— Не без того. Я хороша без всякого тюнинга.
— О вкусах не спорят. Линев имеет право мечтать о ком угодно.
— Да пошел он со своими правами…
— А еще ты стараешься угробишь Душеньку, чтобы единолично царить в воображении Никиты. Тогда у тебя появится шанс выиграть в лотерее и сыграть в жизни писателя значимую роль. И, кто знает, может быть, даже стать героиней романа.
— Что в этом плохого?
— Ничего. Если твоя настойчивость не сломает чужую жизнь.
Тата на минуту задумалась.
— Никита начал первым. А кто к нам с мечом…или непотребной мечтой придет, тот и погибнет…
Татьяна пожала плечами:
— Не вижу логики. Линев поступил некорректно. Но разве это основание для твоих экспансий?
— Нет, конечно. Ты права.
— Что дальше?
— Я буду действовать осторожно.
— Ты вообще должна оставить Никиту в покое! Он мой! — встряла в разговор Татуся и, утверждая право собственности, приблизившись к Никите, положила руку на его голое плечо.
— Вот, проститутка, — буркнула Тата и в тот же миг, совершенно неожиданно для себя, заорав истошно: — Не лезть к нему! Хочешь жить, не лезь! — подскочила к Душеньке и вцепилась той в горло.
Сразу же заболела голова. Словно чьи-то невидимые руки ухватили кровеносные сосуды в мозгу и, обмотав вокруг кулаков, натянули, как вожжи натягивает возница, желая удержать рвущихся вскачь коней.
— Прекрати, — сказала Татьяна, — немедленно.
Не обращая внимания на дикую боль, сжимавшую череп тисками, на пляску пятен кроваво-красных перед глазами, на сухой пыльный вкус горечи во рту, Тата сжимала пальцы и что-либо слышать-видеть-понимать не могла ни как.
— Прекрати! — повторила Татьяна.
Голова Татуси, словно у тряпичной куклы, мертво завалилась назад, руки безвольно обвисли.
— Ты меня слышишь? — глухой отдаленный голос долетал одними гласными звуками, — …ы … ея … ы…иш? Ты меня слышишь? — прозвучало уже отчетливее.
Тата кивнула. Тяжело, натужно, словно шея удерживала голову с трудом и отказывалась совершать обычные движения.
— Пусти ее, — попросила Татьяна.
Тата ослабила хватку. Душенька с присвистом втянула воздух. Раз, другой, третий…Едва отдышавшись, она взвыла:
— Ты не имеешь права меня удерживать!
— Или я, или никто! Понятно? — уронила Тата.
Татьяна кивнула:
— Конечно, понятно. Ты все объяснила очень доходчиво. А сейчас, пожалуйста, успокойся и пообещай больше не дурить. Ладно? Вот и хорошо.
Чего ты вообще взбеленилась?
— Не знаю. Вожжа под хвост попала.
— Татуся, ты тоже держи себя в руках и не лезь на рожон. Договорились? Отлично. Тем паче, что ваш красавчик дрыхнет без задних ног и делить вам уже некого.
Никита, действительно, спал, однако разумное начало сильно ошибалось, полагая, что соперниц остановит столь ничтожное препятствие.
Подождав для приличия пару минут, Тата юркнула в сон Никиты и…обнаружила, что опоздала.
Линев находился в состоянии «расслабленного бодрствования». Его разум еще не отключился, но умственная деятельность заметно затормозилась. Мозг излучал альфа-волны и Душенька, сама «работающая» в том же диапазоне (7-14 колебаний в секунду), пыталась завладеть остатками внимания. Следовало признать: не без успеха.
Для явления себя «народу» она выбрала затасканный долгим употреблением хит домохозяек, старых дев и малолеток. Тонкая полупрозрачная ночная сорочка, вся — кружево и шелк, обтекала стройное тело. Волосы летящей волной, распущенные по плечам, струились змеями в игре еле внятного ветерка. Руки в ворохе оборок молитвенно сложенные на груди, сжимали зажженную свечу, огонек которой плодил таинственные тени на лице, мерцающими бликами отражался в блеске глаз. «Вот, сука… — усмехнулась недобро Тата. — Сейчас дернет за тесемку и движением плеча сбросит рубаху к ногам, и Никита ошалеет».
Так и вышло. Но лишь отчасти.
Пока Душенька поднимала руку, сознание Никиты отключилось, провалившись в фазу быстрого сна, куда заторможенной мечте попасть, было сложно, а может быть вообще невозможно. Для волшебства же не существовало преград, и Тата сделала свой ход.
Под раскаты грома и сверкание молнии она вышла из огня, как Афродита из пены морской, в безупречной сияющей наготе и для пущего эффекта раскаленным тавром впечатала в мозг Никиты симметрию окружностей грудей; треугольник лобка; дуги бедер в сопряжение вогнутых и выгнутых кривых. Затем выросла громадьем лика от земли до небес, затмила солнце, укрыла свет, в очах — зеленых океанах — утопила, опутала сладкоголосыми речами, к себе приковала. И в себя посвящая, пиявкой впилась; силу, как кровь по капле выжала, выпила, вылюбила всего до последней капельки, до дна…Чтобы проклятущей мечте ничегошеньки не досталось!
Не мечтать тебе больше, Никитушка,
О бедной срамной блуднице,
Не лежать, тебе поблядушечка, под силой богатырской,
Не в добрую, да годинушку,
Повстречалась тебе колдунья,
Не зная, не добрая, да соперница!
