Во всяком случае, позиция Японии не остается неизменной. На встрече в верхах в Вильямсберге в мае 1983 г. японцы присоединились к подписанной главами высокоразвитых индустриальных демократий декларации, в которой говорилось: «Безопасность наших стран неделима, и к ней следует подходить как к глобальной проблеме». Принятая Токио пятилетняя программа в области обороны предусматривает значительное увеличение военных расходов, что укрепит безопасность Японии, особенно возможности ее вооруженных сил осуществлять воздушное и морское патрулирование, а также возможности ПВО Японии. Кроме того, новая программа, принятая японским кабинетом в 1985 г., более не предусматривает поддержания военных расходов в произвольно установленных рамках 1% ВНП. Не следует преуменьшать значение этого решения, которое является важной психологической вехой. Следует отметить, что эта программа не встретила значительной политической оппозиции.
Тем не менее остается фактом, что в обозримом будущем Япония будет вносить в коллективную безопасность меньший вклад, чем Соединенные Штаты и их основные союзники. Это положение следует исправить. Существует мнение, вполне возможно, следуя духу и вильямсбергской резолюции, и японского антимилитаризма, ликвидировать в то же время эту несбалансированность. Необходимо поощрять Японию к увеличению пусть не прямого, но тем не менее жизненно важного вклада в общую безопасность посредством увеличения ее стратегической экономической помощи тем развивающимся странам, в которых западные демократии имеют жизненно важные интересы. Эти страны включают Египет, Таиланд, Филиппины и Пакистан. В настоящее время они получают относительно небольшую экономическую помощь от Японии, в 1983 г. всего 803 млн. долларов в виде содействия развитию экономики. Еще 290 млн. долларов было предоставлено Южной Корее. В 1984 г. Япония выделила более 1 млрд. долларов на оказание экономической помощи Филиппинам. Эти суммы следует рассматривать как часть вклада Японии в оборону, поскольку эта помощь укрепляет безопасность тех стран, в которых особые интересы имеют не только Соединенные Штаты или Западная Европа, но и сама Япония.
Существующие планы увеличить уровень общей экономической помощи Японии с 4 млрд. долларов в 1986 г. до 8 млрд. долларов в 1992 г. являются шагом вперед. Но, принимая во внимание силу экономики Японии, доля ВНП, выделяемая на оборону и стратегическую экономическую помощь, должна быть увеличена приблизительно до 4%, что примерно соответствует вкладу западноевропейцев в одну лишь оборону. Эта помощь должна быть направлена в те страны, в которых как Япония, так и Соединенные Штаты имеют значительные стратегические интересы. Она должна быть предоставлена не только тем азиатским странам, которые получают ее сегодня, но и важным в геополитическом отношении странам в других регионах. В частности, к таким странам могут быть отнесены центральноамериканские государства, особенно принимая во внимание важность Панамского канала для внешней торговли Японии.
Подобное увеличение японской экономической помощи и военных расходов увеличило бы вклад Японии в коллективную безопасность до уровня, превышающего 50 млрд. долларов, по сравнению с нынешними военными расходами, находящимися на уровне от 10 до 15 млрд. долларов. Это стало бы значительным вкладом, и от японцев зависит, каким образом он будет поделен между обороной и стратегической экономической помощью. Коллективная безопасность Запада была бы, таким образом, укреплена. Роль Японии в определении условий укрепления этой безопасности также усилилась бы, а ее влияние возросло бы до уровня, соответствующего ее экономической мощи.
Повысившийся статус Японии облегчил бы трансформацию ежегодной встречи в верхах по экономическим вопросам лидеров промышленно развитых демократических государств во встречу в верхах стратегического характера. Существует потребность иметь неформальный координационный орган, с помощью которого лидеры Америки, Европы и Японии могли бы обсуждать долгосрочную стратегию реализации совместных интересов, нацеленных на предотвращение господства в Евразии одной державы. Ежегодная встреча в верхах стратегического характера, в фокусе внимания которой были бы как глобальные экономические проблемы, так и проблемы глобальной безопасности, могла бы восполнить этот пробел.
Основой возрастающей стратегической роли Токио должно стать японское участие в укрепляющихся отношениях внутри так называемого Тихоокеанского треугольника — между Соединенными Штатами, Японией и Китаем. Отношения сотрудничества между Соединенными Штатами и Китаем и между Японией и Китаем — сравнительно новый элемент дальневосточной политики, и эти отношения все еще находятся в состоянии эволюции. От того, в каком направлении они будут эволюционировать, в значительной мере будет зависеть степень безопасности Японии и США в Тихоокеанском бассейне.
