Дедок лишь махнул рукой, давая понять, что ни в какого «консультанта» он не верит, в отличии от «Косы», которая свою жатву снимает, не взирая на все препоны.
Да уж, кто бы мог подумать, что суеверные итальянцы и их СМИ так быстро окрестят мою звездочку – «Экзекутора» самой настоящей «Косой смерти» или попросту – «Косой»!
- Говорят, вся «виллчетте» просто вымерла. – Джузеппе перекрестился. – Но перед этим все так долго кричали, молились, проклинали…
А вот, кстати, и «побочка» от заклинания – я не слышу крики жертв «Экзекутора».
То есть, сперва – слышал, а теперь – нет.
Не потому что я такой черствый, а потому что само заклинание дает этот эффект, чтобы я не разжалобился и не попытался все остановить.
В моем случае есть и еще печалька…
При всем своем желании остановить «Экзекутора» я не смогу.
Точнее, чем больше пресса освещает «жертв «Косы», тем меньше этого хочу.
- Говорят, там «Коса» призвала сразу тысячу человек! – Джузеппе азартно делился страшилками, уже расползающимися по Риму, будоража кровь местных жителей и подхлестывая интерес туристов. – Представляете! Целых двадцать домов!
«То есть, человек сто, а то и меньше»! – Усмехнулся я про себя. – «Это ведь город, а «виллчетте» пусть и не самый шикарный район Рима, но семей даже из пяти человек там днем с огнем не найдешь!»
- Синьор? – Джузеппе замер, ожидая моей реплики, чтобы можно было вернуться к рассказу уже по второму кругу.
- Джузеппе, а скажи мне, дорогой мой старый пройдоха… - Я протянул старику купюру с красивой цифрой 25. – А нет ли у тебя знакомых, что смогут продать золото, серебро, платину и пару кусочков чего-нибудь античного, но не через магазин, а сразу в карман, но чтобы с гарантией, отец?
Судя по тому, как у старика блеснули глаза, нужных людей он знал!
- Но – ГАРАНТИИ! – Я тяжело вздохнул. – Иначе и тебя, и меня, и всех нас…
- Если только за наличные… - Джузеппе посмотрел на меня, сидящего на заднем сиденье его такси в джинсе, серо-голубой футболке и ярко-алой спортивной куртке, с капюшоном. – Но там потребуется чемоданчик!
-Будет тебе чемоданчик… - Хмыкнул я и открыл дверь такси. – Созванивайся. Меня интересуют 999-точные, сто граммовые…
И пошел к своему «Мерседесу», делать вид, что забираю деньги из тайника в салоне.
Откуда столько доверия какому-то таксисту?
Оттуда, что старик и его семья последние 9 лет работали на больницу, в которой лежал под системой их внук, выживший после катастрофы.
Сейчас парнишка еще восстанавливается, а осматривающие его «светила» пишут монографии о вмешательстве святых в дела земные.
Кстати, для Стеллы, он бы был чудесной пары, но она уже нашла себе работягу…
Хотя, у этого поколения ничего толком не держится, пока им руки-ноги жизнь не пообломает и не засунет в нужные места!
Сейчас, пока идет реабилитация, дед Джузеппе будет с меня волосинки сдувать и пылинкам хода не давать!
По прикидкам черного рынка, мои хочушки не так и велики, если честно – кило трех девяткового золота обойдется тысяч в 50-70, серебро обернется в 25-27, платину в этом измерении ценят не намного выше золота, так что…
Кинув в рюкзачок еще 50 тысяч для места маневра, вернулся в такси.
- Есть два человечка. – Джузеппе вздохнул. – Одному не сильно доверяю я, другой не очень доверяет мне. «Античного» нет сейчас ни у кого, а по металлам.
Дед закряхтел: - После того что стало творится на улицах, свободных металлов стало много в обороте, даже с учетом подворовывающих законников, складывающих в карман все, что плохо лежит, так что выбор есть. Так что, к кому едем?
Я глянул вероятности.
Равные шансы.
- Сперва к твоему, посмотрим, кто из них Сухов… - Я откинулся на спинку дивана такси и приготовился к долгой поездке, но…
Джузеппе отъехал от стоянки на двести метров, свернул во двор-колодец и остановился прямо напротив в тот же момент гостеприимно распахнувшейся двери.
- Прямо, потом налево. Джильермо. – Джузеппе остался за рулем, что, с одной стороны пугало, а с другой…
Кто сказал, что у меня нет гранаты в рюкзачке?
Выйдя из такси, нырнул черной нутро подъезда, прошел по узкому и изрядно зассаному коридору, свернул налево и оказался стоящим перед роскошной, дубовой дверью, которая открылась, едва я занес руку, чтобы постучать.
Вот только за дверью меня встретил точно не Джильермо!
Плоскоголовый мордоворот уставился на меня с таким удивлением, будто в эту дверь входил исключительно Иисус, да и один раз и будучи смертельно пьян!
- Мне нужен Джильермо. – Сказал я волшебные слова и на лице «шкафа славянского, двухстворчатого», точнее – итальянского, разумеется, расцвела улыбка и он, развернувшись ко мне спиной, повел куда-то вглубь бесконечной, как желудок анаконды, квартиры.
Провел меня в строго обставленный кабинет, закрыл дверь и…
Уселся за стол, враз растеряв всю свою дебильность!
- Охренеть… - Вырвалось у меня. – Вот это актер!
