«Гейт 7» – это целый союз болельщиков, куда входят два десятка организованных групп. Мы прибыли домой к «Порто-Леоне», на тихую улицу, куда понемногу подтягивались люди в красно-белых цветах. Имелся, разумеется, и свой клуб – двухэтажное здание с балкончиками. Напротив входа уже разворачивали столики с пивом и устанавливали мангалы. Как только греки заметили нас, сразу довольно приветливо замахали руками, приглашая в свою компанию.
Если объединение «Гейт 7» включает в себя 10 тысяч человек (имеются в виду официально зарегистрированные участники, которые платят членские взносы), то «Порто-Леоне» это всего 500–600 самых отчаянных «красных». Боевой кулак болельщиков «Олимпиакоса».
– Ром, как ты с ними подружился? – тихо поинтересовался Сеня.
– Я сперва через всеэллинский клуб болельщиков «Олимпиакоса» пытался, но там официоз, старички серьезные. А потом мне друзья с контактами настоящих фанатов помогли. Позвонил главному, он говорит, приходите, если эти русские окажутся компанейскими ребятами, мы для них даже файр-шоу устроим и споем.
– А что значит, компанейскими?
– Может быть, надо с ними выпить? – предположил Женя. В этот момент греки стащили крышку с огромного ящика, в котором, обложенные кусочками льда, лежали банки с пивом. Десятки банок. – Вернее, нам придется выпить…
Пирейские фанаты показались нам более расслабленными, чем их извечные враги из «Пао». Больше всего болельщики «Олимпиакоса» были похожи на дружелюбных анархистов. Пиво сразу полилось рекой. К пиву полагалось мясо – сувлаки, жирные шашлычки на деревянных палочках. Нечто подобное готовят и в Турции, разница только в том, что в Греции чаще всего используют свинину.
– Болельщики готовят 777 порций по числу фанатов… – бодро затараторил я, глядя в камеру.
– Pao fuck off, Pao fuck off! – радостно поддержал меня готовивший сувлаки бородач, явно не полиглот. Вся улица уже была забита людьми, кто-то пришел с женой, кто-то привел сына, под ногами сновали собаки. Проходившие по своим делам старушки смотрели на происходившее спокойно. Видимо, давно привыкли. Пиво через час сменилось домашней водкой – ракы. Тут я понял, что начинаются проблемы.
Сеня торопливо спрятался за своим фотоаппаратом, Юра с Женей снимали. Их навязчивым пьянящим гостеприимством не беспокоили. Рома беседовал с кем-то из фанатов, зато я с радиопетличкой настолько выделялся в толпе, что едва успевал уворачиваться от предлагаемых стаканов с крепким алкоголем. Отказываться бесконечно было невозможно. Тем более что мы явно получали уникальные кадры с греческими фанатами.
В общем, напоили меня до зеленых веников. Я вообще алкогольный удар держу не очень хорошо, поэтому совсем скоро понял, либо заканчиваем съемку, либо остаемся без ведущего. Впрочем, интервью с лидером группировки Никосом получилось огненным: от первой фразы «моими первыми словами были папа, мама и «Олимпиакос» до «решение не пускать нас на выездные матчи – антидемократично, и мы готовы обсуждать эту проблемы даже с фанатами «Панатинаикоса». Вот только наших ребят сажают в тюрьму почему-то гораздо чаще, чем их».
Под конец греки и правда запалили файеры и спели на камеру песни. Некоторые при этом закрывали лица специальными масками-шарфами. Затем решили побрататься и подарили нам эти маски с эмблемой клуба. Когда уже прощались, от меня потребовали еще раз поддержать русско-греческую дружбу, и сунули в руки наполненный до краев стакан…
…Я плюнул, выпил и закончил трудиться. Как приехали на стадион, помню хорошо, но я проспал все дерби в комнате для прессы, усевшись на стул у стены. Правда, снимать матч нас все равно не пустили, поскольку мы не были работниками телекомпании-бродкастера. Послематчевые интервью тоже не удались: коварные футболисты удрали через служебный вход, не желая общаться с прессой. Я-то полагал, что такие фокусы свойственны только нашим звездам, но ошибался.
Я, в отличие от Вовы, не был в центре внимания греческих ультрас, так что сумел сохранить здоровье и силы для просмотра дерби. Жаль, снимать его запретили даже на фото. Зрелище того стоило.
