— Кто-то вроде меня.
— Такую женщину он нашел. — Гриффин открыл сундук и посмотрел на выдвижные ящики, встроенные в каждую стенку. — Ее звали Элинор Флеминг. Из дневника Николаса я узнал, что ему три раза удалось соблазнить ее, чтобы она использовала Лампу в его целях.
— Почему же он просто не предложил заплатить ей за услуги?
— Он предлагал. Но цена, которую она запросила, оказалась слишком высокой — она хотела, чтобы он на ней женился. А Николас не собирался жениться на бедной женщине из низшего сословия.
— Поэтому он ее обманывал.
— Он согласился на сделку, во всяком случае, так говорит его дневник. Точно известно, что он с ней спал и у них был ребенок. Я — живое доказательство того, что в этой части легенда говорит правду. Из-за того, что между ними существовали сексуальные отношения, некоторые в «Аркейне» до сих пор считают, что для активирования Лампы необходима интимная близость.
— Вы в это верите? — спросила Аделаида ровным голосом.
— Нет, конечно, нет. — Он оглянулся на нее и добавил чуть насмешливо: — Успокойтесь, миссис Пайн, я не посягаю на вашу добродетель. Судя по тому, что я прочел в дневнике, возможно, какая-то физическая связь действительно необходима, но я уверен, что будет достаточно простого соприкосновения рук, ничего более интимного не потребуется.
— Понятно.
Аделаида сказала себе, что она должна испытывать огромное облегчение. Так оно и было… конечно, так. Она безжалостно растоптала крошечный огонечек возбуждения, вспыхнувший было где-то глубоко в ней.
— Но вы говорите, есть такие, кто уверен, что необходима более… э-э… интимная связь?
— Миссис Пайн, вы знаете, как оно бывает с легендами. В сказках всегда так или иначе присутствуют какие-нибудь сексуальные отношения.
Аделаида подумала, что Гриффин, сам того не подозревая, только что дал ей ответ на большой вопрос: она наконец поняла, почему в ту ночь, тринадцать лет назад, Смит был полон решимости ее изнасиловать. Он верил, что для того, чтобы воспользоваться мощью Лампы, он сначала должен вступить в сексуальную близость с женщиной, читающей энергию сна.
— Скажите, — осторожно начала Аделаида, — почему вы так уверены, что вам угрожает опасность стать сумасшедшим мультиталантом?
— Факты, миссис Пайн. Уверяю вас, у меня есть весьма веские основания для тревоги.
— Какие, например?
— Несколько недель назад у меня проявился второй талант.
— Боже правый, мистер Уинтерс, не может быть!
— И его приход сопровождался галлюцинациями и кошмарными снами, как и написано в дневнике Николаса.
Аделаида не верила своим ушам.
— Вы хотите сказать, что у вас действительно появилась новая психическая способность?
Гриффин открыл выдвижной ящик.
— Именно об этом я и говорю.
Он с любопытством посмотрел на стопку старых газетных вырезок и красочных рекламных листовок, которые открылись его взору.
— Не в этом ящике, — быстро сказала Аделаида. — В следующем, ниже. В чем состоит ваш второй талант?
Он закрыл ящик, набитый бумагами, и открыл следующий, под ним.
— Скажем так, это — неприятный талант.
— Мистер Уинтерс, при сложившихся обстоятельствах думаю, я имею право на более подробное объяснение. Вы говорите о способности скрывать себя тенью?
— Нет, это мой первый талант, он проявился у меня, когда я был еще подростком. — Он достал из ящика предмет, помещенный в чехол из черного бархата. — Недавно я обрел способность мгновенно погружать другого человека в кошмарный сон наяву.
Аделаида нахмурилась.
— Не понимаю.
— Я тоже не понимаю. Во всяком случае, не вполне понимаю. — Он рассмотрел бархатный мешок. — По вполне понятным причинам у меня не было особых возможностей экспериментировать. Могу только сказать, что я способен погрузить человека в кошмарный сон. В том единственном случае, когда я действительно пустил этот талант в ход, человек рухнул и умер на месте.
— Понятно.
По спине Аделаиды пробежал холодок. «Не забывай, что он криминальный лорд. Мужчинам его профессии не чуждо убивать людей ради достижения своих целей», — напомнила она себе.
Послышался приглушенный стук — это Гриффин поставил вазу в чехле на крышку сундука.
— У меня есть основания считать, что моя жертва умерла от сердечного приступа, — сказал он.
Аделаида оправилась от первого потрясения.
— Что ж, это может многое объяснить.
— Определенно так. — Голос Гриффина прозвучал холодно и сухо. — Другой человек в такой же ситуации мог сойти с ума от кошмарных видений и выброситься в окно.
Он стал развязывать узел на черном шнуре, которым был завязан чехол.
— Вы совершенно уверены, что производите энергию кошмарных снов? — спросила Аделаида, теперь уже из любопытства.
— У меня нет в этом никаких сомнений.
— Вообще-то это очень интересно, — сказала она.
Он покосился на нее через плечо с непонятным выражением.
