Эбби переживала восхитительные моменты, полностью оторвавшись от реальности и забывшись под поцелуями Лео, которыми он покрывал ее губы, подбородок и шею.
Ее тело ожило и жаждало удовольствия. Эбби расцепила руки и подалась вперед.
Теперь они стояли вплотную друг к другу. Их ноги и бедра соприкасались, ее груди уперлись в его мускулистую грудь. Эбби простонала, когда запустила руку под его рубашку, страстно желая к нему прикоснуться. Она почувствовала под пальцами твердые мускулы его спины и разгоряченную кожу. Пальцы Эбби неторопливо и испытующе ласкали спину Лео, а затем погрузились в его густые волосы.
Обоих поглотила неукротимая страсть. Коснувшись рукой ее груди через ткань блузки, Лео стал поглаживать пальцем ее напряженный сосок.
— Ты великолепна.
Обычно бархатный голос Лео вдруг стал резким и вызывающим, и словно вырвал Эбби из дурмана вожделения. Жесткий край дверцы шкафа упирался в ее спину. Лео с силой навалился на Эбби, и она, почувствовав прикосновение его возбужденной плоти, резко и широко открыла глаза.
Возвращение в реальность оказалось стремительным. Эбби увидела перед собой окна палаты в реабилитационном отделении, две аккуратно застеленные кровати с зелеными одеялами и белые фарфоровые чашки на раковине. Смущенная и ошеломленная, воительница Эбби с трудом пришла в себя, взяла меч и щит и закричала от ужаса. «Какого черта ты делаешь? Вспомни свою клятву! Одиночество — единственный приемлемый для тебя способ выживания».
Действительность нахлынула на Эбби с такой силой, что она едва могла вздохнуть, и с трудом удерживалась на ногах. Она вела себя с Лео как изголодавшаяся по сексу девушка-подросток. Еще чуть-чуть, и она обхватила бы его ногами за талию и позволила бы ему овладеть ею у палаты его бабушки.
Как она позволила этому случиться? После расставания с Грегом она выбрала совершенно иной путь в жизни и не собирается менять своего решения. Нет, вы только посмотрите, что она натворила! Пребывая в ужасе, Эбби вытащила руки из-под рубашки Лео и резко прервала поцелуй. Каким-то образом, несмотря на тяжесть в груди, ей удалось выдавить:
— Это больше не повторится.
Он уставился на нее глазами, затуманенными вожделением:
— Да, вы правы.
— Да? — Недоумение сменилось облегчением. Слава богу, он понял, что совершил ошибку. Она одернула блузку. — Ладно. Я рада, что вы со мной согласны.
Он заправил ей за ухо прядь волос.
— Это уже случилось, и это невозможно повторить, потому что каждый поцелуй особенный. — Его черные глаза каким-то невероятным образом стали еще темнее. — Тем не менее будет интересно проверить эту теорию в более подходящем месте. Эбби охватила паника.
— Нет. Я хотела сказать, мы никогда больше не поцелуемся.
Он посмотрел на нее с недоверием:
— Эбби, учитывая то, что между нами произошло, попытка избежать поцелуев обернется для нас трагедией.
Она отошла от него, чувствуя необходимость увеличить расстояние между ними. Ей следовало приложить все усилия, чтобы побороть соблазн, причиной которого стал Лео Коста.
— Трагедия — это голод, болезни и смерть, Лео.
Вожделение — обыкновенная неприятность, которой можно избежать.
Его черные брови взлетели вверх.
— Неприятность?
Эбби решила не поддаваться на его уловки и обсуждать темы, не имеющие отношения к работе.
— Да, неприятность. В течение нескольких недель мы должны работать вместе, Лео. Будучи профессионалами, мы сможем сосредоточиться на сохранении здоровья жителей Бандарры.
Лео шлепнул ладонью по дверце шкафа, закрывая ее, и повернулся к Эбби, усмехаясь. Однако выражение его глаз было мрачным.
— Я непременно сосредоточусь на сохранении здоровья жителей Бандарры.
Его слова должны были успокоить Эбби, но она услышала в них некую недосказанность, и это ее обеспокоило.
Глава 5
Пройдя на кухню, Лео обнаружил, что Анна стоит у кофемашины и разливает пенящееся молоко в чашки с капучино. Он пребывал в дурном настроении после того, как всю ночь ворочался с боку на бок. Его сон состоял из беспорядочных отрывков с воспоминаниями то о прошлом, то об Эбби. Поначалу ему снилось, что он целует ее горячие и сладкие губы, а в следующее мгновение Эбби исчезала.
— Сегодня утром мне нужен эспрессо.
Сестра подняла темно-каштановые брови и оценивающе его оглядела:
— Слишком много выпил вчера вечером, братец?
— Я работал допоздна, а не выпивал. — Лео скривился и уселся в кресло, вспоминая, как Эбби изменила место проведения их встречи.
Они разговаривали не в поликлинике, а в больнице, и Эбби намеренно уселась в дальнем конце длиннющего стола для заседаний. Они обсуждали первостепенные операции, пили растворимый кофе, в то время как еда и вино, которые он попросил доставить, остались лежать нетронутыми в поликлинике.
