— Где Дзия? — голос его задрожал. — Я хочу видеть ее. Сейчас, немедленно!
— Я провожу тебя к ней. Но не советую отговаривать ее.
— Почему? Я нашел, отбил Дзию у джапа. И опять терять?!
— Слушай, Дзии нужно прийти в себя. Поверить снова в то, что она человек.
— Ей незачем оправдываться передо мной.
— Эх вы, мужчины! — покачала головой Маэлите. — Ну неужели не понимаешь: нужно время, чтобы забыть все это. Не может пока она оставаться в вашем отряде. Ну, пойдем, разыщем ее! Слишком много горя обрушилось на ее плечи за эти последние дни. И самое страшное — она потеряла сына.
Маунг Джи увидел Дзию перед самым расставанием. Он подошел к ней, взял ее руки в свои. Попросил остаться. И услышал твердое: «нет». Он молча смотрел на нее, суровую, подтянутую, с карабином на узком, как у девочки, плече. Понял, что иначе нельзя. И тогда сказал, что будет ждать ее. Дзия подняла глаза. Обычно синие, сейчас они потемнели. С осунувшегося лица пропал румянец, но когда она улыбнулась ему, появились прежние ямочки. В ее «прощай» Маунг Джи услышал: «Жди! Мы еще встретимся».
Отряд провожал бойцов Маэлите. Их встреча была короткой, но оставила глубокий след: слабые душой окрепли, колеблющиеся простились с последними сомнениями, храбрые стали отважнее. Воины, хотя это и не принято у нага, сами приготовили для женского отряда сытный завтрак и передали им автоматы, добытые в последнем бою с бандой Сатэ. И женщины, тронутые столь необычными знаками внимания, ласково оглядывались на них, уходя в джунгли.
Днем партизанские патрули попали под обстрел. Отряд залег. Лес одинаково укрывал тех и других. Громадные разноцветные бабочки безмятежно порхали над блеклой травой. Внезапно тишину разорвала дробная очередь, и снова все смолкло.
— Они разговаривают по-английски, — сказал Маунг Джи, показываясь из зарослей.
— Японцы тоже кричат по-английски, зазывая наших воинов в ловушку, — отозвался Алекс.
— Но эти и между собой переговариваются так.
— Хорошо, я проверю сам, — и Алекс осторожно пополз вперед. — Хелло! Кто вы?
В ответ стеганули автоматной очередью и наградили грязным ругательством. Так ругаться могли только американцы. Возможно, сюда уже забросили матадоров Мерилла?
Вдруг рядом выругались забористо и витиевато. Алекс оглянулся — Билл. С той стороны ответили, и началось состязание. Билл даже вспотел от усердия. Ему не повезло — противником оказался, очевидно, вояка из морской пехоты. Одолеть такого еще никому не удавалось. Однако Билл был доволен: это конечно ами!
— Мы ваши друзья, партизаны! Не стреляйте! Давайте договоримся, — крикнул Алекс.
— Ну если ты свой и не трус, тогда покажись. Мы посмотрим, на какого черта ты похож.
Алекс, не обращая внимания на протесты Маунг Джи и телохранителей, выпрямился у дерева во весь рост. Стало необычно тихо. Алекс ожидал под невидимыми зрачками автоматов, ощущая их мертвый взгляд на своей груди. Тоскливо заныло сердце. Наконец из кустов впереди медленно поднялась огромная широкоплечая фигура в зеленом берете с автоматом на груди. Камуфлированная пятнистая одежда хорошо сливалась с растительностью, и различалось только широкое белое лицо.
— Американец, сержант, — сказала спокойно фигура.
— Командир партизан нага, — представился Алекс.
— Ого! Тогда и я позову командира. Вам лучше с ним поговорить.
Через минуту на том же месте выросли уже три человека, одетые в зеленые камуфлированные комбинезоны.
— Капитан Гримсби.
— Командир партизанского полка нага Алиссандербонг.
— Идите к нам для переговоров. Пять человек, не больше, — предложил капитан.
Алекс поручил командование отрядом Нгамбе и, захватив двух телохранителей и Билла, отравился к американцам. Попросился с ним и Маунг Джи.
Капитан Гримсби — высокий статный мужчина, крепко пожал делегатам руки, с любопытством оглядывая их. Его взгляд задержался на зеленых беретах телохранителей и Алекса, и он помрачнел.
— Оружие оставьте здесь, — коротко приказал он.
— Почему? Мы же не пленники.
— У нас такой порядок. Иначе не допустят до командира.
Капитан негромко свистнул. Из кустов выросли мрачные плечистые фигуры с наведенными автоматами. Алекс побледнел, предчувствуя недоброе. Переглянувшись со своими, он молча снял автомат и положил на землю.
Капитан привел их на полянку, где стояло несколько палаток и навесов, и удалился. Дюжие молодцы подходили вразвалку, вылезали, щурясь на свет, из палаток, поднимались с травы, грудились вокруг. Разглядывали настороженно.
— Эй! Откуда у вас чепчики? — дахом рассек гнетущую тишину хриплый голос.
Алекс не понял вопроса. Недоуменно посмотрел на толпившихся солдат, вооруженных до зубов. Угрюмые их взгляды не предвещали ничего хорошего. Раздались выкрики:
— Оглох, что ли, тысяча чертей тебе в глотку!
— Куда дел наших ребят, негодяй?
Алекс попытался объяснить:
— В чем дело, друзья? Ваши ребята в деревне, лечатся…
— Не прикидывайся дурачком! Придумал: «лечатся»! В землю загнал парней!
— Да что с ним говорить! Пришей ему язык к пятке, Боб!
