Чарльз повернулся к Шэррику.
– У меня есть кое-какие соображения по структуре Банко Мендоза в Кордове, и я хотел бы предложить их вашему вниманию. Чтобы избежать сложностей с завещанием Хуана Луиса.
Шэррик одобрительно улыбнулся и кивнул. Он подумал: интересно, а помнил ли этот Чарльз Мендоза, кто ему первый подал эту идею. Хотя ладно, неважно. Молодой человек буквально на глазах преображался – ему нравилось входить в эту новую для него роль. Ничего, скоро он впишется в эту картину. Именно это и позволит ему преодолеть тот комплекс вины, который он испытывал сейчас, считая, что несет ответственность за гибель Тимоти. Да, – решил Шэррик, – все у Чарльза будет в порядке.
22
Вторник, 20 июля 1898 года
Сан-Хуан, Три часа пополудни
Майкл стоял на балконе своей комнаты в Сан-Хуан Баутиста, наблюдая, как «Арабелла» покидала гавань. Он знал, что на ее борту должен был находиться Люс. Майкл помог ему, как и обещал. Кэррен был очень рад такому исходу. С этим человеком у него не возникало никаких разногласий или трений.
– Всех благ тебе, Фернандо Люс, – вслух произнес Майкл. – Дай Бог, чтобы Нью-Йорк оправдал твои надежды.
Он вернулся в комнату, оставив дверь балкона открытой в надежде на прохладу, которую принесет бриз. День был удушающе жарким.
Пробыв до обеда в банке, он не замечал там жары, находясь в гуще дел. А сейчас он чувствовал, как по груди и по спине бежали струйки пота.
Майкл стянул с себя влажную рубашку и бросил ее в угол комнаты, взял кувшин, налил в умывальник воды и ополоснул лицо и плечи. Взявшись за кожаный шнурок, он снял с шеи медальон и стал рассматривать кусочек золота, лежавший на ладони. Вытянувшись на кровати, он в который уж раз изучал надпись на нем: «И если я забуду тебя, Иерусалим, забудь меня, десница моя». Так звучали слова всего девиза, а на его фрагменте была выгравирована лишь часть его, и Майкл, не понимая языка, на котором девиз был написан, всегда задавал себе один и тот же вопрос – какая именно часть этой фразы из Библии досталась ему? Интересно, если он станет иудеем, придется ли ему изучать иврит? Неизвестно. Об обрезании он знал, эта мысль не давала ему покоя в течение всех этих недель. Майкл громко рассмеялся своим мыслям. В общем-то не очень большая цена – маленький кусочек члена в обмен на царство. Причем, кусочек, имеющий весьма второстепенное значение. Он справился об этом у одного дублинского врача, и тот успокоил его, сказав, что его потенция вне опасности.
Бэт… Боже милостивый, а что ему делать с Бэт? Сейчас Бэт спала, предаваясь сиесте, выжатая как лимон после череды событий, свалившихся на ее и Майкла голову в течение последних четырех дней. Сначала эта ужасная ночь с зомби, вуду и со всем остальным. Потом кошмарная гибель Нурьи и непривычно скромные похороны ее. Проститься с Нурьей Санчес пришли Майкл, Бэт, женщины из заведения, Самсон с Авдием, и еще несколько индейцев и негров, которых Майкл видел впервые. Все собрались в углу плохо освещенной, темной церкви и наблюдали, как пастор-иезуит с холодным изяществом, приносившим успокоение не только верующим, отправлял траурные церемонии. Потом, когда все подошли к гробу для прощания, Майкл заметил в отдалении стоявшего Девегу. Майкл удивился и обрадовался прибытию генерал-губернатора отдать дань уважения этой незаурядной женщине, хотя его прибытие не афишировалось. И Нурья бы обрадовалась, возникла у Майкла парадоксальная мысль.
