Брелок леди дарит удовольствие обеим сторонам, при условии, что они – однополы.
Брелок бывшего лорда – позволял играть в садо-мадо с чудовищными повреждениями стороны, залечивая их за 10-15 минут отдыха.
А уж если залечить не удалось – наиболее избитая сторона превращается в донора, осыпаясь, в конце концов, зыбким серым пеплом.
Уложив обеих женщин рядышком на кровати, фигакнул их по максимуму, отыгрывая себе еще полтора часа времени.
Воткнув дверь в косяк, легко сбежал по лестнице, чтобы очутиться в объятиях распаленной мелкошатины, эротично раздетой и с хлыстом в руках, которым меня тут же и огрели, фактически снимая сантиметровой ширины кусок кожи с лица и шеи.
Пришлось угостить Оливию, а через мгновение и ее братика, Грэма, «отшибалкой».
Запустив лечение, забросил девочку на плечо, а Грэма пришлось тащить под мышкой, с ужасом понимая, что подкатись эта самая «девочка» ко мне в баре – ни в жизнь бы не сказал, что ей 13 лет!
Тут меньше 19 не дашь, а по массе так и все 25!
Грэма связал и сунул в пасть кляп – этот скотник придет в себя первым и может, а точнее – обязательно постарается мне все испортить!
Окинув взглядом свою комнату, превратившуюся в филиал больнички, вновь закрыл дверь и в этот раз по лестнице спускался осторожно, ожидая подвоха в любую секунду.
В этот раз пронесло.
Покинув гостевое крыло, прошелся по «хозяйскому».
Судя по стонам, воплям и прочим звукам, доносящимся из разных мест, оргия была в самом разгаре!
Троицу разгоряченных дам, запряженных «тройкой», мастерки обкатывал Павел, пролетевший мимо меня совершенно со стеклянными глазами и в полном обнажении.
В другом месте, на широком подоконнике разместилось две розовых пары, а вниз по лестнице, на хохочущем толстенном мужике-атланте спускались на его спине трое подростков, на церемонии казавшихся такими воспитанными!
Увиливая и уворачиваясь от протянутых рук, вытянутых ног и горящих глаз, я прошел по первому этажу и с тоской заглянул в трапезный зал, откуда вышел не так давно, так и не сев за стол.
Покушали тут на славу!
Некоторые даже добрались до десерта, а некоторые употребляли десерт прямо с молоденьких девчонок-служанок, у которых, судя по взглядам, с головой все было в порядке, а вот с возможностями – как раз наоборот!
Првальсировав к столу, отрезал кусок мяса и попробовал на вкус.
«Повышенное содержание афродизиака»!
Нейроузел, проанализировав полученный образец, успокоил, что меня таким не возьмешь, хоть прямо в вену вводи!
С сожалением отставив мясо, с трудом нашел среди явств хоть что-то без возбудителя и с грустью захрумкал морковкой.
Искренне надеясь, что ее здесь именно для этих целей и положили!
На втором этаже, судя по крикам, разместились садо-мазо, вот только садо тут точно были по своему желанию, а вот с мазо…
Увидев, как крепкий атлант старательно вырисовывает на белоснежной спине горничной свои инициалы раскаленным стержнем, сдержаться уже не смог!
Прошелся по комнатам, «отключая» всех подряд и подлечивая прислугу.
Заодно обзавелся и еще десятком «брелоков», явно гостевых – с одной-единственной кнопкой, под которую так и просилась надпись «Зделадь хоросё»!
Блин, если бы не нейроузел и не все импланты, что я навыращивал, в этом чертовом замке уже текли реки крови и отовсюду торчали конечности трупарей!
Третий этаж встретил меня… почти тишиной…
Картинная галерея, метров семидесяти в длину, уставленная банкетками, скамейками и стульчиками, на которых жопой кверху, коленями на полу, собралось не меньше двадцати женских тел, над которыми, по одной, сосредоточенно «работал», в поте лица, Фрэнни, который так и не заметил, как отправился в объятия Морфея, лишившись перед этим своего козырного брелока с пятнадцатью разноцветными кнопками и золотой отделкой.
Девиц его, кстати, из слуг тут было не больше трети, тоже обработал – пусть стоят, как стояли, им не повредит.
Наверное.
Пройдя картинный коридор до конца, по широкой лестнице поднялся на четвертый этаж и присвистнул.
Стонал и орал тут только один-единственный голос.
Голос стонал так, что очень хотелось пойти и глянуть, кому же это так хорошо, что от ее воплей, вон, уже шторы горят вовсю?!
Время от времени, стонам удовольствия женского голоса, вторил голос мужской.
С придыханием повторяя имя своей партнерши.
Ну, тут хоть и под афродизиаком, но точно все по любви, так что я, не зная смеяться или плакать, не стал лезть в комнату Эвы.
Точнее, конечно, Бенедикта, но голос Эвы.
Мысленно пожелав влюбленным «многие лета», развернулся к лестнице, успев поймать краем глаза яркое цветовое пятно, бесшумно помчавшееся вниз по лестнице…
Глава 18
… - Ага… Ну, да, такое только с тобой может приключиться… - Павел потирал здоровенную шишку на макушке, а капитан Сольвейг…
Задумчиво вертела в руках высокую кружку с пивом, словно примериваясь, с какой стороны к ней приложиться.
