнив свою миссию, но Абдул ибн Асад, вне всяких сомнений, был наслышан об инциденте.
Стереотипы — неискоренимое зло.
Я ожидал увидеть какого-нибудь исламского деятеля в чалме и роскошном белом халате, но порог переступил молодой человек лет тридцати. Подтянутый, без капли лишнего жира, в белых брюках и длинной голубой рубахе, застёгивающейся на манер ифу. У рубахи был строгий воротник — кажется, такие называют «мандаринами». На поясе Асад носил кривой меч в ножнах, инкрустированных драгоценными камнями. В глаза бросался и массивный родовой перстень с шипом.
При виде одного из самых могущественных аристо Средней Азии, измельчавшее правящее ядро Эфы оживилось. Брем перекинулся парой слов с герцогиней, Богратион не скрывал своего восхищения. У всех на глазах творились невероятные, исторические вещи. Князь Трубецкой вытаскивал распадающийся клан из болота.
Распорядитель, поклонившись, удалился.
Двери с глухим стуком захлопнулись.
Когда Асад занял отведённое место по левую руку от Николая Филипповича, лидер Эфы заговорил:
— Как вам известно, Халифат угрожает одной из ветвей Саманидов на территории Северного Хорасана. Есть сведения о том, что особый интерес Шахин проявляет к военным предприятиям, изготавливающим запчасти для механикусов, а также к передовым артефактным и каббалистическим разработкам. В частности, им нужны схемы подземных лодок и оборудование для их производства.
— Вряд ли они справятся со столь продвинутыми разработками, — покачал головой Богратион. — В отличие от британцев или их кураторов из Наска.
— Согласен, — кивнул Трубецкой. — Но проблема глубже. Если Персия будет оккупирована, следующий удар может быть нанесён по Эриванской и Туркестанской губерниям. Первая контролируется Домом Эфы, вторая — Саманидами. Поэтому мы считаем наперёд и уже сейчас объединяемся в единую структуру.
— У меня вопрос к эмиру, — вмешался Богратион. — В прошлом столетии Туркестан назывался Узбекским ханством, а ваши предки носили титул ханов. Что, по сути, не отличается от титула короля или императора, хотя ваши земли и находились в составе России на правах автономии. И вы при такой родовитости намерены присягнуть князю Трубецкому, лидеру нашего клана?
Асад не отвёл глаза.
Хотя я видел, что вопрос неприятный.
— Я уже это сделал, господин Богратион.
Все догадывались, что нечто подобное произошло. Бывший хан, а ныне эмир и великий князь формально находился на ступеньку выше Трубецкого, вот только реальная власть в стране принадлежала Великим Домам. Та самая власть, которая позволяла участвовать в Турнире, завоёвывать лидерство в границах всех страны и принимать серьёзные внешнеполитические решения. Даже ослабленный междоусобицами Дом Эфы был наголову сильнее Саманидов. Хотя силу эмира можно было сравнить с силой отдельных Родов из неофициального Дома Тигра. Я говорю о Старках и Чингисах. Так что альянс был выгоден всем и укреплял позиции князей, его заключивших.
— Поясню всем нашу позицию, господа, — улыбнулся эмир. — Могущество и влияние Саманидов во все времена основывалось на торговле. Мы контролировали часть Шёлкового пути, имели обширные связи в Небесном Краю и Средиземноморье. Наступают тяжёлые времена. Если мы не дадим отпор общему врагу, цепочки поставок рухнут, да и земель мы можем лишиться. Сейчас не лучшие дни, чтобы меряться своей родословной. Поэтому — да. Я присягнул на верность князю Трубецкому и теперь вхожу в правящее ядро вашего клана. Надеюсь, сработаемся.
Трубецкой не позволил скатиться дальнейшему обсуждению в хаос.
