– Каким образом?
– Таким образом, что я беру на себя обеспечение займа в пять миллионов фунтов от Английского банка.
Норман уставился на него.
– Что вы сказали?
– То, что вы слышали. Я подстрахую заем Английского банка. И ни вам, ни вашим братьям не придется пускать ваши имения с молотка. Нет необходимости вносить изменения в вашу частную жизнь.
– Что-то я вас не пойму. В тот раз мне пришлось выдавливать из вас эти пять сотен. А теперь вы утверждаете…
– Я утверждаю, – подхватил он, – что многое изменилось с того самого дня. – Шэррик говорил очень вразумительно. – Но если мы хотим продолжить этот разговор, я настаиваю, чтобы здесь присутствовал ваш сын Чарльз.
Норман смотрел на него еще мгновение.
– Подождите здесь, – произнес он наконец. – Я его приглашу.
Оставшись один, Шэррик решил сесть в кресло, которое ему здесь так и не удосужились предложить. Ему здесь нравилось. В кабинете господствовали темное дерево и зеленая кожа, они прекрасно гармонировали с тисненой кожей корешков бесчисленных книг. Да, этот Уэстлэйк имеет безукоризненный вкус, этого у него не отнимешь. На стенах висело довольно много картин, изображавших лошадей – вся стена позади стола была ими увешана. Без сомнения, Стаббз. А в гостиной он заметил Рубенса. Для того, чтобы покрыть заем Английского банка, с лихвой хватило бы этого Дома и того, что в нем находилось. И заодно свело бы в могилу его хозяина.
В сопровождении Чарльза вернулся Норман. В руках у него была бутылка и три бокала.
– Вот, – произнес он довольно нелюбезным тоном, протягивая Шэррику бокал хереса. – Теперь вы получили Чарльза и выпивка у вас в руках. Теперь, милости прошу, объясните мне, в чем дело.
– С удовольствием, но сначала, – Шэррик поднял свой бокал, показав, что он пил за здоровье присутствовавших.
Они ограничились кивками. Шэррик заметил, что Чарльз был бледнее обычного и на его лбу поблескивали капельки пота. Лорд понял, что настало время помогать молодому человеку выбираться из трясины. Он повернулся к Норману.
– У меня уже была одна частная встреча с вашим сыном. Вы не рассказывали отцу об этом разговоре, Чарльз?
Чарльз отрицательно покачал головой. Голова Нормана как на шарнире повернулась в сторону старшего сына, потом снова к ирландцу.
– Вам мало Тимоти, Шэррик?
– Дело не в этом, я изыскивал возможности спасти ваш дом.
– Вас не касаются мои дела и…
Норман не стал продолжать, вспомнив о предложенных пяти миллионах.
– О чем вы там вдвоем рассуждали? – Его голос был спокойнее, тише.
– О будущем Мендоза. Я говорил Чарльзу о том, что дом Мендоза на краю гибели, что единственный способ спасти его от гибели – создание новой компании с ограниченной ответственностью. Кроме того, я посоветовал ему встать во главе этой компании, во всяком случае, подумать об этом.
Норман повернулся к сыну.
– Почему я узнаю об этом сейчас и не от тебя?
– Отец, у меня действительно не было времени. Лорд Шэррик и я действительно встретились непосредственно перед тем, как я спешно отправился в Кордову. Кроме того, я не поверил, что все должно произойти так, как мы говорили.
– Это правда, – подтвердил Шэррик. – Он не верил мне. Но дал мне понять, что, если придет время, он готов взять на себя руководство этой, вновь создаваемой компанией. Время пришло.
– Это исключительно для блага дома, отец, – Чарльз говорил без волнения в голосе. – Я ведь никогда не думал выпихнуть тебя или кого-нибудь еще из банка. Но, как я уже говорил лорду, если все будет именно так, как он предсказывал, то у меня не останется иного выбора, кроме как спасать Мендоза.
Норман смотрел на Чарльза. Шли секунды. Потом последовал кивок. Он повернулся к Шэррику и с усилием произнес. – Вам многое должно быть известно. Полагаю, что вам известно и об условиях, предложенных Рэнсомом?
– Да, и о том, что запланирована ваша отставка и отставка вашего брата. Но на Чарльза это не распространяется. В том случае, если вы создадите эту компанию с ограниченной ответственностью, он имеет полное право встать во главе этой компании – он не является главным компаньоном Мендоза-Бэнк и, следовательно, не имеет никакого отношения к этой заварухе. Кроме того, его некем заменить. Разумеется, восстановление доверия к Сити потребует времени, но это вполне осуществимо. Ведь Барингу это удалось.
– Да, мне это известно, нам всем это очень хорошо известно. И вам, лорд, нет нужды разъяснять нам все тонкости этого решения. Что же касается формальной стороны, то документы для основания новой компании будут подготовлены тотчас же. Чарльз назначается ее директором.
– Хорошо, хорошо. Что же касается капитала, необходимого для начала операций…
Шэррик не закончил фразу.
– У нас есть капитал. И не такой уж плохой, как считают Хаммерсмит и Рэнсом.
Норман наклонился к Шэррику, он уже настолько овладел собой, что стал прежним, старым Норманом Мендозой.
– Послушайте, Шэррик, – начал он в своей обычной грубовато-доверительной манере. – Если вы действительно желаете предоставить мне этот громадный заем, если у вас хватит духу его предоставить, мы бы могли остановить все это дело, а? Не дать ему зайти совсем уж далеко. На кой черт мне эти болваны, Рэнсом и Хаммерсмит и все остальные. Я могу и…
– Нет, – просто и ясно выразил свою позицию Шэррик. – Нет. Я не это имел ввиду.