Китай имеет более протяженную общую границу с Советским Союзом, чем любая другая страна, и по ту сторону границы ему противостоят значительно превосходящие вооруженные силы СССР. Эта главная реальность воздействует на сознание китайских руководителей, побуждая их приходить к умозаключениям геостратегического плана, хорошо описанным Джонатаном Поллаком в одном исследовании «РЭНД корпорейшн» 1984 г.:
«Руководство в Пекине понимает, что советско-китайские отношения представляют собой гораздо более сложную проблему, чем разногласия и трудности во взаимоотношениях с Соединенными Штатами. В отличие от Советского Союза Соединенные Штаты более не представляют фронтальной военной угрозы для КНР. СССР же рассредоточил крупные, хорошо обученные и оснащенные вооруженные силы вдоль все еще частично спорной советско-китайской границы. Наращивание советского военного потенциала по всем направлениям — сухопутные силы, ВВС, военно-морская мощь наряду с ядерными вооружениями — продолжается уже свыше десятилетия. Восточная Азия более не рассматривается советскими военными руководителями как периферийный военный фронт, и этот факт подтверждается учреждением независимого военного командования в этом регионе в конце 1978 г. Давняя советская цель была достигнута ценой огромных расходов: Советский Союз наконец стал державой, действительно обладающей способностью вести войну на два фронта, оказывать давление, угрожать и окружать Китай с севера, востока и юга».
Без Японии и Соединенных Штатов Китай не способен решить проблему советской военной угрозы. В одиночку он может стать объектом запугивания. Он не сможет ни модернизировать свою экономику, ни эффективно повысить свои военные возможности. В этом и заключается основа для прочных, хотя и неформальных взаимоотношений в области обеспечения безопасности внутри Тихоокеанского треугольника.
Было бы, однако, ошибочным предполагать, что советская угроза сама по себе будет побуждать Соединенные Штаты и Китай держаться вместе. Эта угроза, конечно же, явилась тем фактором, который в первую очередь сблизил их в 1972 г. и который наиболее заметно фигурировал в соображениях обеих сторон, когда они согласились нормализовать свои отношения в 1979 г. Действительно, в то время китайские руководители даже говорили о создании де-факто союза с Соединенными Штатами, нацеленного против Советского Союза. Однако с тех пор Китай предпочитает занимать более нейтральные позиции. Сегодня ясно, что, в то время как Китай связывает свой долгосрочный курс на модернизацию с открытой экономической политикой в отношении Запада, он более не желает добавлять к этому обязательства в рамках откровенного военно-политического союза.
Поэтому для цементирования неформальных взаимоотношений стратегического характера внутри Тихоокеанского треугольника необходимо старательно развивать экономические связи. После нормализации отношений объем торговли быстро расширился, и этот фактор способствовал смягчению политических трений, возникших в первые годы администрации Рейгана. За 14 лет, прошедших со времени американо-китайского примирения, объем торговли вырос с 96 млн. долларов до 7 с лишним млрд. долларов в год. За этот же период объем торговли между Японией и Китаем вырос с 823 млн. до более чем 13 млрд. долларов в год. Эти расширившиеся торговые связи отражают приверженность Китая политике модернизации через сближение с Японией и Соединенными Штатами. Япония разделяет американскую заинтересованность в том, чтобы Китай был более сильным и современным государством. Во время визита премьер-министра Ясухиро Накасонэ в Пекин в марте 1984 г. была достигнута договоренность о предоставлении кредита Китаю на сумму 2 млрд. долларов и оба правительства заявили о своем намерении укреплять экономическое и технологическое сотрудничество «в XXI веке и после». Страшный сон Соловьева о том, что Китай проведет модернизацию с помощью японских рецептов, может стать явью!
Два района Китая особенно нуждаются в экономической модернизации. Один район — это Маньчжурия, традиционный промышленный центр страны, технологическая база которого в значительной мере устарела. Здесь необходимы как американские, так и японские инвестиции. Японцам, в частности, при проведении своей политики помощи следовало бы отдавать предпочтение китайской Маньчжурии, а не советской Сибири. Другой район — на северо-западе — включает провинцию Синьцзян. Недавно китайские руководители объявили о планах подъема этого крайне отсталого района, который, как и Маньчжурия, является чувствительным к геополитическим факторам. Он граничит с Советским Союзом и уязвим в случае вторжения. Действительно, в прошлом как Маньчжурия, так и Синьцзян были объектами советской экспансии. Важной частью китайских усилий является создание сети коммуникаций, с тем чтобы не только более прочно связать Синьцзян с остальной частью Китая, но и облегчить прямой доступ к Пакистану. Последняя задача явно имеет важное и нужное военно-политическое значение с точки зрения осуществления более тесного сотрудничества между Китаем и Пакистаном. Имея в виду выдвинутые планы создания транспортной сети, китайские руководители говорят о восстановлении «шелкового пути и выхода в мир». Делегации промышленников из Европы уже проявили интерес к помощи Китаю по восстановлению маршрута, по которому однажды прошел Марко Поло. Американское и японское содействие этому имело бы очевидное геополитическое значение.