тёр разжигай, на вертел насаживайся, на колышки ложись и не забывай вертеть его, да ровно что б и дрова там сам подкидывай пока жаришься. Понял?
-Глунк. – Сказал крестьянин. Штаны намокли, глаза как блюдца, да блестят на солнце.
-Что непонятно? – Рыкнул Шксин, пытаясь замаскировать улыбку в тридцать два зуба, под хищный оскал – шутка ему понравилась. – Господарь повинных теперь за обедом ест. И шоб с корочкой поджарился червяк! Господарь с корочкой любит. Ясно тебе?
-Д-да к-как же я с-сам с-себя н-на в-вертел…
-Вот. – Шксин копьё перед собой выставил. – Пожертвую, так и быть. На. – И кинул ему копьё. Древко упало, прям на колени. Крестьянин икнул, наконечник пальцем потрогал. – Дров сначала набери, потом на копьё сам себя насадишь и…
Парень икнул и свалился без чувств, да сразу на мокрое.
Воины Шеди переглянулись и расхохотались так, что ворота трясти начало.
-Что за гогот? – Проворчали с барбакана. Нсхег голову поднял – солнце светит не видно кто там, ну а кто ещё? Кроме наёмников там сейчас и нет никого.
-Да вон, страдалец припёрся, наказать просит. – Парень рукой показал на крестьянина.
-Ну и посылайте его на все четыре стороны, что издеваться-то?
-Скучно ведь. – Пожаловался тут Шксин.
-А ты как хотел? – Удивился наёмник. Потом рукой махнул и говорит. – Щас, подождите, Кохан в оружейной, я вам щас вина притащу, пока не видит.
-О! Другое дело! – Разом воскликнули стражники.
Когда крестьянин очнулся, копья рядом не было, его никто не съел, а у ворот о чём-то разговаривали за чаркой вина, два смуглокожих воина и крупный мужчина с обветренным лицом – видимо, наёмник из дальних краёв.
-Господари правители! – Взвыл крестьянин, падая ниц. – Повинен я в том…
Не сумел договорить – в лоб прилетел пустой кувшин, а «господари» засмеялись весело.
-В том повинен…
-Иди ты со своей повинностью к Баргу в жо… - Ну, в общем, объяснили подробно, куда ему идти и зачем конкретно.
-Но как же повинность? Я же цельну повозку…
-Да хоть обоз. – Наёмник выпил, закусил сыром и добавил, слегка осипшим голосом. – Вали отсюда. Повинности отменили. Свободного печать стоит? – Крестьянин кивнул, показал клеймо на тыльной стороне ладони. – Вот и иди к Баргу на хер со своей повинностью, а у нас под ногами не путайся. Двадцатину не привезёшь – пеняй на себя. Пока привозишь – все твои дела, только твои. Усвоил?
Крестьянин кивнул, но усвоил ли? У него как-то закружилось всё, стало плохо…
-Ну, блин горелый… - Наёмник поморщился – под крестьянином расплывалось новое мокрое пятно. – Надо второй забор ставить – достали. Уже полгода косяками идут, тупые твари…
-Лотрем! – Заорали за стеной. Наёмник новой порцией вина подавился, глаза выпучил, и кашлять начал громко. – Лотрем где, Баргов хрен ему в рот???
-Всё парни, мне пора. – Хрипло проговорил Лотрем, похлопав их по плечам и юркнув за приоткрытые ворота. Парни за его здоровье тут же выпили и поспешно ворота закрыли.
Так и случалось почти всегда – приходили люди, порой аж от самого моря, повиниться приходили, а им такую невидаль – нет более повинностей, акромя одной двадцатины.
И как же теперь жить? Пару лет их тот вопрос мучил, да так, что почти физическую боль причинял. Поколениями так жили, а теперь на те вам – всё-всё теперь лишь на их собственной ответственности. Только двадцатину вози в Орхус и все дела.
Сабас долго не мог привыкнуть к такой жизни. Но, постепенно, как было то и в Орхусе, народ освоился, жизнь вошла в привычное русло, хотя бегать к пустеющим замкам и домам давно мёртвых рыцарей, они ещё долго не могли перестать. Добежит так бедняга повинный в чём-то, на колени падает и сидит там, удивлённым взглядом рассматривая пустую усадьбу или укрепления.
Настал момент, когда жизнь Свободных, стала обычной для них, но настал он, конечно, не скоро – рабское ярмо, очень крепко сидит в том, кто поколениями живёт в ошейнике хозяйском.
Труднее всего было привыкнуть самим решать вопросы хозяйственного смысла и споры между собой. Должность Головы, имевшаяся в каждой деревне, не для того была придумана. Голова с такими вопросами к господарю шёл, решение объявлял, а тут пришлось самим всё думать. Так в одном селе случился паводок, Лакри разлилась широко, да поля погубила. Их можно было спасти, прежде к господарю шли и он говорил, кто и что делать будет, кто и за что повинен ежели приказания не исполнены будут, а тут…
Просидели по домам, так и не дождавшись приказов. А как всё же отважились сами на поля пойти – уже и поздно было, погиб урожай. Народ опечален был шибко-шибко, к господареву дому побежали, а он пуст. Обрушились давно стены, упал забор, везде бурьян цветёт, да деревья поднимаются…, Голову там и повесили, на одном из молодых деревьев. Ну а кто ж ещё повинен в том? Голова конечно…, а как поняли что натворили, по домам разбежались и спрятались. Два дня ждали воинов господаря, что за такую вольность придёт их наказывать, на стенах распинать, кожу срезать лоскутами, да девок портить поголовно всех.