- Если без «охренеть», то ваш вид – лучшая награда актеру! – Джильермо улыбнулся. – Папа Джованни говорил…
- Кто?! – Пришла очередь удивляться мне. – Я от Джузеппе!
- Да твою же мать! – В сердцах хлопнул по столу парень. – Вечно у этих стариков право с лево путается!
- Вот спасибо! – Обиженно вырвалось у меня, страдающего ровно тем же самым.
- Ладно… - Парень протянул мне руку. – Я – Алексис, а вам, видимо, будет нужна Джильерма… Сейчас позову ее…
Мне только и оставалось, что согласно покивать головой и молча подождать.
Джил была не в пример симпатичнее молодого человека, хотя и была на него похожа.
Но не как сестра, а как давно живущие в браке супруги, прошедшие и Крым, и Рым, и Вазелин…
Выслушав мои хочушки, девушка развела руками – чистого золота у нее не оказалось, об остальных металлах и вовсе оставалось только мечтать, зато у нее я отоварился тремя чудесными рубинами и десятком плиток насыщенно-зеленого малахита, который уже при первом взгляде знал, на что потрачу!
Распрощавшись с прикольной парочкой бывших актеров, сейчас подхвативших пошатнувшийся бизнес своих родителей, вышел из подъезда и уселся в такси.
- Поехали ко второму…
А вот до «второго» ехали больше часа – в Риме всегда жуткие пробки, но в этот раз они превзошли все ожидания!
Полиция и временами вояки, стояли на перекрестках и всячески мешали светофорам работать, изображая из себя регулировщиков.
- Вот куда он показывает, а?! – Старик вертелся, как угорь на сковородке. – Это что, «проезд по диагонали» запрещен? Или «всех в угол поставлю»?!
Наконец и на нашей улице настал праздник и мы, свернув направо, проехали по тенистой улочке.
- Аллива Сантьери, А-314… - Старик остановил машину у кованной оградки и достал телефон. – Анжелино… Да, у дверей… Хорошо. Нет, я заходить не буду…
Убрав телефон, Джузеппе повернулся ко мне.
- Анжелино – хороший человек. Резковатый, конечно, но, ему, можно простить и понять, почти девяносто лет и он помнит, как по этим камням ходили совсем другие люди! Квартира 203, на втором этаже, он тебя ждет.
Да уж…
Это был совсем другой дом!
Все чисто и пахло старым, добрым, «Шипром», от запаха которого слезы из глаз, от ностальгии!
И благообразный дедок, до сих пор высокий, с развернутыми плечами и орлиным взором!
Пройдя за ним по квартире, на несколько секунд задержался у огромной, черно-белой фотографии, на которой, среди десятка человек в немецкой танковой форме выделялся молодой паренек, совсем-совсем зеленый, но явно видно, что имеющий отношение к идущему впереди меня, человеку.
И еще одно лицо, среди сидящих на броне, было мне хорошо знакомо.
Эрвин Йоханнес Ойген Роммель!
- Офигеть… Роммель! - Вырвалось у меня. – А… Это ваш отец?
- Нет, молодой человек. Это – я! – Итальянец не смог скрыть улыбки. – Я служил под началом Роммеля на этом самом танке, CarroArmato Pesante P26/40 с бортовым номером 012 с самого начала Африки и до…
Старик вздохнул.
- Пройдемте, юноша, думаю, мы найдем общий язык!
Пройдя по короткому коридорчику в кабинет, мы и в правду быстро нашли общий язык, хотя история здесь несколько отличалась от истории моей.
Хотя и здесь Роммель погонял мужественных британцев по пустыне, причем иногда, реально едва ли не ссаными тряпками, особенно когда союзники приволокли в пустыню индийцев, а чуть позже, когда к индийцам присоединились австралийцы и поляки из армии Крайовой, так Пустынный лис и вовсе разошелся. В конце 44-го Адольф перевел Роммеля с Африки на восточный фронт и…
Лис попал в плен.
Из которого в родную Германию так и не вернулся, оставшись преподавать в Московской Высшей Штабной академии.
Между делом, Анжелино нашел мне и золото, и платину, и серебро.
Все - с хорошо знакомым мне по фильмам хроники, гордым немецким орлом.
Помня, что к концу войны фашисты бессовестно подделывали все, что можно подделать, на всякий случай «качнул вероятности», проверяя слитки.
Нет, идеально 999,9!
Оставив Анжело всю наличку, сложил покупки в рюкзачок, спустился на первый этаж и свернул направо, торопясь выйти на свежий воздух.
Вот только, чую я, что свернул не туда!
Совсем не тот холл!
Явно я поднимался с черного хода, а это – парадный!
Притормозив в последний момент, сделал шаг назад и налетел на кого-то, пискнувшего под моей массой инерции так жалобно, что я покраснел от стыда!
Обернувшись, обнаружил сидящую на пятой точке, симпатичную, блондинисто-рыжую девицу с большими глазами, удивленно хлопающую огромными ресницами.
- Миледи, прошу прощения! – Я кинулся помогать даме встать, но вместо хорошего, снова получилась настоящая фигня – я наклонился, девица решила встать и вот уже мы оба лежим на полу, держась за быстроналивающиеся шишки на лбах.
- Сейчас все исправлю! - Пообещал я женщине, отчаянно не желая, чтобы она вот сейчас встала и ушла из моей жизни! – Раз… Два… Три!