Во время рассмотрения первых двух историй болезни он старался примириться с тем, что сидящий напротив хладнокровный врач-профессионал и волнующая и раскрепощенная женщина, которую он страстно целовал в палате своей бабушки, — один и тот же человек. Подобного предложения убраться восвояси он не получал с… Лео не мог вспомнить, когда ему отказывали. А еще не помнил, когда в последний раз был так сильно возбужден. После одурманивающего поцелуя Эбби спокойно отошла от него и поразила холодным и бескомпромиссным поведением. Складывалось впечатление, что она щелкнула выключателем и блокировала сексуальное влечение. Лео окончательно доконало ее заявление о том, что самое чудесное из пережитых им ощущений — «обыкновенная неприятность», которой можно избежать.
Анна поставила чашку для эспрессо под раструб кофемашины.
— Работа? Значит, теперь это так называется? Я видела твой заказ в ресторане, и все говорило о том, что ты придумал план обольщения. Кого из медсестер ты выбрал на этот раз?
Лео хмыкнул:
— Я сказал тебе, что работал, и очень усердно. Эбби Макфарлан решила досконально рассмотреть историю болезни каждого пациента, который будет оперироваться здесь или в Буджери.
Если Лео придется остаться в Бандарре, то, по крайней мере, он будет занят делом. Анна рассмеялась:
— Я говорила тебе, что Эбби — отличный доктор.
«Она отлично целуется», — подумал он.
Послышался скрип открываемой двери, затем топот ног по половицам. Лео обернулся и увидел дочерей Анны — одиннадцатилетних близнецов в широкополых шляпах и с зелеными ранцами за спиной, которые ввалились на кухню.
Лео и Доминико тоже были неразлучны в этом возрасте.
— Дядя Лео? — Девочки бросились к нему, от удивления округлив глаза. — Бабушка Роза сказала, ты приехал в длительный отпуск.
Лео обнял девочек и прижал их крепче, чем следовало, стараясь подавить воспоминания:
— Ну, я побуду тут некоторое время.
Донна — та, что была старше сестры на пять минут, и поэтому во всем старалась быть первой, с мольбой произнесла:
— Ты поиграешь со мной в теннис после школы?
«Игра поможет тебе занять мысли, Лео».
Лорен прижалась к нему сильнее:
— Мне нужно, чтобы ты поиграл со мной в бейсбол, чтобы я стала хорошим игроком команды.
— Звездочки мои, я могу сделать и то и другое. На самом деле я даже могу приехать и посмотреть на ваше участие в соревнованиях в субботу.
Девочки, вцепившись в него, завизжали от восторга и крепко его обняли. Анна хлопнула в ладоши:
— Ну-ка поторопитесь! Вы пропустите автобус. Идите скорее.
Они поцеловали мать в щеку и, попрощавшись, ушли.
Анна подала Лео кофе, взяла свою чашку и присела за стол. На ее лице читалось удивление.
Не в силах вынести волнение и видя изумленное выражение лица сестры, он спросил:
— Что?
— Извини, я просто удивлена, что ты предложил посмотреть на соревнования девочек.
— Почему бы и нет? — Он услышал нотки раздражения в своем голосе и глубоко вздохнул.
Сестра пожала плечами:
— Потому что ты все время напряженный и отстраненный, когда находишься здесь.
Лео потер шею, стараясь придумать отговорку, но не смог.
— Обычно я приезжаю сюда на день или два, но теперь у меня есть время.
«Слишком много времени».
— Мама вне себя от радости. Ты бы посмотрел на нее вчера в городе. Должно быть, она останавливалась поговорить с каждым вторым знакомым, чтобы рассказать, что ты проработаешь здесь в течение месяца. Ведь ты не проводил в Бандарре более двух дней с тех самых пор, как окончил университет.
Лео не нужно было об этом напоминать. Он преднамеренно так поступал. Пребывание в Бандарре было для него невыносимо, ибо он постоянно вспоминал о Кристине и Доминико и упрекал себя за то, что стал успешным человеком, а Доминико так и не получил шанса выбиться в люди. Здесь все напоминало ему о том, что он загубил две жизни. Лео пожал плечами:
— Я хирург особой специализации, и у меня работа в Мельбурне.
Анна протянула руку и в нехарактерной для нее манере похлопала его по руке:
— Твой приезд много значит для мамы и папы. Нечасто все четверо их детей собираются под одной крышей.
«Пятеро детей!» Он вынужденно усмехнулся:
— О да, ты забыла о трех зятьях и восьмерых внуках.
— По крайней мере, твои сестры подарили маме и бабушке большую семью, которую они любят. — Она взволнованно коснулась руки брата. — История с Кристиной в прошлом. Я слышала, она вышла замуж и преподает в школе в Италии. Ну а ты, брат? Почему бы тебе не попытаться снова наладить жизнь?
«Ты женился на мне только из-за того, чтобы быть ближе к Доминико. Я больше не буду мириться с твоими оскорблениями».
Он помнил горькие слова Кристины, словно она произнесла их только вчера. Едва он открыл рот, чтобы ответить, что никогда не станет пытаться снова наладить свою жизнь, как перед его глазами возник образ Эбби с кудрями цвета карамели и пухлыми алыми губами. Какого черта? Эбби Макфарлан невероятно сексуальна, но он не намерен ни с кем связывать свою жизнь. Он попытался быть счастливым в браке с Кристиной, но ничего не получилось. Также не получилось сделать счастливым Доминико. Лео вообще больше не хотел делать кого-то счастливым, и именно поэтому предпочитал краткосрочные отношения без обязательств. Поразвлекшись и хорошо проведя время, он шел дальше и всегда заранее предупреждал женщину о том, чтобы она не рассчитывала на серьезные отношения с ним.