- И теперь, без центрального брелока, больше никто не сможет устраивать такое? – Капитан отставила кружку обратно на стол и уставилась на Джиэнн-Бенедикта, жаждая, судя по всему, просверлить его глазами.
- Благодаря Дэну мы этого не узнаем. – Бенедикт-Джиэнн развел руками и неприязненно посмотрел на меня. – Собственно говоря, все эти «брелки», если смотреть в корень, обычные пульты от климат-контроля. Гостям можно температуру поменять, а хозяевам и вовсе отключить. Ошибкой было все это «завязывать» на артефакт…
- Поэтому, когда «источник» под замком стал истощаться, сам артефакт начал искать пути подзарядиться, а так как при сексуальных отношениях выброс энергетики фактически не контролируем, вот и стал артефакт провоцировать оргии. – Я вздохнул, впрочем, ничуть не сожалея о тех двух неделях, вместо двух дней, что провел в замке «раскапывая» пдробности происходящего и разыскивая, с чего все началось.
Ну, разумеется, я был не один!
После того, как я отобрал «мастер-брелок» и, предварительно разобравшись с творящимся, все, к чертям собачьим, отключил, народ приходил в себя от суток, до трех.
Всех детишек Леди Ананн пришлось отправлять в психиатричку, вместе с мамочкой, которая лишившись пульта не просто поехала крышей, а улетела в далекие края, откуда если и вернется, то не факт, что здоровым человеком!
Детишкам обещают мозги подлечить за полгода-год, кроме Масканны, с этой девицей все настолько запутано, запущено и заброшено, что психиатр, после обследования, честно предложил усыпить молодую женщину, а не держать на терапии.
Я был «за», но вот Эва убедила своего избранника, что начинать новую жизнь с убийства ни в чем не повинного ребенка – неправильно!
Можно подумать, начинать ее с убийства старого лорда – самое оно то!
Никогда не пойму женщины!
- А что насчет артефакта? – Сольвейг снова взялась за пиво. – Ведь проблема зарядки остается проблемой?
- Это – решаемо. – Отмахнулся инопланетный сказочник, бросая в мою сторону быстрый взгляд. – Есть наработки, через пару дней все заработает в лучшем виде…
- Но ведь вы же не собираетесь снимать артефакт? – Павел подался вперед. – Это ведь, почти не реально в данных условиях!
- Как я поняла… - Эва повертела в руках бокал с красным шампанским и подозрительно посмотрела на меня. – Никто из гостей никаких претензий не предъявлял, все разъехались довольными и счастливыми…
- Нет… - Вздохнул я. – «Довольными и счастливыми» убрались исключительно аристо, да и то, где-то глубоко в душе сожалея, что повторить групповушку больше не получится. А вот остались горничные, кухарки, официантки, которым теперь семейство Архин будет должно неслабые выплаты.
- Но ведь средств старого лорда хватит? – Павел потер красные глаза и тяжело зевнул. – Там же просто адова куча денег!
- Там адова куча работы. – Вздохнул я, искренне не завидуя новому Лорду Архин. – Несистематизированные артефакты, драгоценности сомнительного вида, типа и попадания…
« А еще вклады в сотни предприятий, основная ценность которых не в строящихся объектах движимости или недвижимости, а в самих компаниях и дружеских отношениях между владельцами!» - Я вздохнул и почесал нос, давая себе обещание, что сразу, как только выберусь на сушу, закачусь в нормальный бар, закажу себе здоровенную кружку темного, нефильтрованного и обязательно с орешками!
Солеными!
Отключу нейроузел и нажрусь в хламину, вдрызг, вдрабодан, сбрасывая с себя все напряжение минувшего года!
- Дэн, о чем задумался? – Сольвейг за время моих мечтаний уже вытянула половину кружки, придя в благодушное состояние. – О чем-то хорошем?
- О бабах… - Эва до этого благоразумно молчала, но вот, поди ж ты, не выдержало ретивое! – О чем может еще думать неженатый мужик, две, почти три недели трахающийся исключительно с библиотечным фондом?!
- Я тебя тоже люблю, Эва… - Я сладко зевнул и отставил в сторону кружку, с наконец-то разрешенным к употреблению, кофе!
- Слушайте… А давайте пойдем все дружно в кроватки! – Сольвейг отставила кружку. – А то у нас завтра длинный день, а мысли все равно прыгают с третьего на десятое…
- Я – «ЗА»! – Я снова зевнул и выбрался из очешуительно-голубого кресла, в котором, не предложи Сольвейг разойтись по комнатам, через минут десять бы уже спал и храпел!
Две недели действительно выдались нервотрепными.
И, таки, для всех, у кого в голове вертится вопрос: Джиэнн точно знал, что существуют брелоки, что Бенедикт принимал участие в групповушках, в том числе и с мачехой – Эва меня за это чуть не прибила! – Вот только посчитал он, что все завязано на «папочку» и со смертью старого лорда все прекратиться само собой.
Не прекратилось.
Пришлось разбираться, выискивая данные по крупицам, словно золотоискателям.
Правда, допустив меня в библиотеку, Джиэнн даже и представить себе не мог, какого-же козла он запустил в огород!