А потом хвать одного лапищей за шею – как пушинку поднял и в бок выкинул. Парень с визгом пролетел над крупом быка, над головами собратьев, там окошко повстречал, снёс его своей головой и где-то там внутри домика затих.
Остальным повезло меньше – кинжал пробил голову одного, угодив точно в глаз. Кулак опустился на голову второго, расплющив полуторный шлем и слегка деформировав череп. По идеи, нормально, что там, подумаешь, чуть-чуть кость погнулась? Фи! И не такое мы терпели…, увы, как ни прискорбно, но лёгкая деформация черепа, зачастую смертельна.
Дальше дело пошло не так гладко – копейщики начали орудовать копьями так яростно и ловко, что арийцу пришлось отступить, отражая удары врага. Они явно чем-то воодушевились – Логан слишком сосредоточился на схватке, что бы заметить, чем именно. И по той же причине, плюс боевое безумие застившее разум, не заметил, что правый фланг копейщиков, изогнулся, сменив позицию – его взяли в клещи. В этот момент, Радон и добрался до своих врагов. Увидел строй спин в кожаном доспехе, взревел счастливо, ухнул громко и топор развалил первого врага от макушки до пояса. Второй получил короткий удар наотмашь и пал с разрубленной шеей, третьему смерть выпала не такая быстрая – гигант развернулся, выходя из первого удара наотмашь и не останавливая движения, бросил всю его энергию в удар древком топора, в лицо противника.
Бедняге проломило скулу до самого мозга. Он упал, крича от боли, но умер далеко не сразу – ещё долго он купался в алых волнах боли, слыша как будто издалека крики умирающих, рёв диких врагов и звон стали.
Радон в два счёта уничтожил правый фланг маленького отряда, пытавшийся обойти Логана со спины. Ариец того даже не заметил продолжая попытки пробиться через стену копий. Радон спину собрата увидел и взревел – он размахнулся топором, намереваясь зарубить его – просто не сумел понять, кого видит перед собой, разум перекрыло наглухо. Но словно сама Судьба приглядывала за ними, а может, то просто случайность – бык, укравший боевую славу самых могучих воинов Тара, заревел как-то по-другому, тон очень сильно изменился и Радон повернул голову, забыв о своём намерении разрубить в лоскуты тело громадного противника.
Он увидел то, что воодушевило копейщиков.
Бык снёс все строи, выкосил мощную просеку и очутился перед рыцарем, чей отряд только что сократил на треть. Рыцарь оказался не из робкого десятка, представителем большей части рыцарского сословия, человеком, всю жизнь занимавшимся только одним делом – совершенствованием своих боевых навыков. Закованный в доспехи рыцарь, храбро встретил громадного дикого противника. Он ринулся вперёд, вооружённый мечом и щитом. Бык ударил рогами, рыцарь наклонился и тут же выпрямился, нанеся сильный секущий удар. Морду зверя расчертило глубокой раной, левый глаз вытек, и резкая боль заставила его привстать на дыбы, комплекция зверя не позволяла сделать это так же, как и боевой лошади, поэтому, рога пошли не в обратном направлении, а вверх и вниз. Рыцарь снова присел, нанося новый удар – прямой, острие меча глубоко ушло в грудь животного. Однако присел он зря. Только и успел, что вверх посмотреть. Длинные рога рухнули ему на плечи, металл громыхнул, наплечники погнулись, воин врезался лбом в мостовую, потеряв и меч и щит. Бык, от боли потерялся в пространстве, отступил немного назад, яростно ревя, стал мотать головой. Одному копейщику не повезло – рога прошли аккурат кончиком по его шее. Рухнул с разорванной глоткой. Бык запнулся о тела и свалился на бок. Громко фыркая, тряся рогами, он стал подниматься – заминка позволила рыцарю прийти в себя и подняться на ноги. В этот момент, Радон и переключил внимание, едва не прикончив собственного наречённого сына. Ариец видел, во что превратился бык – сплошная рана, целых участков шкуры не видно, чёрная шерсть стала ярко-красной от крови своей и врагов, голова рассечена до самой кости, а он встаёт, что бы продолжать сражение. Радон ощутил, как боевое безумие отступает до более-менее разумных пределов. Он видел доблесть, какую способны были демонстрировать многие сыны Тара. Не все, но большинство. Видеть такое от сына Тара – норма, ничего удивительного. От уроженцев Катхена – удивительно, но не особого.
Но зверь?
Радон поднял топор, салютуя небу, и вдруг ощутил, как его пробило ледяным потом – чья душа могла быть в звере, что он смог проявить характер сынов Тара, будучи в этом могучем, но тупом теле? Какой-то копейщик ринулся в атаку, Радон отклонил корпус и врезал кулаком наотмашь – попал по щиту. Щит разбило в щепки, копейщик с воплем улетел к стене. Врезался в неё, застонал и стёк на мостовую. А Радон ухватил топор по крепче и ринулся вперёд, прорубая себе дорогу к храброму зверю. Как ни крути, а бык всё ещё ворует его боевую славу. И если ему не обойти его доблестью, он должен хотя бы стать плечом к плечу с ним и доказать, что, как минимум не слабее. С этим вышла сложность – едва ринулся вперёд, как дальние ряды копейщиков сомкнули щиты, полностью перегородив улицу. Бык остался за их спинами, сражаясь с рыцарем.