— Господа! — Николай Филиппович повысил голос. — Вы видите, что новые союзы позволяют нам существенно улучшить своё экономическое положение, обзавестись новыми производствами и технологиями, получить крепкую базу для производства механикусов, оружия и доспехов, если конфликт перерастёт в горячую фазу. И мы, безусловно, сейчас опережаем наших исконных конкурентов — Дом Волка. Получив сильные переговорные позиции, мы планируем заручиться поддержкой Медведей и всех остальных для защиты наших южных рубежей.
— Значит ли это, — уточнил практичный Соломон Абрамович, — что мы готовы ввести свои войска в Персию в случае острой необходимости?
Повисла пауза.
— Это произойдёт лишь в одном случае, — уверенно заявил Трубецкой. — Если мы достигнем консенсуса на Совете Безопасности. Против Халифата, укреплённого британцами, клан не выстоит.
— Логично, — поддержала Воронова.
И тут я поймал на себе взгляд Николая Филипповича.
— Барон Иванов. Я помню о наших договорённостях. И сейчас я предлагаю вам следующий сценарий. Ваше присутствие на Совете Безопасности в качестве… консультанта… будет вознаграждено ценными облигациями Дома Эфы, по которым вы будете получать ежемесячный доход в процентах. Это стабильный актив, он гораздо лучше акций, золота или недвижимости, поскольку не привязан к биржевым котировкам.
— Но сильно подвержен волатильности, — хмыкнул Богратион.
— Верно, — не стал отрицать Трубецкой. — Но сейчас, как вы понимаете, спрос на наши облигации будет только расти. А вот за ту операцию, которую мы недавно обсуждали… вы, Сергей, получите земли и коньячные погреба в Эриваньской губернии. Как вам такое?
— Звучит неплохо, — признал я. — За исключением того, что эти земли могут быть захвачены Халифатом в среднесрочной перспективе.
— Вот и защищайте свои инвестиции, — улыбнулся Трубецкой. — Опасность миновала, и я готов пригласить ваш Род в укрепившийся Дом Эфы. На весьма выгодных условиях.
— Это каких же? — для проформы спросил я.
— Вассальная присяга Роду Трубецких, — сообщил Николай Филиппович. — Новые земли и графский титул. Право вхождения в администрацию Эфы и пост во внешней разведке. И, само собой, проценты с доходов клана, начисляемые дворянам высших ступеней иерархии.
Глава 6
Думаю, больше всех офигел не я, а собравшиеся за столом банкиры и промышленники, которые прибыли в Фазис по приглашению Трубецких. Только что лидер клана изъявил желание возвысить до небес никому не известного баронишку, о котором они ничего не слышали.
Род Ивановых — это же пустое место.
Почему малолетнее ничтожество сидит за одним столом с влиятельными магнатами, участвует в обсуждении внутреннего и внешнего политического курса, да ещё и претендует на запредельные для его уровня ништяки?
Удивление — это слабо сказано.
Шок.
— Спасибо за предложение, князь, — с улыбкой ответил я. — Но ведь присяга, насколько я понимаю, означает автоматическое участие моего Рода в конфликтах, затрагивающих интересы Дома Эфы. Вы получите право призвать меня на фронт, если возникнет необходимость.
— Конечно, — не стал отрицать лидер клана.
— А я не люблю фронт, — честно признался я. — Мой профиль… несколько иной.
— Сергей, не чуди, — вмешался Богратион. — Хорошее ведь предложение.
— Хорошее, — согласился я. — Вот только земли и титулы меня интересует в гораздо меньшей степени, чем деньги. Я с удовольствием буду сотрудничать с Домом Эфы, но до тех пор, пока наши пути не пересекутся. Я присоединюсь к обороне Фазиса, если внешняя сила будет угрожать моему Роду. Но я буду сам принимать решения, без оглядки на обязательства.
— Одному сейчас будет непросто, — покачала головой Воронова. — Ты же понимаешь, наступают нехорошие времена.
— Здорово, что у меня есть план, как их пережить, — спокойно возразил я.