Толпа кричала, надвигаясь на кучку партизан.
— Ребята, здесь какое-то недоразумение. Постойте! — горячо убеждал Алекс напиравшую толпу. — Мы спасли ваших ребят. Они живы. Вот и Билл подтвердит. Скажи им, Билл!
— Я… Я… Ничего не знаю, — залепетал Билл, пятясь под защиту двух стражей, конвоировавших их сюда. — Пощадите, братцы! Я же ваш, американский летчик. А к ним попал случайно. Не впутывай меня! — рявкнул он на Алекса и, тыча в него пальцем, закричал. — Это все он! Он погубил ваших парашютистов Дана, Рэджи, Тима. Он и меня хотел убить. А я ваш, ваш, братцы!
— А-а, сволочи! — вырвался в круг детина, грязно ругаясь. — Вы мне ответите за Чейза, моего лучшего друга!
Он замедлил шаг, набычившись и наливаясь кровью. Выхватил из-за голенища сапога узкий кинжал, двинулся на Алекса. Громов напрягся, зорко следя за движениями американца. Широко расставил полусогнутые в коленях ноги, развел, как крылья, руки, чтобы парировать удар, припоминая нужный прием «джиу-джитсу».
Детина сделал резкий выпад правым плечом. И в этот миг наперерез ножу метнулась легкая фигурка.
— Манжи, зачем? — вскрикнул Алекс, подхватывая обмякшее со стоном переломившееся тело друга. Маунг Джи скривился от боли, сжимая обеими руками живот. Пальцы его окрасились кровью.
— Врача, скорее врача! — закричал Алекс.
Убийца отходил под прикрытие толпы, держа перед собой окровавленный кинжал. На него, хищно изогнувшись, двигались нага-телохранители. Солдаты загудели недовольно.
Алекс, осторожно положив Маунг Джи на землю, одним прыжком нагнал своих телохранителей, отстранил их назад. Убрались обратно и солдаты, вышедшие подраться. Он остался безоружный один на один с убийцей, поблескивающим длинным стилетом. Алекс, как завороженный, смотрел на смертельное жало и шел на него. Шаг, еще один. Полшага, еще чуть вперед. Глазами, телом рванул вправо.
Противник мгновенно среагировал на финт и пырнул ножом. Но кинжал ткнулся в пустоту, а рука попала в цепкую хватку. Алекс сильно надавил на запястье, выворачивая руку, и убийца взвыл, перегибаясь и запрокидывая голову. Четко обозначилось адамово яблоко. Ребром ладони с оборотом в сторону Алекс рубанул по горлу. Детина, судорожно глотая воздух, повалился навзничь в траву.
— Чего вы ждете, подлецы? Врача! — закричал опять Алекс на примолкших солдат.
— Не беспокойтесь, мой командир! — произнес печально юноша, пытаясь улыбнуться. — Мне никто не поможет. Я не боюсь смерти, мы, буддисты, не умираем. А вам нужно жить, обязательно нужно жить.
— Крепись, родной! Потерпи немного. Сейчас придет доктор. Держись! Ты нужен нам, своему народу. Отсюда ты поведешь полки гарондов освобождать свою многострадальную Бирму. Это время уже близко. Нельзя тебе умирать, ни в коем случае нельзя!
— Нет, это конец. Прощайте, мой брат… — Маунг Джи еще что-то хотел сказать, поднатужился и затих.
Алекс платком вытер у Маунг Джи кровь с уголков рта, закрыл ему глаза. Откинул со лба юноши седую прядь — безмолвный след пережитой трагедии, и поцеловал. Он потерял друга, а родина — замечательного бойца. Нет больше рядом скромного и отзывчивого Манжи. Без раздумья бросился он на нож, предназначавшийся ему, Громову.
Тугой комок встал в горле Алекса, но глаза были сухими. Нет, он не заплачет перед этим сбродом линчевателей, жаждавших крови и упившихся ею. Молчат, прячут глаза. Поняли — виноваты. Убийца поплатился. Но ведь Манжи уже не вернешь. Не заставишь биться его горячее сердце, не вдохнешь в него улетевшую жизнь!
— Ты убил моего лучшего рейнджера, — тронул Алекса за плечо офицер. — И без того веревка плачет по тебе. Мы искали тебя, а ты пришел сам.
— Кто вы такой? И почему разговариваете со мной в таком тоне?
— Трупу не обязательно знать мое имя. А ты уже труп, Алекс. Мы хорошо знаем тебя, бандита здешних мест.
— Мы не бандиты, а партизаны. Справьтесь у японцев: любят ли они нас. Предупреждаю, мистер неизвестный: если мы не вернемся через часа два, мои люди начнут атаку, и вы на своей шкуре узнаете, что это такое. Запомни, майор!
— Не грози! Матадоров Мерилла не запугаешь!
— Как? Мерилл? Веди к нему! Он знает меня.
— Нам некогда возиться с тобой. Вон и твой рыжий подтверждает, что ты убивал наших людей. Прихватил их оружие, береты даже. Теперь не выкрутишься.
Алекс задумался, вспоминая. Быстро обшарил себя. Из уголочка нагрудного кармана вытянул кольцо Морроу. Нажал на головку, и крышечка перстня открылась.
Увидев черные буквы «C. I. C.», майор переменился в лице, посерел.
— Извините нас, сэр! — забормотал он, мигая глазами. — Как нелепо все получилось! Простите, сэр! Одну минутку, сэр!
Как по волшебству появилось их оружие, толпа рассеялась, а через час они уже были в небольшом селении, где расположился штаб Роберта Мерилла. Полковник принял Алекса в просторном деревянном доме, полном офицеров и солдат.