Позже, когда он стал раздумывать над тем, что сделано им, мысли его переключились на то, что еще оставалось неурегулированным. С интервалом в тридцать шесть часов он получил две телеграммы. Первая прибыла днем в субботу, она была зашифрована. Майкл уставился на нее в полном отчаянье. Люсу код был, конечно, известен, но тот остракизм, которому подвергся Майкл, не предполагал информировать его о таких тонкостях.
– Сейф, – вспомнила Бэт. – Сеньор Люс должен был хранить эту книжицу в сейфе.
– Боже мой, конечно, ты права! Как это я не догадался?! Это у меня в голове полная неразбериха в эти дни, но не у тебя.
Майкл принялся открывать сейф.
– Ничего, купим новый, – сказал он тяжело дыша и всем своим весом наваливаясь на ломик, который он подложил под дверцу. – Это лучше, чем…
Дверца уступила железной хватке Майкла. Внутри почти ничего не было. Большую часть наличности Люс решил прихватить с собой. Но книгу с расшифровкой кода они нашли. Теперь он и Бэт корпели над расшифровкой. Сердце Майкла колотилось от возбуждения, когда они добрались до половины текста телеграммы.
НОВАЯ КОМПАНИЯ ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ СОЗДАНА ЗДЕСЬ тчк МНОЮ ВО ГЛАВЕ тчк БЛАГОДАРЕН ВАШУ СВОЕВРЕМЕННУЮ АКЦИЮ ПУЭРТО-РИКО тчк ПРЕДЛАГАЮ НАЗНАЧИТЬ НОВОГО УПРАВЛЯЮЩЕГО УЧЕТОМ МЕСТНЫХ УСЛОВИЙ тчк.
– Они должны предложить мне Кордову. – И предложат ее мне, – сказал Майкл, прочитав частично расшифрованный текст.
Бэт была очень бледна, покорным обреченным голосом она согласилась с ним.
– Да, полагаю, что так и будет.
– Что с тобой? Что-нибудь не так? – Кордова – то, чего я все время страстно желал, ради чего я так работал…
– Я знаю.
– Но это тебя приводит в ужас? Почему?
– Не Кордова меня приводит в ужас…
Она снова смотрела на телеграмму. Они еще не дошли до расшифровки подписи. Взгляд Майкла упал туда, куда смотрела она.
– Все дело в Тиме, нет? Ты думаешь, что все это исходит от него?
– Нет, не знаю… Есть кое-что, о чем я тебе говорила…
– О чем? Что это? Ради Бога, милая Бэт, не время сейчас для тайн и интрижек. Не сейчас и не между нами.
– Я понимаю. Мне очень стыдно, что я тебе не сказала об этом раньше. Я собиралась, но мы с тобой тогда не разговаривали, когда она пришла…
– Что пришло?
– Та телеграмма. Она пришла в четверг. – Она достала ее и подала ему. – Я уверена, что это твоя мать прислала ее. Здесь только инициалы вместо подписи – Л. К. Нетрудно догадаться. Да и кроме нее, никто бы не додумался, что я могу быть здесь.
Майкл прочитал сообщение о несчастье с Тимоти и предложении Бэт незамедлительно вернуться.
– И ты что, собираешься уехать?
– Нет, сейчас нет. Мне, конечно, жаль, что с Тимом такое произошло. Я понимаю, что твоя мать была уверена, что я сорвусь с места и помчусь в Лондон. Она ведь не сомневается, что у нас с тобой легкий романчик. Но она ошибается. Он сжал ее руку.
– Я понимаю, я верю тебе. Но давай сперва закончим расшифровку, ладно? Тогда мы будем знать, кто ее посылал.
Через двадцать минут текст телеграммы лежал перед ними.
…ВСТРЕЧАЕМСЯ ЛОНДОНЕ ПЕРЕГОВОРОВ НАЗНАЧЕНИИ КОРДОВУ тчк ПРЕДПОЛАГАЮ ВАШЕ СОГЛАСИЕ ВЗЯТЬ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ БАНК КОРДОВЕ тчк СООБЩИТЕ КОДОМ тчк ПОДПИСЬ ЧАРЛЬЗ МЕНДОЗА.
