— Реннер, оставь нас, — распорядился командор, и, дождавшись пока подчиненный удалиться, замер напротив меня. Он возвышался надо мной, хотя я и не чувствовала давления его силы, — значит, это вы. Та самая целительница, которая помешала смешать нас с грязью.
Я молчала, его слова не требовали ответа.
— А вы полны сюрпризов, — Гред усмехнулся, — не стану спрашивать, как вы здесь оказались, думаю, я выясню все, что меня интересует после. Итак, вы настаиваете на том, что нам предстоит дать бой?
— Я чувствую угрозу, слышу звуки боя, ощущаю вкус крови на губах. Не знаю, что это может быть, но крейсер в опасности.
— Я вас услышал, леора. Я отвечаю за жизни сотен человек, часть из которых гражданские. Вы знаете, как избежать опасности?
— К этому может привести любое наше действие любое принятое решение.
— Нас могут атаковать при выходе их гиперпространства. До тех пор можно считать, что крейсер в безопасности и готовиться к неизвестной угрозе. С этой минуты вы приписаны к нашей медицинской службе.
— Благодарю.
— Среди нас есть те, кем интересуется Аквилонски Союз. Нельзя допустить, чтобы они попались им в руки.
А дальше… мы ждали. Готовились, но не предвидели того, что у врага может появиться новое оружие. Оружие, способное вырвать корабль, прямо из гиперпространства. Кто мог его создать? Только тот, кто обладал способностью предугадывать действия противника. Кто знал, где нас искать в бескрайнем космосе.
Вой сирены. Металлический голос головного компьютера, дающего команду покинуть разрушающийся корабль. Взрывы, сотрясающие пространство. Бесконечные коридоры, уклонение от падающих на голову обломков. Резкая слабость нахлынула внезапно, когда мы занимались эвакуацией последней партии гражданских. Несколько спасательных ботов уже покинули крейсер, под охраной штурмовиков, расстреливающих истребители противника. Пока в космосе шел бой и царил хаос, у нас появился шанс скрыться незаметно.
Я застыла, дискомфорт усиливался, давящее чувство тревоги мешало дышать. Попытку чужака проникнуть мне в голову ощутила тонкими ледяными щупальцами, опутывавшими мой разум.
— Все же ты выбрала не ту сторону, девочка, — сверлящий образ бритоголового в голове отразился острой болью.
— Что я такое? — отбросив опасения и осторожность, вырвалось у меня, — почему я тебя вижу?
— Ты — чудо! Мое личное неоцененное чудо, — насмешка была отчетливо слышна даже в нашем мысленном диалоге, — кто бы мог подумать, что ты появишься так не вовремя. Не хочешь сменить сторону до того, как станет поздно?
— Поздно для кого? — тусклая мысль улетела куда-то вдаль.
— Для тебя, родная, для тебя, — насмешка, легкое презрение и попытка скрыть что-то действительно важное, в отношении меня. Слишком сложный коктейль чувств, слишком чуждый мне разум.
— Иди к даркху, — резко прервала наш мысленный диалог и вернулась к реальности, которая совсем не утешала.
Бот отсоединился от крейсера и, перейдя в режим невидимости, вышел в открытый космос. Послышался детский плач, то и дело кто-то из колонистов не выдерживал напряжение и повышал срывающийся от страха голос. Сони, жена Кифа Реннера, с которой мы познакомились несколько часов назад, несмотря на страх за мужа, управляющего сейчас штурмовиком, активно помогала мне с детьми, изо всех сил стараясь разрядить напряженную обстановку. Все еще немного оглушенная после контакта с бритоголовым, я размещала раненых, сканировала, вливала силу в тяжелых, позволяя им продержаться до прихода помощи. Было тяжело, муторно и я ощущала себя полностью выжатой.
Рядом с нами что-то взорвалось, мазнув по защите бота.
— Как близко, — со страхом заметила Сони. Я одобряюще ей улыбнулась, когда следующий взрыв сотряс наш транспорт.
Я с тревогой поспешила в рубку управления — наш второй пилот перед самым отбытием получил ранение, и нужно было его подлатать, пока он не истек кровью. Пес до сих пор мужественно держался и не подавал вида, что нуждается в помощи.
— Привет, ребята! — со всей возможной беззаботностью, ворвалась в рубку. Перед нами открывалась панорама космической битвы, в которой сложно было понять, где свои, а где чужие. Пожалела, что не осталась в медицинском отсеке. И все же, взяла себя в руки, и почти заставила пилота принять помощь, занявшись его раной на плече.
Следующие взрывы заставили бот содрогнуться, на пульте управления что-то зло пиликнуло.
— Что там? — второй пилот слегка меня отодвинул, чтобы всмотреться в панель.
— Даркх! Они пробили систему защиты! — прошипел первый пилот, лохматый рыжеволосый Пес с веснушчатым лицом.
Яркая вспышка света озарила кабину пилотов. Скрежещущий треск защитного пластика в иллюминаторе заставил сердце сжаться. Я успела лишь заблокировать вход в рубку и почувствовать, как меня срывает с места. Инстинктивно выставила перед собой руку в защитном жесте и поняла, что мое лицо оказалось в нескольких миллиметрах от полного вакуума, и единственное что нас отделяет от космоса, это мои тающие силы.