Строй начал теснить их, продолжая терять людей. Радон получил ещё одну рану, Логан две – левая рука повисла плетью, теперь он не мог сражаться так же ловко как вначале. Однако и убить его не получалось, а у него не получалось пробиться дальше. Плечом к плечу, арийцы сражались с копьями врагов, и продвинуться вперёд не могли ни на сантиметр. Разум Логана по-прежнему не включался, а вот Радон сумел вычислить слабое место сильно поредевшего, но не дрогнувшего отряда. Случилось это слишком поздно. Для быка.
Зверь сумел подняться, но рыцарь пришёл в себя раньше. Он тряхнул головой, да так резко, что шлем свалился на мостовую. Поднимать времени не было – бык уже на ногах.
Рыцарь зарычал, оскалив зубы, словно ариец настоящий, и выхватил копьё из рук ближайшего воина. Размахнулся и что было сил, бросил его во врага. Зверь не смог увернуться, при всём желании не смог бы, да и вряд ли понял бы, что нужно это сделать. Копьё пробило грудь и ушло глубоко в плоть. Зверь захрипел, пена клочьями начала падать с его крупной морды. Но он не упал сразу. Бык ринулся вперёд. Рыцарь увернулся от удара, острые рога прошли мимо цели, но в доспехах ловкость любого воина заметно страдает – бык взревел и мотнул головой. Боковая часть рога с грохотом врезалась в плечо воителя. Удар был так силён, что парня вплющило в стену. Со стоном он свалился на мостовую и ещё пару минут не мог подняться – мир раскачивался, грудь болела, похоже, ударом переломало несколько рёбер. Двое копейщиков, бросив щиты, поспешили помочь ему подняться на ноги…
Бык сделал ещё пару шагов и с глухим протяжным полустоном, полурёвом, свалился замертво. Радон, к этому моменту уже сообразил, что именно поддерживает боевой дух воинов. Эти воины воспитаны землёй женщин, Катхеном – они не могут иметь боевого духа сами, их храбрость не свойство их душ, их имён, их прославленных предков, чью честь они боятся уронить в грязь, своими постыдными поступками. Их храбрость и стойкость рождена чем-то, что не связано непосредственно с ними, иначе тут и не бывает. Он понял, что их стойкость держится на том самом рыцаре. Но он не мог достать его, не пробив строй копейщиков. Дилемма? Не совсем.
Когда бык пал, приняв достойную смерть от рук сильного воина, когда этому воину помогли подняться, Радон понял что нужно делать. Как-то само собой вышло. Зарычал, ухнул грозно, отпрыгнул от одновременного удара двух копий и широко размахнулся. Спустя мгновение, грозно свистя, громадный топор полетел над головами копейщиков. Рыцарь увидел свою смерть, слишком поздно. Не успел оттолкнуть людей поддерживающих его под локти, не успел увернуться. Топорище с хрустом вошло в череп, развалив голову надвое.
Радон победно взревел, подхватил с пола, из мёртвых рук павших, пару копий и одно за другим бросил их. Первое прошло над щитами, пробив голову копейщика насквозь. Второе пробило щит и застряло в груди второго. Ариец схватил ещё одно копьё и ринулся в образовавшуюся брешь. Её попытались заполнить – копьё арийца взлетело над его головой, и он двумя руками всадил его в шею копейщика. Насквозь пробило и ушло глубоко в щель, между камнями мостовой – воин тот так и остался стоять, насаженный на копьё. А ариец пробивался дальше, орудуя лишь кулаками, ногами и пару раз зубами. Пока до своего топора не дошёл, сражался как одержимый. Так, в общем-то, защитники Тобу и решили - что в него Барг вселился.
Логан, обнаружив, что его ещё теснят, а Радон уже правый фланг пораскидал в разные стороны, начал не рычать, не реветь – у него крыша вообще поехала. Звук что он начал издавать перестал походить на любой, какой могла бы издать человеческая глотка. А лицо это красное, перекошенное, глаза горят от злобы…, и рыцарь мёртв. Копейщики дрогнули. Строй сломался, оставшиеся в живых ринулись бежать, побросав щиты. Ариец кинулся за ними, оставив Радона сражаться с небольшой группкой солдат, каким-то чудом ещё сохранявших присутствие духа. Впрочем, они держались недолго. Топор арийца прикончил двоих, оставшиеся кинулись врассыпную. Бой на этой улице окончился полным поражением защитников Тобу.
Но на остальных улицах, всё шло несколько иначе.
Марс избрал для своего отряда улицу, которую обошли стороной все остальные. Маленький закуток, его не сразу и заметили. Он вырвался туда первым и обнаружил, что его перекрыл строй из двух десятков мечников, с рыцарем во главе. Ариец атаковал серией быстрых ударов, сразу троих воинов. Меч, в основном сталкивался со щитами, но один солдат не успел прикрыться от стремительной атаки. Да и как? Гигант бил так быстро, что лезвие превратилось в размытую полосу. Сталь распорола щёку до кости, и солдат свалился на мостовую, с воем боли.
Рыцарь, здесь стоявший в первых рядах, шагнул вперёд и ударом щита оттолкнул гиганта. За ним шагнул весь строй, на Марса обрушился град ударов – он смог отразить почти все, от некоторых увернулся и вынужден был отскочить на пару шагов назад. В этот момент в строй врезались его крестьяне. Словно лавина они накрыли строй защитников Тобу и…