О боги! Он сорвался с места так, будто его катапультировали.
Еще вчера вечером он выстирал свой белый тренировочный костюм, но в этом закрытом со всех сторон помещении костюм так и не успел высохнуть, и Хеллеру пришлось включить фен. Он носился по комнате как угорелый, наспех принял душ, потом тщательно протер и причесал волосы, оделся — и все это за восемь минут ровно. Потом, естественно, ему пришлось просидеть, дожидаясь меня и постоянно дергаясь как на иголках еще три или четыре минуты. Я тем временем успел выключить хоумвизор — я уже не мог выносить всех этих заунывных любовных излияний — для меня они звучали хуже похоронного марша, а если я не сумею вовремя убрать Хеллера с этой планеты, то очень может быть, что марш этот действительно прозвучит на моих собственных похоронах.
И всетаки мы стояли перед входом в тренировочный зал за минуту до назначенного времени. Наконец Джеттеро вошел.
Я тоже собрался было переступить порог вслед за ним, но меня остановила чья-то рука. Это был ассистент графини Крэк, помогавший ей на тренировках, человек неприятной и грубой внешности.
— Только что поступило срочное сообщение, офицер Грис. Вам следует срочно явиться в караульное помещение Лагеря Закалки.
Ну что еще там у них стряслось? Несколько встревоженный, я позаботился о том, чтобы оставить двух часовых у входа в зал, и помчался в лагерь, разрываемый противоречивыми чувствами. Преодолеть туннель никогда не удается быстро, и поэтому прошло не менее часа, прежде чем я прибыл в караулку лагеря. Неряшливо одетый дежурный аппаратчик с таинственным видом долго водил пальцем по списку срочных вызовов.
— О, все верно. Вы тут числитесь в общем списке вызовов… Но, погодите… Запись была сделана перед рассветом. Силы ада! Офицер Грис! Неужто вас не смогли отыскать утром? Извините, офицер Грис, но запись касается внутренних вызовов Замка Мрака, которые заносятся в наш список только в порядке общей информации… По этому вызову я являлся с докладом несколько часов назад. Можете вычеркнуть, — прервал я его объяснения.
Но ведь мы не обеспечиваем явку по вызовам, — сказал он. — Это дело внутренней службы…
Тут только я с тревогой понял, что меня одурачили! Графиня Крэк! Это она захотела убрать меня с дороги. Что же они задумали? Неужто побег? Только сейчас я понастоящему испугался, отчетливо представив, что Ломбар сделает со мной, если Хеллер вырвется на свободу!
Я вскочил в один из грузовиков, движущихся по туннелю. Но мне всю дорогу казалось, что он еле тащится, если не сломался вовсе. Потом я бегом помчался по переходам замка к тренировочному залу. О боги, что я там увижу?
Я пулей ворвался в зал.
Увидел же я самую идиллическую картину, какую только можно себе представить. Хеллер сидел в кресле, которое графиня так заботливо приготовила для него; плейер мирно ворчал, проворачивая со страшной скоростью пленки с записями; графиня Крэк сидела, в кресле напротив. На ней был серебристый эластиковый костюм. Волосы были повязаны серебристой повязкой — украшенной лентой с цветами, а покойно вытянутые ноги были обуты в высокие сапоги. Вынужден признать, что выглядела она настолько привлекательно, что даже меня взяло за душу. Локти ее упирались в стол, а подбородок был опущен на переплетенные пальцы. Она не отрывала от Хеллера восхищенного взгляда.
Я подошел к ней, кипя от возмущения.
— Ловко вы провернули этот номер, — прошипел я тихо, чтобы Хеллер не мог расслышать моих слов.
Она обернулась ко мне. Голубые глаза ее были как бы подернуты дымкой и в то же время сияли. По губам блуждала счастливая полуулыбка. Совершенно не вникая в смысл моих слов, она тихо шепнула в ответ:
— Правда ведь, он прекрасен?
Я был возмущен. Однако тут же мне пришла в голову здравая мысль, что наверняка даже самка лепертиджа должна изредка под даваться чарам любви. Я отошел в сторонку и стал прогуливаться по проходу — мне явно претило наблюдать их вблизи. Для меня подобная ситуация таила слишком большую угрозу.
При помощи переговорного диска я связался с офисом 451го отдела в Правительственном городе. Старший клерк отдела, старый уголовник по имени Ботч, не оченьто обрадовался, узнав, что я попрежнему остаюсь на должности начальника 451го отдела. Он пробормотал, что сотрудники прекрасно справляются с обработкой документов и без меня, и выразил надежду, что у меня не будет какихнибудь новых руководящих указаний — он заявил, что не допустит срывов в работе. Нет, не следует думать, будто он дерзил мне — просто таков уж этот Ботч. Он смертельно обиделся на жизнь буквально в первые же секунды после рождения, а все последующие годы он делал все возможное, чтобы обида не прошла.
Мне удалось узнать что с последним грузовым транспортом с Земли прибыли новые газеты и книги, а также последние номера «НьюЙорк тайме» и «Уоллстрит джорнел» — газет, выпускаемых на Земле. Я велел ему переправить все это в Замок Мрака. В ответ он тяжело вздохнул и выразил надежду, что в ближайшее время я не буду беспокоить их звонками.