Сила защищала от вакуума, но не от пронзительного холода. Он пробирался под кожу, оседал инеем на теле.
— Детка, — я почувствовала прикосновение одного из пилотов к своей спине, того, рыжеволосого, — сколько у нас времени?
— У вас его нет, — я сглотнула и прикрыла глаза, чтобы не видеть вспышки, озаряющие бескрайнюю тьму. Так прекрасно и ужасно одновременно, — наденьте костюм, пристегнитесь. Один из вас должен покинуть рубку.
— К даркху! — возмутился раненый второй пилот, но рыжий осадил того острым взглядом.
— Я не смогу долго! Делайте, что говорю!
За моей спиной послышался шорох и щелчок блокиратора. Позади осталось столько жизней… Но сейчас они отрезаны от нас, а, значит, у них есть шанс выжить.
— Что от меня нужно? — вязкую холодную тишину прервал рыжий.
— Не мешать. И выглядеть неаппетитно, — съязвила я.
Закрыть глаза. Отрешиться от всего, что отвлекает. Не трогать тех, кто мне доверился… Трудно, почти невозможно. Не позволять силе управлять мной.
Я резко открыла глаза и оказалась сознанием за пределами бота. Космос, черный, бескрайний, таинственный. Такой прекрасный. Вспышки мигали совсем рядом, пытаясь пробить нашу защиту, и каждую из них я ощущала как выстрел в меня. Чувствовала потерю и страх, но не боль, ее не было. Как не было осознания собственного тела. Я просто потерлась в пространстве, растворилась в нем. Почуяла жизненную силу и метнулась туда, где горели сотни искорок, таких манящих и притягательных.
Адмирал Даниэльсон, сделавший штабом войск Аквилонского Союза линкор «Справедливый» отрешенно взирал на гибнущий крейсер противника. Спасательные боты их интересовали не слишком сильно, однако, он не мог отказать себе в удовольствии отдать приказ на их преследование истребителями. Каждый взорванный бот — минус десяток жизней этих дикарей, возомнивших, что сила и власть сделает из рабов королей. Союз с радостью докажет, что это не так. А при их новом оружии и с новыми возможностями очень скоро Каганат погрузится в хаос.
— Сэр, у нас дефект в защите.
— Что-то серьезное? — слегка обернулся Даниэльсен.
— Мы его устранили. Но я решил доложить.
— Свободен! — со злостью выдохнул адмирал, взирая на молодого лейтенанта, который взбесил своим желанием выслужиться. Выскочка, как и большинство на этом линкоре. Выкормыши старой власти, которая не понимала, насколько ей нужна поддержка аристократии, сосредоточив все внимание на создании военной диктатуры. И что получили взамен? Где оказалась армия, когда убивали ее главнокомандующего? Но теперь все встанет на вои места. Рон Хайльд понимает, в чем его выгода и никогда не позволит безродным занять место рядом с аристократией. Той, старой, которая уже давно чувствовала себя некомфортно в Союзе благодаря неумной политике ее лидера. Теперь же…
Мысли адмирала прервало ощущение острого дискомфорта. Резкая боль кольнула сердце. В глазах потемнело и мужчине показалось, что он заметил рядом с собой тень. Присмотревшись, убедился что ошибся. Но тут же упал на колени, держась за грудь, чувствуя, как его тело словно теряет силы и усыхает. Попытался закричать, прилечь внимание, вызвать помощь, но из его глотки вырвался лишь тихий всхлип. Спустя несколько мгновений полуистлевший скелет адмирала рухнул на пол и рассыпался от удара.
Нижний уровень блока V. Здесь, в специальных условиях содержались самые опасные преступники. Сами стены создавались из материала, который блокировал доступ магии и постепенно обессиливал заключенных. Когда их доставляли в пункт назначения, условия пребывания в тюрьме, плохое питание, пытки, невозможность регенерировать повреждения ослабляло пленников, делая их беззащитными и неопасными для не магов.
От свободы их отделяло несколько ярусов над головой и стены, способные выпить силу любого, кто к ним прикоснется.
Пленники напряглись, услышав в коридоре странный шум. Шорох, падение тела, еще и еще. Затем тихие, заплетающиеся шаги, узнали своего надзирателя. Один раз в сутки тот приносил им воду. И так на протяжении недели.
— Жратву принесли, — флегматично заметил самый старший из них. Ему пришлось хуже всего — он получил серьезное ранение еще при захвате, и без того ослабленный организм терял силы и не мог восстановиться. Жидкость поддерживала в них жизнь, но насколько хватит их внутренних резервов?
— Смотри не объешься, — съязвил второй, более молодой, босой и с одних форменных штанах. Их группу захватили во время отбоя, когда он был волонтером в лазарете, отходя от контузии.
Третий молчал, прислушиваясь к нетипичным ля этого места звукам. Кажется, он успел изучить их все за свое слишком долгое пребывание в плену. Шорохи, скрип металла, стон, что издавал сам корабль. Голоса охраны, шум вентиляции. Теперь все было не так. Вентиляция отключилась, воздух, словно замер, а звуки вокруг показались какими-то зловещими. В окне появилось бледное лицо надзирателя. Пленник скривился — кажется, этого урода звали Спок. Его недолюбливали и презирали сослуживцы за злобу и тупость, поэтому всю скопившуюся злость он изливал на подопечных.