– Вот оно что… Чарльз, – сказала Бэт. – Значит Тимми…
– Вовсе не обязательно. – Чарльз – старший брат. Логично предположить, что…
Она покачала головой.
– Нет, если ты знаешь Тимми, то это как раз не очень логично предполагать такое. Тимоти всегда был намного опытнее брата. Он этого Чарльза за пояс заткнет, что касается банка. Хотя отец и Тимоти всегда ненавидели друг друга, но по сути своей они – два сапога пара. Несчастный Тимми, – пробормотала она. – Несчастный Тимми…
Потом, уже позже, в воскресенье вечером загадка разрешилась. Пришла еще телеграмма, расшифровывать которую не понадобилось.
СОЖАЛЕНИЕМ СООБЩАЕМ ТИМОТИ УМЕР ПЯТНИЦУ тчк ПОХОРОНЫ ВОСКРЕСЕНЬЕ тчк.
Подписи под телеграммой не было.
– Снова мать? – недоумевал Майкл.
Бэт покачала головой.
– Нет, на этот раз это не она. Мне думается, она никогда не стала бы извещать меня о том, что я вдова. Это ей как раз ни к чему. К тому же, в этом случае у меня остается меньше препятствий для…
Майкл мысленно закончил ее фразу. – Меньше препятствий, чтобы нам быть вместе. Но вслух сказать это не решился, потому что самое большое препятствие, то, о котором Бэт не догадывалась, все еще оставалось и сознание этого раздирало его душу. Он сказал лишь: сожалею, что с Тимом такое произошло.
– Я тоже. Мне действительно жаль его. Ведь он не был плохим человеком, во всяком случае, подлецом не был никогда. Это Норман сделал из него такого. Он вбил ему в голову принцип – всегда борись, чтобы быть первым. Но разыгрывать из себя убитую горем вдову я не собираюсь. Мы и женаты-то никогда не были по-настоящему, в полном смысле этого слова. По крайней мере, сейчас брак я представляю себе по-другому, – тихо произнесла она.
– А как ты представляешь себе брак?
Майкл боялся ее ответа, но не мог удержаться от того, чтобы не спросить.
– Как партнерство. Два человека, решивших поделить свою судьбу, свои невзгоды, свои победы и радости. И еще, дети. – Она помолчала. – Ведь Тимми никогда не хотел, чтобы у нас были дети. И всегда заботился о том, чтобы их у нас не было.
– Почему? – удивился Майкл. – Это как-то… Ненормально даже… Непонятно. Ведь ему был нужен наследник, чтобы было кому передать дело.
– Я знаю. Я много раз ему об этом говорила. – Я твоего мнения не разделяю – не переставал он мне повторять одну и ту же фразу. – Я не желаю видеть тебя растолстевшей уродиной. – Она в упор посмотрела на Майкла – Майкл, а ты не считаешь, что если женщина ждет ребенка, то она непременно должна выглядеть толстой уродиной?
– Я совершенно так не думаю и никогда не думал. Ведь это же твой ребенок… Нет, нет.
Бэт ждала, что он скажет дальше, чтобы хоть немного приоткрыть ту завесу, ту непроглядную пелену, которая скрывала от нее их будущее. Но на протяжении всего понедельника они больше эту тему в своих разговорах не затрагивали. Эта невысказанность камнем лежала у нее на сердце. Она уподобилась пороховой бочке, каждую минуту грозящей взорваться от малейшей искорки. Несмотря на это они были счастливы в тот понедельник – похоже было, что возвращались те прежние дни их первых, тайных свиданий. Такого не было уже много недель. Майкл пребывал в отличном настроении, он был страшно рад, что все завершилось его полной победой, что труды его не пропали даром. Бэт разделяла его радость, она смеялась и шутила вместе с ним. Понедельник, вопр