А никто не пришёл, не наказал. Делегацию в Орхус отправили, в вине своей честно признались. Господарь Кохан их выслушал, так как Святой господарь, был занят исполнением поручения самой Привы – строил город. Выслушал, значит, и велел повинность отработать…, почему-то, тотальной и бесплатной помывкой замка. Никого он не повесил, пытать не стал. Своим солдатам на потеху женщин не отдал – а их по всему селу выбирали, да самых красивых, что б господари довольны были и повинность на всё село не распространили. Но господари девушек, почему-то, не тронули.
В общем, жизнь началась странная в Сабасе, доселе невиданная.
Лишь спустя много лет, крестьяне Сабаса, до конца поняли, что значит быть Свободным.
Место для нового города, выбрали довольно быстро – Логан приметил его ещё во время похода к Салиру. Пологая равнина с маленькой речушкой, подле которой имелся небольшой, но всё-таки лес. Там они и остановились.
Первым приказом Святого господаря стала отправка крестьян в ближайший и ныне пустующий замок. Он повелел разбирать стены, грузить камни на повозки и везти их сюда.
Крестьяне, желавшие помогать строить новый город, приходили в Орхус, а оттуда, отправляемые господарем Коханом, уже шли в нужном направлении. И как только приходили, тут же получали работу – ехать к замку старому, камни с него и всё полезное, везти сюда.
Дело двигалось, проблем не возникало. Арийцы жили на краю леса, под открытым небом, в полном аскетизме, в лишениях ужасных – ни одеял, ни палаток, ни даже приличной пищи у них не было. Смотрели крестьяне Сабаса на господарей и диву давались – не зря Святым его зовут, не зря сама Прива его выбрала. Вон он какой! На земле голой спит, а им дозволяет на топчанах спать, даже вот попросили как-то разрешения, отстроить хибарки себе временные, чтоб от дождя укрыться и ведь никого не выдрал плётьми, не повесил никого! Разрешил! Правда-правда!
-А? – Сказал ариец, повернувшись к толпе крестьян, павших ниц. Человек сто, вся земля словно ковёр из живых тел. Они тут же завыли на разные голоса. Логан на Радона посмотрел.
-А я откуда знаю? – Пожал плечами гигант. – Надо им что-то…, золото вчера вроде давали.
-Может, есть хотят? – Предположил Арагон, ковыряясь в зубах косточкой – от лесного тура осталась. Вчера сам поймал в лесу. Знатный был обед, вкусный. На костре поджарили и в два счёта умяли всё до кусочка. Сегодня опять пойдёт охотиться. Тут ведь не только еда – лес нужно проверить. Он не должен быть слабым. В этом лесу молодым воинам предстоит сражаться с природой, жить там целый год (сократили время последнего испытания вдвое, памятую о том, какие слабые люди живут в этих краях). Он должен быть населён не только турами, но и хищниками. Юноши должны сражаться за свою жизнь. Но, увы, пока что, лес не баловал опасностями. Он казался самым обычным лесом, в коем страшнее карликовой древесной кошки, хищников отродясь не водилось.
Придётся, похоже, отправляться в Кейлит, за дикими древесными котами.
Логан постоял, размышляя. Попробовал спросить крестьян, что им нужно – воют, ничего не понятно. Подумал ещё, поднял руки вверх и громким голосом сказал:
-Можно!
Крестьяне завыли в экстазе и вскоре разошлись.
-Что можно? – Спросил Марс, когда крестьяне потянулись обратно к своему лагерю.
Логан плечами пожал – можно и всё, какая разница? Проблемы Свободных – не проблемы сынов Тара. Если, конечно, их не собирается кто-то грабить. Война – дело сынов Тара. Свободные воевать не умеют. Свободные слишком слабые, слишком мягкие для войны – они даже хоронят своих людей в земле. Их проблемы и чаяния, совершенно чужды настоящим мужчинам и воинам.
Настал день, когда вернулась делегация из имперских провинций – с ними прибыли пышно разодетые, гордые и чванливые мастеровые люди. Они согласились выполнить долгую и трудную работу, но условия их ужаснули. Впрочем, с этим они быстро разобрались – из камней, приготовленных для будущей крепости, первым делом собрали жилища для этих людей. Стало как-то полегче, условия работы перестали казаться совсем кошмарными.
Ужаснул их и сам наниматель – им говорили, что нанимает их новый король Сабаса. Каково же было их удивление, когда король поднялся с земли, держа в одной руке полу прожаренный кусок мяса, отошёл от костра и начал с ними говорить…
Впрочем, мастеровые люди, быстро привыкли. Даже к тому факту, что обсуждать все вопросы стройки, им приходилось идти к костру на краю леса, где король и жил.
За глаза, его тут же прозвали «свиньёй», но каждый раз, прибыв на новый разговор, мастеровые люди удивлялись, что от короля-дикаря не только не пахнет ничем особым – на нём и пятнышка грязи никогда не было. Заподозрили даже в магии, предположив, что этот король – шаман кочевников. О них известно было, что Империя полностью выбила племена с родной земли, многих истребили полностью, когда имперцы, а когда и сами кочевники в междоусобных сражениях. Но слухи, что кочевники до сих пор есть и теперь мстят, грабя торговые тракты Империи, упорно ходили. А живьём кочевников мало кто видел в старых имперских провинциях. Вот и решили что шаман-колдун это, а его люди, те самые кочевники. Позже тайна была раскрыта – арийцы не упускали случая поплескаться в местной речушке.