Я еще поболтался немного по коридору, составляя нечто вроде памятки о предстоящих делах, а потом решил все-таки пойти по смотреть, что там делается на языковых занятиях. Но что это? За столом уже никого не было. Я прошел чуть дальше, окинул глазами зал и увидел их в центре большой тренировочной площадки. Неужто она дает ему уроки рукопашного боя без оружия? Ведь у меня имелся совершенно ясный приказ, что никакой шпионской тактики ему…
Но мне пришлось обуздать полет моей фантазии. Никаким руко пашным боем без оружия тут и не пахло. Хеллер учил графиню самым модным па современного танца! «Шаттер» — так, насколько мне помнится, назывался этот быстро входящий в моду в последние месяцы танец. Кавалер рвется к даме, а дама ускользает от него; потом она решительно наступает на него, а он уворачивается, так они меняются местами. Выглядит это слишком уж гимнастически и довольно монотонно. При этом они пользовались прибором, отщелки вающим ритм на занятиях по акробатике, задавая ритм танца. Хеллер как раз демонстрировал графине позицию ног и движения рук в танце. Она убила охранника, который всего лишь потянулся к ней. А ведь танец сплошь состоял из подобных смелых жестов. Я стоял и наблюдал за этой сценой. Такое иногда бывает во сне — ты в замедленном темпе видишь, как надвигается что-то страшное, оно неизбежно должно случиться, и ты при этом ничего не можешь сделать. Рано или поздно Хеллер обязательно коснется ее и тогда…
Он это сделал! Я замер, ожидая увидеть молниеносный смер тельный удар.
— Просто ужас, — сказала графиня. — Я так долго пробыла здесь, что совершенно все перезабыла. Давайте попробуем еще — когда вы бросаетесь вперед, я, наверное, должна увернуться, а не стоять столбом, покорно дожидаясь, когда вы на меня наткнетесь!
Он снова устремился к ней, и она снова не успела увернуться. Рука его легла ей на плечо. Графиня Крэк утратила реакцию? Она не может усвоить урок? Никогда не поверю! Свой бросок Хеллер завершил тем, что взял ее за плечи и притянул к себе. Они замерли в этой позе.
И тогда он поцеловал ее! Я приготовился к вспышкам молний и громовым раскатам. Но вспышки не последовало — было какоето невидимое сияние, ко торое я скорее почувствовал, чем увидел. Оно как бы озарило всю ее изнутри. Откинув голову, она поглядела ему в лицо.
— О, Джет, — прошептала она.
Мне удалось стряхнуть с себя оцепенение. Нет, такое поведение просто недопустимо. Так дела у нас не пойдут. Я громко похлопал, чтобы привлечь их внимание. Однако хлопки эти мне пришлось повторить несколько раз, прежде чем пара вообще обнаружила мое присутствие. Наконец они неторопливо зашагали в мою сторону, держась за руки, как дети, которые затаили какой-то свой особый секрет.
— Закругляйтесь с вашими занятиями, — строго сказал я. — Мы уже должны быть у доктора Кроуба. Нам нужно торопиться, Хеллер!
ГЛАВА 3
Идиологическая секция занимала целый комплекс древних каменных сооружений и переходов, расположенных примерно на глубине сотни футов под поверхностью планеты. В отличие от остальных помещений замка и несмотря на стены из черного камня, все помещения здесь были ярко освещены. Я никогда не стремился осмотреть все эти помещения целиком: зрелище представлялось уж слишком отталкивающим, однако я знал, что тут есть и библиотеки, и операционные, и морозильники, и другие помещения, заполненные бесчисленным множеством сосудов и чанов. В Замке Мрака повсюду стоит ужасный смрад, но это не идет ни в какое сравнение с вонью, царящей в биологической секции: здесь считалось в порядке вещей проливать на пол самые различные препараты, которые потом спокойно испарялись, а также оставлять неубранными куски тканей или даже целые органы и давать им разлагаться тут же. Короче говоря, в смысле санитарии это была самая настоящая помойка.
Прежде всего мы зашли в библиотеку, где нашему взору пред стала грязная старая ведьма, которая шаркающей походкой передвигалась по залу, таская за собой какие-то папки с бумагами и постоянно шмыгая сизым носом с вечной каплей на конце. Одной рукой я указал ей на верхнюю полку, второй — на Хеллера и выкрикнул: «БлитоПЗ!» Она была глуха как пень, поскольку ей уже было хорошо за сто пятьдесят, но все-таки она каким-то образом расслышала меня. Старуха без слов направилась к ветхой лестнице и начала взбираться по ней. Оставив Хеллера рядом с ней, я отправился на розыски главного специалиста по клеточной хирургии. Доктор Кроуб оказался в дальней операционной. Едва я появился там, как он сразу же сделал мне знак измазанной в чем-то рукой, чтобы я не мешал ему. Я остановился и принялся молча наблюдать за его работой.
На операционном столе лежал, крепко привязанный к поручням, какой-то несчастный, работу над которым доктор, повидимому, уже завершал. Человек этот скорее всего несколько недель назад был совершенно нормальным, теперь же доктору оставалось навести последние штрихи, чтобы окончательно превратить беднягу в одно из тех чудищ, на которые был столь велик спрос в цирках.