А ведь есть, есть неписанное правило, что от животных надо отступать, не отводя взгляда!
Стоило парню отвернуться, как гостья супружеской постели выпрыгнула из нее, сунула руку в лежащую на столике голубенькую сумочку, выхватила оттуда складной нож, нажала на кнопку, разворачивая лезвие и, одним прыжком догнав парня, запрыгнула ему на спину, перерезая горло.
Уф-ф-ф-ф…
Кадры получились просто на загляденье!
Руки сами потянулись к стационарному телефону, чтобы вызвать полицию, но…
Замерли.
Вместо «анонимного звонка из гостиницы», нейроузлом зацепился за халявный вай-фай, вышел на сайт полицейского участка и сбросил кадры убийства и маленький видеоклип, в котором две девчули спорят, кто же виноват в гибели парня.
Учитывая хороший зум и высокую детализацию, ни у кого не возникнет сомнений, кто, что и зачем!
С чувством выполненного долга, разделся, аккуратно сложил верхнюю одежду на кровати и пошел в ванну, отмокать.
Жаль, поваляться вволю не дали бравые ребята из полиции, едва не продолбившие мне дверь своими пудовыми кулаками.
Мда-а-а-а-а-а, если с качеством снимков я все сделал верно, то вот с местом – точно дал маху!
Первый же полицейский получивший фото, смог понять откуда они сделаны, так что меня часа три мурыжили, выясняя чем я сделал снимки и как смог их так быстро отправить.
Спасла горничная, которая подтвердила, что в момент ее прихода я был в ванной и что какого-либо фотооборудования у меня в номере она ни разу не видела.
Эх, что за мания у меня вляпываться на ровном месте, а?!
Почему в космосе такого не наблюдалось?!
Или, все-таки, наблюдалось?!
Пообщавшись с полицией, вернулся в гостиницу и выписался, нафиг.
Дело оказалось странно-резонансным, так что, ну его, обязательно кто-нибудь и полиционеров сдаст меня, а общаться с той гнилой братией, что мужественно называется «журналистами» - «да к такой-то матери», как любил говорить один знаменитый переводчик!
Покидав шмотье в сумку через плечо, распрощался с Аидой, плюхнулся на сиденье подъехавшего такси и придремал.
Гм.
Уснул.
Чтобы проснуться голым, связанным и мокрым!
Не, Италия не познавшая комиссара Каттани – это кошмар!
Оглянувшись по сторонам, тяжело вздохнул.
Судя по отсутствию связи, запаху крови и льющемуся откуда-то высоко сверху свету, я явно в подвале, но точно – не винном, слишком холодно, слишком плохая вентиляция и слушком многозначительно торчат из стен блестящие, словно специально отполированные, крючья, на которых так удобно держать мясные туши!
Страшно, душно и холодно – это из плохого.
Из хорошего – нейроузел уже оценил прочность веревок как «нижесреднего», а вот прочность стула-табурета, наоборот, «вышесреднего», так что, в случае чего, у меня будет три дубинки, для голов тех, кто меня сюда припер!
Ну и совсем уже замечательной новостью был тот факт, что разлитой боли в этой комнате хватало для неслабого такого некромантского ритуала!
К магии мертвых у меня предрасположенности не было, но замутить какого-никакого зомбака-упырявичуса, это я с радостью, это я запросто…
Мои телоджвижения привлекли внимание охранника, стоящего за дверью и…
Сидящий напротив меня дедок явно попутал берега!
- Отныне, как ты понимаешь, все свои «игрушки» ты будешь сдавать моему человечку… - «Дон Пидрон», как я прозвал дедулю, широко улыбнулся, демонстрируя развитие стоматологических технологий на одном, отдельно взятом, дедуле. – Думаю, ты понимаешь, что вариантов у тебя немного… Сбежать-то ты сможешь, но вот с родными попрощаешься!
Я аж прослезился!
Мне двадцать минут мяли бока, тридцать минут объясняли, как это прекрасно, что я до сих пор жив, но все-таки скатились до угрозы ближним!
- Не лыбься! – Мне прилетело снова справа налево, по уже и без того заплывшему левому глазу. – Синьор…
- Может пойти на йух! – Четко проговорил я по-русски и макаронники слегка взбледнули.
Нет, особо «русская мафия» ничем в это время не славна, не после 90-хх чать поди, но связываться с нашим братом, европейцу всегда было больно.
Их фашистские идеалы спасовали перед итальянскими коммунистами, а тут…
Впрочем, дедок был явным фашиком, потому как услышав русскую речь сразу подобрался, как змей и махнул кулачком, в котором до сих пор сжимал три моих обугленных колечка, которые на нем почему-то не действовали.
Мелькнул кинжал и избивающий меня амбал в синей джинсе с удивлением принялся рассматривать свою беспалую правую гробарку, на которой танцевал сине-зеленый кладбищенский огонек.
Секунд пять рассматривал, а потом начал орать.
Нейроузел активировал выращенные импланты и мир замедлился.
Вот дедок соскакивает со своего места, роняя табурет, тянет руку к кобуре, но, передумав, разворачивается и бежит к выходу.
Наверное, решил, что сейчас я его тут и оприходую…
Глупый…
Дождавшись, когда за Пидроном закроется дверь, еще раз огляделся по сторонам и вздохнул.
