Столяров инстинктивно дернулся, когда заговорил передатчик. Это послужило сигналом для изоргов. Живая, ревущая волна сбила с ног обреченные на смерть жертвы. Полковник и его подчиненные пробовали сопротивляться, но куда там. Твердые, как сталь, пальцы рвали одежду. Острые зубы вонзались в тела. Рыча и повизгивая, как гиены, захлебываясь бьющей из ран кровью, измененные трясли головами, вырывая куски плоти из несчастных, обезумевших и кричащих от страха и боли людей.
Сержант глубоко вдохнул, словно вынырнул с большой глубины, и открыл глаза. Мысленное общение с ему подобными, хоть и длилось не больше пары минут, не прошло даром. Он как будто постарел на несколько лет. Глубже прорезались морщины на лбу и возле губ, лицо осунулось; глаза потеряли прежний блеск, вокруг них появились серые тени.
– Я попросил кое-кого из моих ребят захватить навигационную башню аэродрома, еще одну группу отправил в коммуникационный центр. Остальным велел выдвигаться к энергоузлу. Ваших парней из Архангельска туда же приведут. Финик по пути к главному корпусу пройдет с ними через арсенальную, так что новобранцы будут при оружии, – устало сказал он.
– Да ты прям по заветам Ильича действуешь, – улыбнулся Андрей и обеспокоенно поинтересовался: – Сам-то как? Больно вид у тебя не очень.
– Пустяки, скоро пройдет. Такое бывает при большом количестве мысленных контактов за раз.
Видимо, желая показать, что он хорошо себя чувствует, сержант бойко зашагал к лифтовой площадке. Андрей направился следом.
Спустя несколько минут они оказались на нужном этаже. Подземный переход в главный корпус находился на другом конце запутанного коридора с многочисленными, уходящими на разные уровни ответвлениями.
На полпути к цели дверь в один из таких отворотов внезапно открылась, и в коридоре появился Василий во главе небольшого отряда.
При виде незнакомцев Андрей инстинктивно вскинул пистолет на уровень глаз. Сержант дернулся, собираясь выхватить «Глок» из кобуры, но под прицелами автоматных стволов поумерил пыл и плавно, без резких движений, зацепил большие пальцы рук за ремень.
Ситуацию спас Василий. В одном из донесений, где помимо прочего была информация о вербовке Северова и его фотография, агент упомянул о простеньком, но эффективном цифровом пароле: сумма чисел пароля и отзыва должна равняться восьми. Василий узнал Андрея и ляпнул первое, что пришло на ум:
– Пять.
Несколько секунд Андрей непонимающе смотрел на Прохорова. Потом его губы тронула улыбка. Он медленно поднял левую руку над головой, повернул правую с пистолетом так, чтобы дульный срез смотрел в потолок, поставил оружие на предохранитель и сказал:
– Три.
Василий сделал шаг навстречу Андрею. Тот сунул пистолет за пояс и ответил на крепкое рукопожатие. Видя такое дело, спутники Прохорова опустили оружие, а один, тот что стоял слева от командира, дружески подмигнул сержанту.
– Я так понимаю, это вы устроили переполох?
– Правильно понимаешь, капитан, – кивнул Василий.
– Вовремя. Нам помощь не помешает.
– Нам тоже, как ни странно. Мы ищем одного из твоих новобранцев. Не знаешь, где они?
– Знаю. – Андрей повернулся к сержанту: – План меняется. Не вижу смысла всем собираться в одном месте. Свяжись со своими, договорись, где встретишься с ними. Ваша задача взять Карпентера живым. Я хочу лично с ним поквитаться.
Сержант козырнул и отправился выполнять приказ. Андрей проводил его взглядом и вкратце объяснил Прохорову, кто такой полковник Карпентер, откуда взялся и что успел натворить за короткий срок пребывания на архипелаге. Разумеется, он ни словом не обмолвился, что когда-то знал полковника под другим именем и что гибель майора Вахненко всего лишь повод для сведения счетов.
– А теперь пойдемте в зал энергоузла. Тот, кого вы ищете, скоро будет там, – закончил он и повел отряд Прохорова за собой.
Игорь Михайлович сильно нервничал. Он включил прототип ультразвукового излучателя, как только достал его из сейфа, но результата до сих пор не было. Ни один из изоргов не появился на зов. Ни один! А ведь он давно покинул кабинет и был уже недалеко от энергоузла. А там и до телепорта рукой подать. Что ему делать без измененных? С кем отправляться в ЧЗО?
– Еще бы знать, работает эта фиговина или нет, – сердито проворчал Игорь Михайлович, энергично тряся рукой с надетым на пальцы излучателем. – Хоть бы индикатор какой-то был, что ли.
Он вытянул руку вперед и повертелся по сторонам, надеясь, что хоть один измененный почувствует сигнал и побежит к его источнику. За первым, глядишь, и остальные подтянутся.
Взгляд случайно упал на едва заметное прямоугольное утолщение в основании похожего на футуристический кастет устройства. Игорь Михайлович пригляделся. Неприметный выступ оказался крышкой аккумуляторного отсека. Видимо, она вышла из пазов, когда он надевал излучатель на руку.
