— Добрый день, София. Операция прошла очень успешно, и Лоренцо вернется домой в кратчайший срок.
— Спасибо, Лео. — София, младшая подруга его бабушки, ущипнула его за щеку. — Ты хороший парень и талантливый человек. Ты должен поужинать с нами в ресторане «Погребок», пока ты дома.
Дом. Лео знал — нет никакого смысла говорить о том, что срок его проживания в Мельбурне составляет на год больше, чем время его жизни в Бандарре. Маленькие города никогда полностью не отпускают тех, кто в них родился и вырос. Он также знал, что нет никакого смысла отказывать Софии, отказа она не примет.
— С удовольствием поужинаю, София.
— Хорошо. Моя внучка отлично готовит; думаю, ты должен с ней познакомиться.
Хорошо ее внучка готовит или нет, Лео не желал, чтобы его сватали.
— Я приду с другом, который насладится ее готовкой. — Он говорил, не имея в виду никакого друга, но внезапно вспомнил слова Эбби: «Я знаю, как себя прокормить, и этого достаточно».
Он восторжествовал при мысли о том, как Эбби поднесет к полным губам кусочек восхитительной пиццы, приготовленной в дровяной печи, — знаменитой пиццы Софии, — а потом скажет, что пища не только питает голодный живот, но и душу.
— Хорошо. — София старалась скрыть разочарование, отходя к палате, чтобы подождать Лоренцо.
Лео с облегчением выдохнул. Он исполнил свой долг. Если не случится непредвиденных ситуаций, его присутствие в больнице не потребуется до завтра. Он с беспокойством подумал о том, чем займется в свободное время. Можно вернуться в родительский дом, но сейчас он пуст, а ему не хочется торчать одному в тихом доме, где, как ему кажется, его осуждают даже стены.
Винный завод «Ла Белла» процветал, благодаря напряженному труду. Отец Лео был на виноградниках, но Лео предпочитал не ходить туда и не оставаться со Стефано наедине, ибо был уверен, что не избежит неприятного разговора. Его мать и младшие сестры будут заняты в винном погребе, а Анна — в ресторане. Что ж, тогда он навестит бабушку, а потом… Он понятия не имел, чем займется потом.
Лео пригладил волосы. Может, отправиться помогать сестрам в винном погребе? Но сестры либо будут недовольно стонать, что он крутится под ногами, либо станут им командовать. Ни первое, ни второе его не устраивало. Лео мог бы поиграть в теннис, но его племянницы придут домой только в четыре часа. Гнетущее беспокойство, какое он всегда испытывал, находясь в Бандарре, за последние дни превратилось в фобию. На него нахлынуло слишком много воспоминаний, он не мог расслабиться и чувствовал себя львом в клетке.
«Поговори с Эбби».
От этой мысли он отмахнулся немедленно. С Эбби он хотел бы сделать многое, но только не разговаривать. Пройдя на автостоянку, он услышал жужжание, а затем увидел велосипедистов в ярко-зеленых, белых и красных майках с логотипом больницы. Двое из них махнули Лео рукой, и он узнал в них физиотерапевта и рентгенолога. Обеденный перерыв за катанием на велосипедах? А это мысль. Лео решил купить велосипед. Долгая, изнурительная поездка под раскаленным солнцем Бандарры поможет ему забыть о прошлом и не думать о зеленых глазах женщины, с которой он видится слишком часто.
Глава 6
Эбби проверила показания на жидкокристаллическом дисплее ушного термометра.
— Парень, да у тебя высокая температура. — Она осторожно пальпировала шею мальчика и обнаружила, что у него припухли гланды. — Тебя тошнило?
Алек шмыгнул носом и потер слезящиеся глаза:
— Меня вырвало после завтрака, а сейчас у меня горло болит, но я буду в порядке. Мама сказала, чтобы я шел в магазин. Она устала.
Эбби прикусила губу. Обычно получить какую-то информацию от одиннадцатилетнего ребенка все равно что вырвать ему зуб. В большинстве случаев родители, приходящие с детьми этого возраста на прием, отвечают на все вопросы, не дав своему ребенку и рта открыть. Эбби посмотрела на Пенни — беременную мать Алека, смотревшую в окно невидящим взглядом.
В каком возрасте Алек понял, что несет ответственность за членов своей семьи? Эбби вспомнила, как десятилетней девочкой делала бутерброды с сыром на обед и пыталась заставить свою мать поесть. Подобные ролевые отношения «родитель — ребенок» можно очень часто встретить в приютах. Каждый раз, когда Эбби сталкивалась с такой ситуацией, у нее разрывалось сердце.
Сегодня она позвонила в приют только для того, чтобы уточнить объем продовольствия, который следует взять с собой перед тем, как плыть туда по реке. Но Ребекки, сотрудника службы помощи неблагополучным семьям и лицам, нуждающимся в материальной или моральной поддержке, на месте не оказалось. Один из обитателей приюта высказал Эбби свою озабоченность здоровьем Алека. Пенни молчаливо согласилась на осмотр сына. Она едва взглянула на Эбби, когда та вошла в комнату.
— Мне жаль, Алек, но у тебя вирус, и ты не пойдешь по магазинам, ни сегодня, ни в ближайшие несколько дней. — Она налила ему порцию парацетамола со вкусом вишни. — Выпей, а я поговорю с твоей мамой.
