- Попроси своего «старшего»… - Я поправил простыню и зевнул еще раз.
Потом икнул.
- Дэн… Пожалуйста! – Мужчина, лет на десять меня младше, молитвенно сложил ладони. – А с меня два ужина на твою бригаду!
Вот же язва, знает, чем меня купить!
- Твоя взяла… - Я помотал головой, отгоняя сон. – Душ приму и спущусь, посмотрю, что там у вас тврится.
- Спасибо! – Яворр послал Эдне воздушный поцелуй и испарился.
- Он тебя так совсем убьет когда-нибудь! – Эдна осуждающе покачала головой.
- Скорее тебя прибьет его жена! – Я погрозил пальцем Эдне, напоминая, что знаю их с
Яворром «маленький секрет». – Если бы не ты, он бы ко мне не пробился, между прочим… Наступив на простыню, чуть не убился, напрочь, но стенка вовремя подвернулась мне под лоб, оставляя на нем шишку.
- Гм, насколько я помню, его жена тоже наведывалась сюда! – Эдна ехидно присвистнула мне в след, так до сих пор и не поверив, что Глория приходила ко мне исключительно ради массажа, которым я подрабатывал первое время, пока не устроился на постоянную работу!
Вобщем, ох уж эти испанцы, а еще точнее – испанки!
Горячие, красивые, но жутко, чрезвычайно жутко – ревнивые.
И в то же время – до бесконечности рисковые.
Эдна вот, спит с Яворром, зная, что Глория отличный стрелок из лука; Глория ходит налево к своему приятелю, едва-едва отпраздновавшему совершеннолетие и лишь один я, как идиот, женился на работе!
Эх, а ведь так все прикольно начиналось, блин!
Я задрал голову к хлещущим из лейки душа горячим струям, вспоминая свою одиссею… … В Алма-Ату я не попал – просто, в один прекрасный момент в новостях промелькнуло сообщение, что в Италии сгорело построенное Дианой «Женское убежище» и я, как последний придурок вместо того, чтобы позвонить, рванул туда напрямки!
Не знаю, что на меня нашло, но в тот момент это показалось очень важным – оказаться там!
Я даже и оказался, если честно.
Постоял на горочке, любуясь бывшим «своим» домиком, слегка подкопченным, но, с виду, вроде целым, успел отвернуться от проезжающей мимо, отчего-то совершенно мрачной, Франчески, вздохнул с облегчением, да и покатил прочь, как-то незаметно для себя оказавшись в экс-испании, где и решил «перезимовать», благо, что там климат мягкий!
Вот и перезимовал, называется, задержавшись уже на полгода и даже найдя нормальную работу…
Нет, все «просто» не было, но и каких-то фантастических сложностей – тоже не встретилось. Все, как обычно, как везде и как всегда – ищи работу, ищи жилье по карману, плати налоги и не высовывайся, пожалуйста!
Насчет «не высовывайся» - я очень стараюсь, но, получается не всегда.
Вот, например, Яворр, он меня волшебником считает.
Эдна – все грозится сдать меня местному отряду инквизиторов, чей глава, если я не ошибаюсь, совсем не прочь со мной породниться, причем отдав в жены не только старшую дочь, но и обеих младших, еще тех разбойниц, между прочим!
А есть еще моя, «тринадцатая бригада», кстати, тоже еще та «команда»…
- … Дэн! Твои 15 минут 5 минут как закончились! – Эдна, зараза!
Вытеревшись и натянув джинсы и футболку, выбрался из ванны, куда в первый же месяц впихуячил самый здоровенный бойлер, что нашел в магазине, вместо постоянно отключаемой горячей воды и прошлепал босыми ногами по нашей с Эдной совместной, здоровенной, кухне, где на столе меня уже ждала кружка горячего кофе и тарелка с куском мяса…
А, нет, в этот раз – бычье сердце, заботливо нарезанное на ломтики.
Сама Эдна, при нашем знакомстве, была слегка вегетарианкой, из тех разумных, что следят за калориями в своих тарелках, а не лезут в чужие.
Да и вообще, мне с ней повезло – я не в ее вкусе, она не в моем, вот и получились из нас хорошие друзья-компаньоны, которые могут вместе и бухнуть, и над киношкой придремать, а в моем случае, еще и придурка-ухажера с лестницы спустить.
Да и первую работу, тоже мне Эдна подсуропила – Яворр как раз искал себе пекаря, на две выпечки в день – в шесть утра и в три часа дня – а я, как раз, хлебопечку осваивал, вспоминая старые времена, когда меня мамочка запихнула в пекарню на работу, чтобы диточка каникулы провел с пользой.
Слопав мясо и допив кофе, сунул ноги в разбитые, домашние кроссовки с оторванными пятниками и прихватив ключ, пошел смотреть, что там у Яворра с хлебом стряслось, что он ко мне в семь утра прибежал и из койки вытащил!
Ресторанчик у Яворра не большой, по меркам города-миллионника, разумеется – 24 столика в помещении и еще десяток на улочке, да пяток «запретных кабинетов», где уединяются парочки или «серьезные люди» обговаривают «серьезные дела».
- Дэн! Спаситель! – Вероника, при виде меня распахнула свои объятия, сдвигая бедрами бедных худышек-официанток. – Эта сучка-Фирца снова не вышла на работу!
Да я уже понял… - Вздохнул я, пересекшись взглядом с «усатым мудаком», Володьѐй – главным поваром по должности и главным мудаком, по методам общения.