Увела она добра молодца,
Каленым железом память его вытравила,
Чарами волшебными заколдовала,
И не вспомнит о тебе, горемычной, он уже никогда.
Глава 7. Постижение
Утро пришло с мыслью:
«Ни-ки-та, Ни-ки-туш-ка…»
Тата устроилась удобнее, не желая покидать сладкий морок. В своем сне, она лежала на плече Линева, слушала биение его сердца и ощущала щекой гладкость кожи. Реальность, само собой, была иной и, невзирая на все старания, все настойчивее напоминала о себе. Естественно, въедливым гласом Внутреннего контролера:
— Хватить нежиться. Пока Разумницы и Душеньки нет рядом, давай потолкуем откровенно.
«Где же мои гостьи?» — лениво поинтересовалась Тата.
— Как только ты придешь в себя, сразу появится Татьяна. Татуся подойдет позже. Пока Линев дрыхнет, ее как бы нет в природе.
«А-ааа…»
— Так будем разговаривать или как?
«О чем?»
— О твоих подвигах, голубушка.
«Мне хорошо. У меня была волшебная ночь».
— Именно, волшебная. В действительности ты целомудренно обнимала подушку.
«Я провела ночь с Никитой…»
— Как говорил больно умный и сильно интеллигентный Кролик из истории про Винни Пуха: «Я бывают разные».
«Что ты от меня хочешь?» — горько вздохнула Тата.
— Всего лишь адекватного поведения. По-моему, для волшебницы твоего уровня глупо шляться по чужим снам. А уж устраивать оргии вообще дурной тон.
«Не ной. Сорвалась, с кем не бывает…» — Тате казалось: она заслуживает снисхождения. Однако у Внутреннего Голоса было иное мнение.
— Не ври. Ты хотела стать значимым для Никиты человеком и добилась своего. Влезла в подсознание. Теперь сам того не ведая, Линев не забудет тебя до конца жизни. Хотя утром, скорее всего, даже не вспомнит, что ему снилось.
«В подсознание столько всего и всякого свалено. Моя маленькая шалость не принесет особенного вреда…».
— Это будет зависеть от твоих дальнейших поступков. Поэтому, моя радость, поделись-ка планами на ближайшее будущее.
«Чего там планировать… — мечтательно протянула Тата. — Днем буду работать. По ночам, пока не надоест, поснюсь Никите».
— Зачем, собственно?
«Просто так! Мне было хорошо, я получила массу удовольствия и хочу еще».
— А про Никиту ты подумала?
«Нет».
— Между тем, вторгаясь в подсознание человека, пичкая впечатлениями на пределе возможных, ты могла свести Линева с ума.
Про это Тата не подумала и с огорчением признала:
«Действительно».
— И сведешь, если не остановишься, — продолжил Внутренний Голос. — Завтра или послезавтра твои ощущения притупятся, и ты увеличишь дозу. В итоге, замучаешь парня. Но и ты пострадаешь. Человеческие возможности не беспредельны. Ты тоже не сможешь переварить такое количество наслаждений и будешь пускать слюни на пару с Никитой.
«А если осторожно, дозируя?»
— Наркоманы долго не живут.
Тата горько вздохнула:
«Значит надо забыть сегодняшнюю ночь и никогда ничего подобного больше не повторять?»
— Да, — заявил Внутренний Голос.
«Жаль, конечно. Ну, да, ладно. В твоих словах есть резон. Я согласна».
— Слава Богу, а то я уж боялся, что Душенька окончательно тебя победила»
«Ничего не понимаю! — взвилась Тата. — Причем здесь эта курица?»
— Так ты ничего не поняла?! О, святая простота! О, наивность!
«Не выпендривайся! Объясни толком!»
— Хорошо. Для начала, вспомни: хотела ли ты еще вчера шляться в Никитины сны?
«Нет».
— Почему?
«В принципе, это, действительно нелепое желание».
— Я бы сказал иначе: эмоциональное. Следующий вопрос: ты собралась уничтожить Татусю?
«Да».
— Теперь сложи два и два. Ты рационально просчитала, как можно решить проблему и объявила Душеньке войну. Она в ответ сделала свой ход и загнала тебя на эмоциональное поле. Тут и начались глупости: ты вдруг бросилась душить ее…
«Это была провокация?!»
— …затем, желая победить соперницу, полезла в сон Никиты, увидела, чем там можно заниматься и готово. Возник еще один дубликат тебя, и соответственно, Душеньки, с большим потенциалом возможностей.
«Ничего не понимаю».
— Хватит тупить! Разве Никита сможет сообразить, что будоражившая его полусонное воображение красотка в ночной рубашке и приснившаяся позднее секс-дива — разные персонажи? Да для его прозаического ума внешнее сходство является стопроцентной порукой идентичности.
«Ну и что?»
— Блин, как ты меня достала своей тупостью! Теперь у твоей подруги появился новый источник энергии. Раньше она была блажью и жила в сознании, теперь может спокойно перебираться в подсознание, а там 95 % всей жизненной энергии человека.
«Я совсем запуталась! Но какова стерва! Прикидывалась бедной овечкой, а сама волчица матерая, переиграла меня вчистую!»
— Татуся оказалась сильнее. Так бывает.
«Что ж теперь делать?»