Алек нахмурился, будто приготовившись возразить, но Эбби положила руку на плечо мальчика и решительно кивнула:
— Ты должен выздороветь, а потом сможешь помогать маме, понял?
Раскрасневшийся мальчик выпил жаропонижающее лекарство, и на его лице появилось выражение облегчения. Затем он свернулся калачиком и закрыл глаза, почти сразу же погрузившись в спасительный сон.
Эбби открыла книжку с бланками и выписала рецепт препарата против гриппа. Если бы Алек жил дома, в нормальных условиях, она порекомендовала бы ему менее сильное лекарство и постельный режим. Но так как Алек был вынужден жить в приюте, правила лечения изменились. Она подошла к Пенни, осторожно коснулась ее плеча и почувствовала, что у нее горячая кожа.
Пенни вздрогнула от ее прикосновения.
Эбби тихо выругалась. Слишком многие женщины, приходящие в приют, ассоциируют прикосновение с болью.
— Пенни, у вас тоже высокая температура!
Женщина бросила на Эбби лихорадочный взгляд.
Мглистые тени виднелись на ее бледном лице, а на щеках горел ярко-красный румянец. Пенни закашляла — послышалось характерное шипение мокроты — и прижала руку к ребру, чтобы успокоить боль.
— Как давно у вас болит бок? Как долго продолжается кашель?
Пенни пожала плечами:
— Не знаю. После того, как Адам меня ударил.
У Эбби скрутило живот; она побоялась, что не справится с неприятными воспоминаниями. Мысленно встряхнув себя, она сосредоточилась на пациентке. Алек сказал, что до позавчерашнего дня они жили в штате Виктория.
— Вы делали рентген?
Пенни покачала головой, погладив живот:
— Рентген опасен для ребенка.
— Но сломанные ребра причиняют вам боль.
Помимо сломанных ребер Пенни у Эбби вызывал беспокойство ее кашель и лихорадка. Судя по симптомам, у нее пневмония. Беременность и пневмония — недопустимая комбинация, особенно тогда, когда человек эмоционально и физически истощен. Не говоря уже о пандемии вируса H1N1.
Эбби упрекнула себя — она была так занята Алеком, когда приехала в приют, что связала отсутствующий взгляд Пенни с ее депрессией. Однако теперь она понимала реальную причину ее поведения.
— Давайте я вас осмотрю.
Пенни снова пожала плечами, и Эбби восприняла ее реакцию как согласие.
Осторожно приподняв блузку, Эбби едва не ахнула, когда увидела фиолетово-желтые синяки на худом теле женщины. Есть все шансы, что она получила ушиб или перелом ребер. Эбби мысленно взмолилась, чтобы кашель не оказался следствием пневмонии, но потом одернула себя. «Будь реалисткой».
— Я послушаю ваши легкие. Вдыхайте и выдыхайте, когда я скажу, ладно?
— Она медленно водила стетоскопом по спине больной, прислушивалась к звукам в легких. Она услышала резкие хрипы в нижних легочных долях и убедилась в своих опасениях. Постучав по спине в области легких, Эбби услышала тупой звук. У Пенни была двусторонняя пневмония и переломы ребер.
— Пенни, учитывая симптомы Алека и вашу высокую температуру и кашель, вы должны отправиться в больницу.
Пенни с трудом сосредоточила внимание на Эбби:
— Это просто кашель.
— Нет, Пенни, это не просто кашель. — Эбби понимала, что в нынешнем состоянии любое действие кажется Пенни крайне тяжелым. Она нагнулась, чтобы ее глаза были на уровне глаз Пенни. — Я должна о вас позаботиться, а вы позаботитесь об Алеке и будущем ребенке.
Пенни посмотрела на нее, а потом медленно кивнула:
— Ладно.
Однако она не двинулась с места.
— Я все устрою и вернусь через несколько минут. — Эбби взяла медицинскую сумку и вышла из приюта к своей машине.
Никто не должен слышать, что она нервничает. Эбби набрала хорошо известный ей номер.
— Пол Дженкинс слушает, — послышался в трубке голос старшего фельдшера скорой помощи.
— Пол, это Эбби. Мне нужна машина скорой помощи по адресу Кримери-Лейн, дом семнадцать. Я буду ждать приезда фельдшеров.
— Нет проблем, Эбби. Уже выезжаем.
Закончив телефонный разговор, она позвонила Ребекке и оставила ей сообщение с просьбой как можно скорее приехать в приют. Затем просмотрела адресную книгу в своем телефоне и, найдя нужный номер, нажала кнопку вызова. Ей пришлось долго слушать гудки.
— Давай же, возьми трубку. — Она ходила взад и вперед, топча жесткую траву. Едва она собралась отключить телефон, как ей ответили:
— Лео… Коста слушает.
Она услышала его прерывистое дыхание и изо всех сил вцепилась в телефон. Что он там делает?
«Успокойся, Эбби! Тебе незачем знать, чем он занимается».
— Лео, это Эбби.
— Встретимся… в неотложке… через десять минут. — Он говорил с сильным придыханием, но деловито и без намека на флирт.
После операции Лоренцо Гальбарди она не виделась с Лео, но тот факт, что он инстинктивно понял, что она нуждается в его помощи, придал ей уверенности.
— Спасибо, Лео, но все немного сложнее.
— Где вы?
— На Кримери-Лейн.
— Эта улица идет параллельно Доркас, верно?