Диспетчер сверился с записями в журнале регистрации рейсов. Ни один борт с таким номером не покидал пределы острова после того, как полковник Карпентер взял власть в свои руки. Раз сирены воздушной тревоги молчат, значит, самолет зарегистрирован в системе. Возможно, он взлетел с островного аэродрома задолго до устроенного людьми корпорации «Аврора» переворота. Информации о тех рейсах не было. Она хранилась в электронном виде как раз на раскуроченном Комаром жестком диске.
Диспетчер все же сообщил по рации о загадочном самолете. Немногим позже дежурный офицер передал сведения Карпентеру и по приказу полковника поднял по тревоге роту охраны.
Самолет плавно опустился на бетон взлетно-посадочной полосы и, постепенно гася скорость, покатился к грузовому терминалу. Аэровокзал на частном аэродроме отсутствовал за ненадобностью. Бойцы из роты охраны прятались за стальными коробками контейнеров.
Карпентер прижал пальцами бочонки ларингофонов к шее и негромко сказал:
– Без моей команды не высовываться.
Он дождался, когда воздушная машина окончательно остановится чуть в стороне от похожего на огромный амбар железобетонного здания, а на аппарели появятся идущие цепочкой люди, и только тогда отдал приказ:
– Выдвигаемся!
Группами по два-три человека бойцы двинулись к самолету. Они быстро передвигались на чуть согнутых в коленях ногах, держа на мушке отряд новобранцев.
Северов не удивился, увидев приближающихся к устало гудящему турбинами самолету вооруженных людей. Он узнал о перевороте во время устроенного Богомоловым короткого гипнотического сеанса. Тогда же в его мозгах прочно обосновалась информация, что полковник его злейший враг, но пока Северов об этом не догадывался. На данный момент Карпентер был для него мятежным командиром, и он намеревался присягнуть ему. Это тоже была одна из внушенных Богомоловым установок.
Стоя за спинами бойцов охранения, Карпентер строгим взглядом окинул застывших на аппарели людей. Одни подняли руки над головой, другие прижали их к бедрам и словно окаменели, боясь лишний раз пошевелиться.
– Посторонись, – сухо бросил полковник на отменном русском языке. Стоящий перед ним боец сдвинулся в сторону. Карпентер шагнул внутрь образованного его людьми полукруга. Безошибочно определил среди прибывших старшего и нацелил на Северова сложенные пистолетиком пальцы:
– Кто такие? Откуда? Отвечай!
– Капитан Северов. Прибыл из Архангельска с группой пополнения.
Услышав фамилию капитана, полковник как-то странно посмотрел на него, словно пытался вспомнить нечто с ним связанное. Андрей почувствовал это и тоже внимательно вгляделся в изуродованное бугристым шрамом лицо Карпентера. В нем было что-то неуловимо знакомое.
– Кто-то еще есть вроде тебя, капитан? Или ты один рекрутов набираешь?
– Не могу знать. В последних операциях погибло много бойцов. Возможно, майор Вахненко еще кого-нибудь отправил за новобранцами. Кстати, где он? Почему его нет среди вас?
До недавних событий Вахненко выполнял обязанности командира ЧВК, заменяя погибшего при побеге Арахны полковника Самохина. Карпентер потребовал от майора беспрекословного подчинения, а когда тот отказался, лично пустил ему пулю в лоб из табельного оружия.
– У него появились проблемы со здоровьем, и он подал в отставку. Теперь я здесь командир. – Карпентер повернулся к старшему группы охранения: – Этих всех под арест. Пусть сначала с каждым побеседует Сандерс. Потом решим, что с ними делать.
Игорь Михайлович выполнил очередной пункт плана и еще на шаг приблизился к цели. Будь у него в наличии руки, он бы непременно потер ладонью о ладонь, словно в предвкушении выгодной сделки. А что, если?.. Богомолов отказался от соблазна. Неуместное проявление эмоций могло привлечь излишнее внимание к его нынешнему биологическому контейнеру, а это, в свою очередь, сулило неоправданный риск. Сейчас не время для потакания прихотям. Лучше затаиться, как хищник в засаде, и терпеливо ждать подходящего момента для решающей атаки. Радоваться он будет потом, когда все благополучно закончится.
Богомолов и не рассчитывал, что этот пресловутый момент наступит так быстро. Он надеялся, у него будет время заручиться поддержкой обслуживающего копиры техперсонала или, если повезет, найти кого-нибудь из техников, с кем доводилось встречаться ранее, и найти с ним общий язык, то есть подкупить. В придуманном им плане на этот этап операции отводилось до двух дней, но жизнь, как известно, чужие планы не берет во внимание.
