- Вы хотите быть рабом инопланетян?! – Журналистка сделала попытку догнать меня и даже догнала, требовательно хватая за рукав и дожидаясь ответа на заданный вопрос.
- А вам не надоело быть рабыней своего канала? Никогда не хотелось заняться своим делом? – Ответил вопросом на вопрос, я. – Вы живете в кредит. Раскатываете на машине, купленной в кредит. Покупаете в кредит шмотки и платите за аренду утлой комнатешке, не зная, приедет ли к вам «Скорая» на вызов или вы сдохнете в подворотне, потому что полицейская машина проехала мимо, не слыша ваших криков?
Я вздохнул.
Зря я это говорю.
Не поймет.
Ни один европеец – не поймет.
Они рабы с крови предков своих, что радостно тащили сеньору девственниц на право первой ночи, а сами тихонько ждали, когда можно будет украдкой сбегать в сеньорский лес и нарубить там дров или поймать запретного кролика.
Обойдя опустившего глаза оператора с характерным римским шнобелем и смуглой итальянской кожей, выскользнул из толпы и пошел к пирсу, на котором меня должны были встречать.
Толпа позади меня вопила и улюлюкала, выкрикивая оскорбления в адрес Супса и требуя его крови прямо «здесь и сейчас»…
Надеюсь, когда на них с небес свалится метеорит, Супермен будет серьезно занят.
По крайней мере, хоть тогда на планете станет немного чище от генетического мусора…
Спустившись к воде, спрятался за ярко-красный тент и достал из сумаря фляжку.
Открутил крышку и сделал один-единственный глоток, смывая терпким алкоголем сказанное и услышанное.
Не, не быть мне «добрым и всепрощающим», побуду-ка я теперь, лучше, «молчаливым и фильтрующим».
Сделав еще глоток, закрутил крышку, убрал фляжку в сумку и уставился на простор речной волны, ожидая хоть какого-нибудь чуда.
- Дэн Кей Дайнец? – Молодой парень с разбитой губой и съехавшими, сломанными очками, появился передо мной через полчаса после того, как вышли все сроки.
Помятый, с наливающимся синяком на скуле, сбитым кулаком и воинственно дышащий, парнишка выглядел как юный супергерой, только-только проходящий обучение в деревне супергероев, после которого, он супергероически кинется спасать с деревьев кошечек и переводить бабушек через переходы.
Не плохой парень.
Что-то в нем было хорошее.
- Дэн Кай Дайнец. – Поправил я парня. – Не КЕЙ, а КАЙ.
- Простите. – Парень шмыгнул носом. – В документах просто стоит буква «К»…
- Пофиг… - Отмахнулся я. – Разобрались ведь…
Подхватив сумку, последовал за своим визави, который провел меня с одного пирса на другой, потом усадил в такси, предварительно отдав билет на рейс до турецкого Сабихи Гёкчен, откуда мне придется брать такси до офиса «Арьяго», закрывать контракт и…
Быть, наконец-то, свободным!
Парню, «просто так», подлечил его «побитости» - ну, что-то было у парня в глазах, чем-то отличался он от бараньего сообщества сиднейских улиц, выделялся…
Откинувшись на спинку пассажирского «Вольво», под аккомпанемент восточного, заунывного рэпа-речитатива, добрался до аэропорта и, оформив сумку, как ручную кладь, прошел в салон самолета, жутко напоминающего мне ИЛ-86.
- Первый раз летите нашим рейсом? – Женщина-стюардесса склонилась надо мной, обдав запахом тонким и холодным, от которого захотелось поежиться, как от морозного воздуха, влетевшего в открытое по зиме, окно.
- Да.
- Алкоголь на борту запрещен. – Предупредила женщина, явно унюхав от меня запашок. – Могу предложить чай и прохладительные напитки…
- А кофе есть? – Полюбопытствовал на всякий случай я, слабо надеясь на нормальную заварку.
- Кофе – есть. Но, должна предупредить, кофе – очень сильный стимулятор, а лететь нам двадцать часов! – Женщина, вот теперь я разглядел бейдж с именем «Маргерит», покачала головой, не особо желая давать «стимулятор» человеку, слегка-слегка благоухающему алкоголем.
Понять – могу.
Но кофе – хочется…
Еще раз взглянув на женщину, «копнул» вероятности и не удержался от брезгливой гримасы – ну, что тут скажешь, часто в фантике оказывается какашка…
- Кофе, пожалуйста. – Я решил не идти на конфликт, но у Маргерит оказалось на все свое собственное мнение и она вновь начала расписывать мне вред легкого стимулятора под названием «кофе».
- Кофе пожалуйста. – Не повышая голоса и с максимальной улыбкой, возможной в данной ситуации, потребовал я, прекрасно понимая, что склочная тварь обязательно постарается затеять концерт, отрабатывая свое жалование «козы-провокаторши».
Вот только…
- Эй, ты! – Мужчина в проходе напротив меня, слегка поддатый и уже плохо себя контролирующий, развернулся к Маргерит и наградил ее столь смачным пинком, что та щучкой пролетела над моими коленями и коленями пассажиров, врезаясь головой в стенку, рядом с иллюминатором. – Помнишь меня, цука?
Пошатываясь, мужик встал со своего места, подхватил вещи и двинулся к проходу, не дожидаясь, когда в салон ввалится нерасторопный наряд полиции и примется его вязать, за «хулиганку».