Рамцанулись мы с ним в первый же день, когда этот поварешка полез учить меня, как хлеб делать!
Меня!
Хлеб!
Да я его чуть в опару не впихнул, а когда тот вякнул, что-де молод я его поправлять, сказал, сколько мне лет и с тех пор старая сволочь обходит меня третьей дорогой, предпочитая срываться на «поварятах» и уж совсем изредка – на Виктории, прекрасно понимая, что его 95 килограмм обрюзгшей старости и обвисших, сальных усов, никогда не выдержат удара поварешкой от почти двухсоткилограммовой бой-бабы, способной на вытянутых руках таскать пятидесятилитровые кастрюли с супами, а то семидесятикилограммовые мешки с мукой ворочать!
- Тесто я поставила, но оно, какое-то блеклое и поднимается плохо… - Виктория развела руки, выпуская меня. – Не выйдет хлеба в этот раз, Дэнчик…
Забрав висящий в шкафчике «сменный халат», заглянул в «расстойку».
Ну, что скажу…
Убить того, кто термостат на минимум выкрутил!
Пройдя по дежам, похлопал тесто, отщипнул по кусочку, попробовал на вкус и одну из деж погнал «переделывать» - и с солью моя любимая «Жануария-Виктория» пожадничала, да и само тесто завела такое крутое, что его ножом резать при формовке придется, а не как я привык, двумя ладошками, по-быстрому!
Сунув дежу под тестомес, развел в теплой воде соли и еще старой, доброй, мезофильной закваски.
Щелкнул тумблером и замер, поглядывая в окошечко одним глазком, чтобы остановиться вовремя.
- Лабух! – «Мудак» снова принялся за свое, гоняя молодого «поварешку», по мнению
Володьи, недостаточно точно следующего заветам Ильича в деле жарки бифштекса «дАнглѐз». – Твое изделие собаки жрать не будут! Какого ты хрена вместо говядины взял свинину?!
Так и хотелось сказать старому «повару», что, судя по виду, это вообще конина, но я мужественно промолчал и даже отвернулся в сторону, точно зная, что «молодые» отчего-то считают Володью гением кухни, хотя, признаюсь, готовит он так себе, только понты больше колотит.
Остановив тестомес, откатил дежу на расстойку и радостно прищелкнул пальцами – на «благостных» 30-ти градусах тепла тесто азартно пошло в рост, а значит, сейчас я его «обобью» и можно будет формовать и ставить на «подъем», в теплую печь.
Эх, мне бы сейчас помощника толкового, но, чего нет…
Прихватив весы и расставив смазанные формы – слава Звездам, что хоть ими не я занимаюсь! – под равномерную ругань Володьѐ принялся формовать аккуратные куски теста, закидывая их в формы.
Откатив пустую дежу в мойку, прикатил вторую, а потом и третью, надеясь, что к четвертой откроется второе дыхание и нейроузел прекратит истерить, требуя отдыха.
«Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!»
Привычные руки привычно формовали тесто, привычно бросали на весы, проверяя расходящийся на 10-15 грамм вес, закидывали тесто в форму и вновь, лодочкой, как и учила меня моя мастерица, зачерпывали мягкое, податливое тесто, которое через час-полтора станет горячим, аппетитным хлебом, с хрустящей, поджаренной корочкой!
- Просто залипуха какая-то… - Пробормотал один из новичков, когда я очистил третью дежу и взялся за подоспевшую, четвертую. – Это же просто киборг какой-то!
- Тихо, придурок! – Ткнул его в ребра сосед. – Ты его взгляд видел?! Он же тебя, в салат покрошит и не заметит!
- Скорее – в лягушку превратит! – Проходящая мимо «новиков» Виктория не преминула вставить свои «пять копеек». – Вы что, реально не знаете, что все, кто с мукой-тестомхлебом связан, все, поголовно, под одной из высших сил ходят? Мельники – те с чертом, пекаря – те с ангелами, а ангелы за пекарей всегда горой!
Ну, на самом деле, не так уж и не права Виктория…
Глянул я тут, по дорогам мотаясь, на мельницы старые, да на пекарни, которым за сотню лет перевалило и, признаюсь честно, силы в них – немеряно, причем и хорошей, и плохой – гдето поровну, а уж какую взять – там сам владелец решает!
Расставив формы, запустил тены и на полчаса отвалил на стульчик – сейчас все поднимется, прихватится, а потом придется играть в интереснейшую игру – «переложи вовремя»! Жаль, что печь у Яворра обычная, не карусельная, там можно было бы самого упора сидеть, в потолок поплевывать! А так…
Как ты не настраивай – тены все равно греют не одинаково, причем, после каждой выпечки эта самая «неодинаковость» может и измениться, так что, приходится бдить.
- Там же штук сто! – Выдохнула неизвестная мне официантка, наблюдая, как я ворочаю сбитыми по четыре в ряд, формами. – Сжариться можно!
- 250 булок за раз. – Виктория снова порхала с огромным тазом утреннего омлета, который в ресторанчике продавался на «вынос» не хуже горячих пирожков.
Ну, еще бы, на майонезе, да с сыром, с зеленью, высокий – рецепт Виктории будил в людях жуткий голод и жадность, но вот, например, слопать стограммовый кусок этого омлета могла не каждая женщина!
Поэтому, продавался омлет 50-ти граммовыми кусочками и уходил влет!