– Но почему нет? Это из-за нее? Лила Кэррен запустила сюда свои пальчики? А вы с ней заодно?
– Можете это называть, как вам будет угодно. Что же касается меня – я собираюсь жениться на ней, – Он повернулся к Чарльзу. – Я еще раз хочу вам все объяснить. Если вы пожелаете, вы можете поступать и вопреки моим советам и представлениям, не обращая внимания на мои пожелания. Но я вам твердо обещаю: если вы так поступите, я похороню вас так глубоко, что Мендоза уже больше никогда не выбраться из той могилы. Вы меня понимаете?
Чарльз кивнул.
– Вполне.
– Послушайте, – попытался вмешаться Норман.
– Помолчите. Вы – больше не глава банка. Им занимается теперь ваш сын. – Шэррик достал из кармана какие-то бумаги и подал их Чарльзу. – Прочтите это сейчас, пожалуйста. Я хочу, чтобы вы уяснили все условия.
Чарльз, взглянув на Шэррика, развернул сложенные документы и углубился в чтение. Несколько минут он молча читал их, потом поднял глаза на Шэррика. Норман пристально смотрел на сына, но Чарльз все свое внимание сосредоточил на ирландце.
– Я наделяюсь правами вашего доверенного лица и получаю доступ к этому счету?
– Совершенно верно.
– Какой еще счет? – взорвался Норман. – Какого черта вы двое…
– Отец, этот документ наделяет меня правом доверенного лица распоряжаться счетом, находящимся в Ирландском банке. У лорда там на его счету находятся пять миллионов фунтов стерлингов.
– Месяц назад я завершил необходимые формальности, – пояснил Шэррик. – Разумеется, на это потребовалось время, но я сумел довольно быстро переправить документы в Дублин.
В голове у Шэррика промелькнуло воспоминание о молодом Дональде О'Лэйри. Это воспоминание было подобно вспышке – сразу же исчезло. Жаль, конечно, что все сорвалось с этим парнишкой, который сам того не ведая помог ему побыстрее отправить нужные бумаги в Дублин.
– Так что, все в порядке – со вчерашнего дня вы имеете доступ к этим пяти миллионам, – предложил лорд после паузы. – Пять миллионов наличными. Здесь же еще приложено письмо от меня с требованием разрешить «Мендоза лимитед» использовать два миллиона в течение календарного года. Таким образом, вы можете поставить мистера Рэнсома в известность о том, что в фондах Английского банка нет необходимости, равно как и нет необходимости для выставления принадлежащего вашему дому имущества. Все останется, как и прежде.
– В нашей личной жизни, – тихо произнес Норман, повторив фразу Шэррика, брошенную им вначале.
– Правильно. Это, конечно, не поднимет вашего сына из могилы, но отведет нависшую угрозу, я полагаю.
Норман кивнул. Он был побит и понимал это. Запал иссяк. Навсегда или нет, но что на какое-то время, точно.
– Да, все останется как и прежде. Остальные, Джемми, Генри, они ведь всегда мечтали о спокойной жизни. Они ведь были в банке лишь потому, что в свое время этого от них потребовали. А я… я… – Норман замолчал.
Шэррик понимающе кивнул. Он знал, что хотел сказать Норман, что он, Норман, любил дело ради цела. И в этом смысле месть Лилы оказалась куда активнее, чем она считала.
– Я вот еще о чем хотел сказать, – начал он, – эта версия с изъятием русского золота из испанского дома…
Оба Мендоза, отец и сын, выжидательно смотрели на ирландца. Норман решился заговорить первым.
– Это был блеф, не так ли? Чистейший блеф?
Шэррик кивнул.
– Я с самого начала так и думал, – пробормотал Норман. – Но я не мог решиться…
Он замолчал и пожал плечами. Теперь уже поздно было рассуждать о чем-либо и что-либо предпринимать.
– Шэррик, – обратился к лорду Чарльз. – У меня еще один вопрос к вам.
Казалось, Чарльз вобрал в себя всю силу отца. Голос его звучал по-другому: жестче, увереннее. Вид у него был решительный – он уже в полной мере сознавал ответственность принимаемых им решений. Молодой человек смотрел лорду в глаза.
– Вы не имеете намерений сделать своей собственностью часть собственности Мендоза?
– Нет. Ни в коей мере. Я лишь рассчитываю на проценты от моих денег и это все. Ах, нет, еще одно…
– Кордова, – закончил за него Чарльз.
– Именно, Кордова. Ваш кузен Майкл получает то, что ему должно принадлежать по праву или я снимаю все свои предложения.
Чарльз улыбнулся.
– Я уже позаботился об этом. Как уже объяснил мой отец, все документы, необходимые для реорганизации, будут подготовлены тотчас же. Что же касается меня, то я вчера днем послал Майклу телеграмму в Пуэрто-Рико.
Норман ахнул.
– Ты не мог! Не имел права!
– Извини меня, отец. Я не только имел право, но и обязан был это сделать. Ведь Франсиско не желает больше там оставаться, кроме того, он полностью некомпетентен. У меня есть его письменный отказ от должности, я его получил в соответствии с твоими же указаниями. А подобрать ему подходящую замену – прости, но это теперь моя обязанность.