— Миссис Пайн, я только что сообщил вам, что своим новым даром убил человека. Что-то мне не показалось, что это известие произвело на вас большое впечатление, не говоря уже о том, чтобы ужаснуть. Почему-то я ожидал от социального реформатора более острой реакции.
Аделаида была так поглощена собственными размышлениями, что проигнорировала сарказм в его голосе.
— То, что вы описали, не очень сильно отличается от того, что я могу делать благодаря моим собственным способностям, — сказала она.
От улыбки Гриффина повеяло ледяным холодом.
— Хотите сказать, что в ваших привычках — уничтожать людей при помощи вашего таланта?
— Нет, конечно, нет. Самое большее, что я могу делать, — это приводить человека в бессознательное состояние, как того охранника в переулке за борделем. Но возможно, и в вашем случае и в моем действуют похожие принципы парапсихологии.
— Вы рассуждаете, как ученый, который проводит эксперименты в лаборатории. А мы, миссис Пайн, говорим об убийственном даре.
— Сэр, выслушайте меня. Ваше и мое притяжение к энергии, заключенной в Лампе, показывает, что мы оба черпаем силы из той части спектра, в которой находится энергия сна. Но похоже, что вы просто способны проникать в области темного ультрасвета гораздо глубже, чем я.
— Просто?
— Я не хотела принизить ваши способности, — быстро сказала Аделаида.
— Миссис Пайн, когда вы погрузили латтреловского головореза в очень глубокий сон, вы к нему прикасались?
— Да, конечно. Иначе я бы не смогла произвести энергию такой силы, которая нужна для этого действия.
— А я тогда убил человека, который стоял в добрых трех, а то и в четырех шагах от меня. Я к нему пальцем не притронулся.
Аделаида резко втянула воздух.
— Да-а, это очень мощный талант. Как вы его в себе открыли?
— Когда был поглощен одним занятием, которое наверняка считается вполне обычным для криминального лорда.
— Каким занятием?
— В два часа ночи я занимался кое-какими делами в кабинете некоего джентльмена. Достаточно сказать, что упомянутый джентльмен не догадывался, что я нахожусь в его доме.
Аделаида снова быстро вздохнула.
— Вы влезли в чей-то дом и обыскивали кабинет?
— И что, это вас удивляет? — В голосе Гриффина снова послышался холодный сарказм. — Я имею в виду, учитывая мою профессию.
— Вообще-то нет. Пожалуй, не удивляет. Просто при вашем высоком положении в криминальном мире можно было ожидать, что вы больше не занимаетесь такими мелкими делами, во всяком случае, не занимаетесь ими лично.
— Знаете старую поговорку: «Если хочешь, чтобы дело было сделано хорошо, делай его сам».
— Тем не менее идти на такой риск без необходимости — мне кажется, это несколько… необычно.
— Не хочу вас обидеть, миссис Пайн, но уж по поводу риска не вам меня воспитывать.
На это Аделаида не нашлась что ответить.
— Так я закончу свой рассказ, — продолжил Гриффин. — Меня прервали в середине моих поисков — появились хозяин дома и еще один господин. Времени на то, чтобы сбежать через окно, у меня не было, укрыться тоже было негде. Я спрятался, используя мою способность напускать тень. После этого мне поневоле пришлось стать свидетелем очень жаркого спора между двумя мужчинами. Хозяин дома открыл ящик стола, достал пистолет и приготовился выстрелить в гостя. Тут-то я и вмешался.
— Почему?
Он развязал узел шнура.
— Потому что человек, которого вот-вот должны были застрелить, был моим клиентом.
— Клиентом? Вашим клиентом?
— Да. Его интересовали ответы на некоторые вопросы, и я согласился их найти. В любом случае я пустил в ход против человека с пистолетом свою способность погружать в кошмары, даже не думая об этом. Это была чисто рефлекторная, интуитивная реакция.
— В первый раз всегда так бывает, — тихо сказала Аделаида, вспоминая свой собственный опыт первого использования таланта.
— Этот человек завизжал. — Гриффин заговорил очень тихо. — Я никогда в жизни не слышал ничего подобного. Это был неземной звук, как пишут в сенсационных романах. А потом он рухнул на пол. Он был мертв.
— А что было с вашим клиентом?
— Как и следовало ожидать, он покинул место происшествия глубоко потрясенный. Меня он не видел. Позже и все остальные, включая полицию, пришли к выводу, что человек, пытавшийся его убить, умер от сердечного приступа. Я не видел причин исправлять это заблуждение.
— Гм…
— Миссис Пайн, я снова слышу в вашем голосе интонации ученого исследователя.
— Кажется, я упоминала, что мой отец специализировался на изучении паранормальных явлений. Возможно, я унаследовала некоторые черты его характера. Вы уверены, что способность вызывать кошмары — новая для вас?
— Думаю, если бы раньше люди рядом со мной без видимых причин впадали в состояние непередаваемого ужаса, я бы это заметил.
Аделаида постаралась не отвлекаться от своей мысли из-за его сарказма. У нее в голове обрела отчетливую форму одна идея, и она не хотела ее упустить.