Пусть бежит.
Пусть хорошо бежит, далеко, пусть собирает народ, пусть готовится вернуться в этот подвал с поддержкой, а я…
- Ради святой Девы…! – Избивавший меня бык, на останках коленок дополз до меня и повалился в ноги. – Защиты…
Ну да, ну да, привычка мелкой мрази, каждый раз взывать к святым.
Ну, да на тебя у меня особые планы, бычара…
Схватив оплывающую воском тушку за воротник, отшвырнул ее в центр комнаты, прямо в квадрат света, падающего из далекого окна.
Я то – русский…
Только я не добрый русский!
Подчерпнутые из простейших разделов «некромантии» знания, легко сплелись в единую сеть, упавшую на оплывающего макаронника, сплелись в кокон, который выл так, что даже мне стало его чуть-чуть жаль, но ровно до того момента, как из земли начали вырываться полупрозрачные, белые, желтоватые и голубоватые, фигуры людей.
Многих людей!
Каждый призрак проходил сквозь меня, словно благодаря, потом касался кокона, добавляя ему громкости, а потом взмывал к квадрату света, растворяясь в нем с легким вздохом облегчения.
Мужчины, женщины, дети…
В этом подвале много и со вкусом мучали…
С каждым прикосновением кокон рос.
Орал.
И рос.
А потом лопнул гнойным нарывом, являя свету крохотную, но ослепительную звездочку.
- Фас. – Вздохнул я и сел на пол своей камеры, чувствуя, как земля подо мной тоже вздыхает с облегчением, очистившись и от крови, и от грешников, и от невиновных.
Звездочка убавила свечение, стала полупрозрачной и замерла, словно слово «фас» ей было не знакомо.
- Иди!
И вновь звездочка вопросительно повертелась вокруг своей оси, ожидая более точных инструкций.
Собравшись духом, представил себе Пидрона и внятно, проговаривая сперва каждое слово нейроузлу, проверяя его на точность и только потом вслух, отдал приказ:
«Всех, в ком его кровь. Всех, с кем здоровался. Всех, кто желал ему здоровья. Всех, кто знал, кто догадывался и тех, кто молчал, получая выгоду. Убей так, как убивали тут…»
Звездочка, в этот раз понятливо качнула плечиками-лучиками и умчалась к двери, просочилась сквозь дерево, оставляя свой силуэт, чуть слизистый, но сияющий удивительной белизной.
Это не Лич, не вампир, не зомби и не «поднятый».
Это – «экзекутор».
Он не разбирается в том, что ему сказали, он следует приказу.
У аграфов есть легенда, что клан «Синей воды», вырезанный по приказу тогдашнего Императора за то, что не поделился секретами, призвал «экзекутора» и аграфам пришлось выбирать не только нового Императора, но и новый императорский клан!
Хорошо быть «Библиотекарем»!
Правда и у призыва «экзекутора» есть оборотная сторона медали.
Я встал на ноги и подошел к двери.
Потянул за ручку и отпрыгнул – тяжелая дверь, обитая несколькими слоями кобыльей кожи, простеганная овечьей шерстью и укрепленная листами стали, упала внутрь комнаты, едва не отдавив мне босую ногу.
Судя по кучке оружия, Пидрон подмогу собрал.
Жаль, его самого тут нет.
Но, так даже лучше – чем дольше будет жить основной виновник, тем дольше будет существовать «Экзекутор», стирая из реальности всех, кого хоть так или иначе, но коснется приказ, создавшего его.
И чем дольше протянет «Экзекутор», тем…
Я усмехнулся.
Сдается мне, я только что создал комиссара Каттани, только не того, который честный и милосердный, а его анти копию, которая, судя по крикам, сейчас хозяйничает у меня над головой, «нажирая» себе опыт и адаптируясь к окружающему.
Прошлепав босыми ногами по лестнице, выбрался из подвала в комнатку, за дверью которой открывался прекрасный вид на католическую церковь, заполненную запахом мирры и ладана, запахом воска, драгоценного черного дерева и…
Страха!
Подождав, для верности, пару минут, прошел по залу усыпанному разномастной, но жутко дорогой одеждой, драгоценностями и шуршащими купюрами, словно кто-то пытался откупиться от «Экзекутора» презренным металлом или хрустящими купюрами.
Здесь это так не работает!
Пройдя мимо комнаты священника, примерил его барахло, порадовавшись, что человек не только вел духовную, полную страданий и ограничений, жизнь, но и вполне себе светскую, с хорошими костюмами моего размера и кожаной обувью, в которой его святейшеству теперь уже никогда не будет нужды.
Глава 4
«Что нам стоит дом построить? Нарисуем – будем жить!»
Я печально смотрел на душераздирающее зрелище постройки усадьбы, тоскуя о строительных дронах, которые бы тут все сделали за двое-трое суток!
А сейчас…
Я высунул нос из-под капюшона и мысленно ругнулся на серые и хмарные небеса, разбрасывающие дождь.
Мелкий, занудный, унылый, надоедливый и тянущийся уже три дня!
Что могли сделать, работяги сделали, но правила ТБ запрещают работу на улице, под осадками, без укрытия.
Блин, все-таки, не вовремя «Фиатик» рванул!