Врезавшаяся в стенку летушка начала подавать признаки жизни, но, к моему удивлению, ни один из моих соседей не спешил хоть как-то оказать ей помощь.
Более того, если судить по выражению их лиц, они бы с большим удовольствием скинули лежащую тушку на пол и сделали вид, что она – объект интерьера, причем, не самый удачный.
Пьяный развернулся у самого выхода, блеснул глазами и расправил плечи.
- Ну, я удовлетворен! Теперь хоть штраф за дело заплачу, а не за то, что эта дрянь меня подставила!
Влетевшая троица дюжих автролполицейских, видя, что мужчина не буянит и не разглядев, поперву, лежащую у нас на коленях стюардессу, выдохнули и расслабились.
Но зря.
Мужчина, с какой-то неповторимой улыбкой на всю голову счастливого шизика, развернулся к ним, вгляделся в их лица, а дальше у двух особо «питеков», брызнули во все стороны белоснежные жемчужины их собственных зубов!
- Ля-я-я-я-я! Да это же просто праздник какой-то! – Мужик исключительно с наслаждением угостил третьего обычным, прямым в лоб и сделал глубокий вдох-выдох. – А ведь мечты-то сбываются!
Маргерит на наших коленях начала подавать признаки жизни, пассажиры принялись кто орать, а кто и аплодировать мужику, а вот персонал самолета, к моему ужасу, так, до сих пор, и не отреагировал!
Более того, я точно уверен, что мелькнувшая за занавеской женская фигура, демонстративно поправила эту самую занавеску, чтобы никто из пассажиров первого класса ничего не смог углядеть!
- Иногда людей надо пиз-ть, чтобы они свою скотскую натуру держали при себе! – Мужик помахал рукой салону, шутливо отдал честь невидимым за занавеской стюардессам и выскочил в пока еще открытую дверь самолета.
Перескакивая по три ступени, он спустился на землю, совершенно спокойно уселся в полицейскую машину и, «заведя цветомузыку», упылил вдаль по полосе, оставляя нас просто в акуе!
- О-о-о-о-о… - Маргерит попыталась сползти с наших ног, но вместо этого застряла между сиденьем и коленями.
- Вам лучше не шевелиться. – Мой сосед справа псевдозаботливо попытался даме помочь. – Возможно, у вас сотрясение мозга!
На этих словах Маргерит стошнило точно на туфли сидящего у окна пассажира и вот тут-то все и началось!
Две миленьких, но слабеньких бортпроводницы за ноги вытянули Маргерит в проход, больше суетясь и мешая друг другу, чем оказывая помощь пострадавшей.
Влетевший полицейский наряд, ну, кто бы мог подумать, запнулся за своих стонущих корешей и стало понятно, что на этом самолете мы никуда не полетим – у запнувшихся, в нарушении всех правил авиационной безопасности, в руках оказались снятые с предохранителя и с досланным в ствол патроном, автоматические, судя по грохоту короткой очереди, «Беретты»!
Звон! Грохот! Запах пороха! Синеватый дымок пороха! Крики! Маты! Требования вывести из под огня от пассажиров первого класса и звон разбиваемой и додавливаемой тяжелыми полицейскими башмаками, посуды!
В общем, нихрена себе меня Сидней провожает!
Нет, я, так-то, и без этого от него не в восторге, но вот «Эйр Аустралиан» все довела до какого схоластического абсурда, в котором я не собираюсь принимать участия!
Сев по стойке смирно и придав лицу туповато-скучающее выражение, принялся ждать, что будет дальше!
Дальше – оказалось больше!
Маргерит, брошенная на полу, начала захлебываться собственной рвотой, девушки, разумеется, повернули ее на бок, сперва прокатив по зеленовато-желтым выделениям, а потом, видимо для верности, еще разок приложили к металлической трубе-ножке сидения лбом.
Вылетевший из салона первого класса пилот, запнулся о тихонько скулящего по выбитым зубам полицая и полетел, головой вперед, в салон «простых смертных», выставив руки вперед и тормозя ими в симпатичную задницу миленькой брюнетки-стюардессы, чьи четвертые номера вдавились в лицо Маргерит.
Готов поспорить, я слышал хруст челюсти!
Или, как минимум, носа!
- Внимание! Говорит капитан корабля! В связи с техническими неисправностями и угрозой безопасности полета, рейс «34-546» Сидней-Стамбул отменен. «Эйр Аустралиан» приносит всем пассажирам свои самые глубокие извинения и постарается как можно скорее уладить эту проблему!
Капитан, со щелчком, отключил микрофон, а через 30 секунд до боли родной, такой страстный и жаркий мат принялся наводить порядок на борту!
Мгновенно подтянулись девушки-стюардессочки, укладывая Маргерит в нужное положение при тошноте и тут же найдя столь необходимую аптечку, до которой им раньше не было никакого дела; полицейские, получившие зычное «вы что, еп вашу мать, окуели?!» со скоростью поноса принялись выносить побитых товарищей на трап, а оттуда вниз, к подъехавшей машине «Скорой помощи».
Оглядев повреждения, нанесенные двумя короткими, по три патрона, очередями, капитан корабля высунулся из двери и объяснил, насколько глубоко попали стражи порядка и как больно им будет в их первом анальном сексе без смазки и презервативов!