Сандерс подолгу беседовал с каждым из новоприбывших. Когда дошла очередь до Орешкина, прошло почти восемь часов с момента прибытия новобранцев на архипелаг. Игорь Михайлович глубоко затаился внутри Федора. Если раньше он без зазрения совести читал мысли реципиента, слышал и видел все, что улавливали его уши и глаза, то сейчас как будто полностью растворился в нем. Он на себе испытал методы Сандерса и опасался, как бы тот не надумал применить гипноз, заметив странности в поведении Федора. Страхи были не напрасны. Иногда у Орешкина судороги пробегали по лицу, случалось, глаза косили в разные стороны; бывало и так, что одно глазное яблоко закатывалось под верхнее веко, а другое под нижнее. К счастью, обошлось без эксцессов, но, как оказалось, разговор с Сандерсом был меньшим из зол. Прошедших собеседование рекрутов отводили в отдельный кабинет, где каждому вводили в вену насыщенную нанитами сыворотку. С током крови искусственные микроскопические создания быстро распространялись по всему организму, оседая исключительно на поверхности эритроцитов.
Многочисленные вышки накрывали остров невидимым куполом, испуская особый сигнал. Это излучение подавляло активность нанитов. Без него крохотные роботы за считаные минуты уничтожали эритроциты в теле носителя, вызывая мучительную смерть от удушья. Вместе с нанитами активно применялись заминированные ошейники, но их надевали только на доставленных с Большой земли зеков и похищенных в «Чернобыль Лэнде» нелегалов. Пока парк развлечений исправно функционировал, и тех, и других использовали в качестве бесплатной рабочей силы и как расходный материал для опытов.
Орешкин ничего не знал о неразличимых глазом убийцах, а вот Богомолову о них было многое известно. Ведь это он предложил идею невидимых стражей, надежно охраняющих тайны архипелага, и лично держал на контроле процесс создания уникальной технологии. Он понял, что ждет его новую оболочку, когда глазами Орешкина окинул кабинет и увидел цилиндрические стеклянные емкости. Четыре узких, высоких цилиндра были под завязку заполнены прозрачной жидкостью с желтоватым оттенком, а в пятом ее оставалось чуть меньше половины. Это и была та самая сыворотка с нанитами. Часть ее теперь находилась в довольно больших шприцах. Заправленные сывороткой медицинские приспособления лежали в ряд на застеленном одноразовой пеленкой столе, а использованные кучкой валялись в эмалированном тазу под этим самым столом.
Карпентер не мог прознать о нанитах без посторонней помощи. Кто-то из связанного с разработкой прорывной технологии научного персонала слил секретную информацию полковнику, а тот использовал ее по назначению.
«Узнаю, кто это сделал, заживо сгною», – подумал Богомолов и на доли секунды слился с сознанием Орешкина.
Глава 22. Цель достигнута
Федор сам не понял, откуда в его голове появилась информация о закачанной в шприцы жидкости. Он посмотрел на дежурящего возле выхода из кабинета бойца ЧВК – видимо, того откомандировали сюда для охраны порядка, – перевел взгляд на сотрудника в белом халате с закрытым одноразовой маской лицом и напрягся, точно сжатая пружина.
– Чего встал как истукан? Подойди ближе. Или уколов боишься? – сердито буркнул лаборант и, потянувшись за шприцем, на мгновение потерял зрительный контакт с очередным клиентом.
Это была непростительная ошибка. Федор прыгнул с места, как тигр из засады. Рывком заломил руку лаборанта за спину и впечатал его головой в столешницу из полированной нержавейки. Шприцы стайкой испуганных птиц брызнули в стороны. Федор отшвырнул бесчувственное тело и подобрал один из шприцев с пола.
Все произошло настолько быстро, что чэвэкашник не успел среагировать. Он запоздало потянулся к пистолету в набедренной кобуре, но Федор его опередил. Зубами сорвал с иглы защитный колпачок и метнул шприц в противника, словно это был десантный нож. Длинная игла вонзилась в глаз по самое основание.
Боец мгновенно забыл про пистолет и заорал благим матом, прижимая растопыренную пятерню к лицу. Между указательным и безымянным пальцами торчал пластиковый цилиндр шприца. Из-под ладони по щеке тонкой струйкой текла похожая на сукровицу жидкость.
Истошные вопли в любой момент могли привлечь постороннее внимание. Федор подскочил к изрыгающему проклятья чэвэкашнику и с размаху впечатал основанием ладони по ребристой пятке поршня. Игла с хрустом пронзила надкостницу глазницы и глубоко вошла в мозг. Боец хрипло всхрюкнул, испустив дух. Мышцы тела расслабились. Руки безвольно упали вдоль тела, ноги подогнулись в коленях, уцелевший глаз закатился под верхнее веко. Из приоткрытого рта к подбородку покатилась капелька слюны, а на штанах в области паха появилось темное пятно. Федор подхватил падающее набок тело, опустил на пол и вытащил пистолет из кобуры поверженного врага.
– Теперь у тебя есть оружие, – прозвучал в голове Федора знакомый голос. – Скоро ты снова станешь самим собой.
– Заткнись! – сердито буркнул Орешкин. – Если так хочется поговорить, лучше бы сказал, как добраться до лаборатории.
– А чего тут говорить? Просто следуй моим подсказкам, и все будет в лучшем виде.
Федор сунул пистолет за пояс, прикрыл полами вытащенной из штанов рубахи и вышел из кабинета.
У дверей толпилась группа из десяти человек разного роста и телосложения. Гражданская помятая одежда, усталые лица – точь-в-точь новобранцы в военкомате. Среди них особо выделялся один. Широченный в плечах, он на две головы возвышался над остальными и свысока с