Игорь Михайлович дотронулся до крышки кончиком указательного пальца, слегка надавил. По бокам излучателя побежали цепочки белых огоньков. Первые несколько секунд ничего не происходило, но вот лицо Игоря Михайловича задергалось в нервном тике, глазные яблоки закатились под верхнее веко, из уголка приоткрытого рта потянулась тонкая ниточка слюны; ноги подогнулись, он медленно сполз по стенке на пол и повалился набок. В прошлый раз, когда он из любопытства впервые попробовал прототип в деле, он управлял одним изоргом. Это далось ему без проблем. Сейчас же, пытаясь подчинить себе десятки других разумов, он едва не лишился сознания.
Андрей ошибся в прогнозах. Они нашли Орешкина на одном из ярусов главного корпуса по пути к залу энергоузла. Тот лежал на полу и не двигался. Василий бросился к бывшему сослуживцу. Нащупал на шее ниточку пульса. Вытащил из кармашка разгрузки тактический фонарик, раздвинул кончиками пальцев веки левого глаза и щелкнул кнопкой включения. Зрачок реагировал на свет – хороший знак.
Рядом присел на колено Андрей.
– Что с ним?
– Без понятия. – Василий убрал фонарик на место. – Я не врач, чтобы диагнозы ставить.
– Может, припадок какой из-за этой штуковины на голове случился?
– Точно. Надо снять ее, и дело с концом.
Василий потянулся к голове Орешкина, но Андрей схватил его за руку:
– А вдруг станет хуже? Давай пока оставим как есть. Ты лучше на это посмотри. – Он показал взглядом на ультразвуковой излучатель. – Когда-нибудь видел что-то подобное?
– Нет. А ты?
– И я не видел. Похоже на кастет. Интересно, что означают эти огоньки?
Андрей потянулся к мерцающим белым искоркам на боку загадочного устройства. Внезапно Орешкин открыл глаза, что-то проскрежетал на непонятном, напоминающем скрип насекомых языке и снова потерял сознание. От неожиданности Андрей отдернул руку и уставился на Василия удивленным взглядом:
– Ты что-нибудь понял? (Прохоров помотал головой.) Вот и я ничего не понял. Давай-ка, бери его под одну руку, я под другую – и потащили. Надо найти кого-нибудь из местных ученых и узнать, что с ним происходит. Полагаю, его состояние и эти штуковины на нем – результат чьих-то очень секретных экспериментов.
Богомолов не почувствовал, как его подхватили под руки и куда-то поволокли. Он в эти минуты ощущал себя этаким властелином пчелиного роя. Сейчас он одновременно находился в разных местах, слышал мысли изоргов, как свои собственные, видел происходящее их глазами. Он подчинил измененных своей воле и заставил их стать с ним одним большим слаженно действующим организмом. Забыв обо всем, они спешили к нему с одной-единственной целью: убивать любого, кто встанет у них на пути.
Отряд услышал торопливые шлепки босых ног и похожие на звериный рев вопли задолго до появления преследователей. Василий оставил троих добровольцев прикрывать отход основной группы. Бойцы присели на колено и взяли на прицел крутой изгиб коридора.
Едва из-за поворота появились первые изорги, автоматы слаженно затрещали. Воздух наполнился едким запахом пороховых газов. Кровь рубиновой россыпью брызнула на стены и на пол, но измененных это не остановило. Жадно исклеванные пулями, они, словно селевой поток, погребли арьергард и хлынули дальше, оставив после себя истерзанные трупы в разорванной одежде и с превращенными в кровавое месиво лицами.
Измененные быстро нагнали основной отряд. Загрохотали выстрелы. Крики людей смешались с гортанными возгласами изоргов. Последние злобными демонами метались среди яростно палящих во все стороны бойцов. У них не было другого оружия, кроме зубов и цепких пальцев с твердыми как корунд и острыми словно бритва когтями, но и этого хватало с лихвой. Каждый взмах руки, каждое клацанье челюстей уносило чью-то жизнь. Поверженные враги валились под ноги победителям, булькая разорванным горлом или придерживая руками распоротые животы.
Пока еще живые бойцы оскальзывались на щедро политом кровью, раздавленными внутренностями и нечистотами полу. Это мешало вести прицельный огонь. Все чаще свинцовые плети автоматных очередей в бессильной злобе хлестали стены и потолок. Все реже пули с утробным чавканьем вонзались в тела изоргов, не причиняя тем серьезного вреда. Розовая – в пузырях – пена обильно лезла из ран с похожим на шипение проколотого колеса звуком. С металлическим стуком падали на пол выдавленные из раневых каналов, заляпанные алым девятиграммовые кусочки свинца.
Сражение кончилось за считаные минуты. Изорги подхватили Хозяина на руки и, словно идола на рок-концерте, потащили к телепорту. В зале энергоузла послушная хозяйской воле орава разделилась на два неравных потока. Большая часть измененных набросилась на присутствующих здесь людей. Смерть снова собрала богатый урожай, но, как и в прошлый раз, среди ее трофеев не оказалось генетически модифицированных особей.
Во время жестокой бойни крохотная кучка совершенных машин для убийства приволокла Богомолова к телепорту и осторожно опустила на пол. Двигаясь словно сомнамбула, с закрытыми глазами, Игорь Михайлович подошел к высокой тумбе из темного углепластика. Глаза под сомкнутыми веками забегали из стороны в сторону, пальцы запорхали по клавишам. На узкой полоске жидкокристаллического экрана одна за другой вспыхивали зеленоватые цифры – координаты из отправленного профессором письма.