Афинское дерби – событие года. И не важно, что в данном чемпионате один клуб на первом месте, а другой – на седьмом. Это дерби смертельных врагов. Вечных врагов. Поэтому совершенно нормально, что одна из спортивных газет города помещает на первую полосу заголовок, который наш переводчик перевел с греческого на русский как «Хотя бы ради чести, б…ь!»
Напомню, «Пао» был хозяином, а значит, весь стадион был исключительно зеленый. На этот раз перфоманс фанатов был спокойнее обычного. Видимо, отдыхали после весеннего беспредела. Ограничились зеленым дымом, что застлал трибуну за воротами, и парой дюжиной файеров.
Довольно быстро «Панатинаикос» вышел вперед. Стадион немедленно встал на уши. Но потом пошли провал за провалом в обороне хозяев, и вот уже 1–2. После первого гола «Олимпиакоса» стадион замолкает на пару секунд, а потому слышен неистовый крик с нижней части трибуны. Болельщик яростно тычет пальцем куда-то за мою спину (я сижу в ложе прессы).
Оказывается, за нами стеклянная VIP-ложа, где сидят человек десять, поддерживающих «Олимпиакос». Среди них известный ветеран – футболист клуба, пара функционеров, какая-то девушка, видимо, пара игроков, не участвующих во встрече. К перегородке, отделяющей ложу прессы, ломятся десятки болельщиков, вмиг потерявших человеческий облик. Лица перекошены, руки молотят по железному турникету. Хорошо, что я не знаю греческий. Зато могу понять жесты. Местный язык жестов богат на изображение различных извращенных форм соития.
Весь оставшийся матч каждую свободную минуту вся трибуна: взрослые, молодежь, дети – поворачивалась к VIP-ложе и демонстрировала им что-то неприличное. Даже гол они не между собой праздновали, а над противником глумились. И это трибуна не фанатов, а простых болельщиков. В общем, я понял, почему здесь полиция не может дать гарантий. К слову, крошечную ложу охраняло несколько десятков полностью экипированных полицейских.
На последней минуте первого тайма файер с трибуны попадает во вратаря «Олимпиакоса» и сборной Северной Ирландии Роя Кэрролла. Он требует, чтобы судья обратил на это внимание, и тот действительно на пару секунд останавливает встречу. Но потом снова продолжает, правда, не дает добавленного времени.
В начале второго тайма фанаты на угловом секторе бегут на верхние ряды трибуны – забрасывать стоящую внизу полицию файерами. Пиротехники становится ощутимо больше. По стадиону несколько раз просят (и выводят эту просьбу на табло) не кидать посторонние предметы на поле. Перед трибуной с фанами «Гейт 13» выстраивается ряд стюардов. Стюарды нашей трибуны тоже забегали – атмосфера электризуется на глазах. Я вдруг понимаю, что если «Олимпиакос» забьет еще один, то начнутся беспорядки.
Сразу за этой мыслью приходит следующая: «Было бы здорово! Если начнутся беспорядки, местные стюарды про меня сразу забудут – и я таких интересных кадров наснимаю».
Но на 66-й минуте «Пао» сравнивает. Стадион взрывается. И криками, и дюжинами петард. Судья уводит команды на три минуты на тайм-аут, ожидая, пока фанаты отбесятся и выбросят на поле свой боезапас. С «Гейта 13» летят ракеты. Их запускают при помощи каких-то пневмопистолетов, т. к. в воздух они уходят высоко, с характерным визгом, а потом парашютами опускаются на стадион.
Под конец игры «Пао» смотрится увереннее соперника. Радостные фаны затягивают песню на мотив нашей «Катюши». В последние минуты «зеленые» были обязаны забивать минимум дважды, поэтому с финальным свистком болельщики рукоплещут своим… и быстро расходятся. Стюарды торопят задерживающихся. Стадион пустеет стремительно.
Мы час прождали выхода команд к прессе (они так и не вышли, необъяснимо сбежав через черный вход), и когда пошли к машине, на огромной парковке было только наше авто.
Афины пережили дерби. И стали ждать следующего.
Игру посмотрел через два дня в записи, когда договаривались с греческим телевидением о покупке лучших моментов матча. «Олимпиакос» смотрелся лучше, резче и солиднее, но дерби есть дерби. «Пао» умело пользовался промахами обороны соперника, особенно свирепствовал на фланге 18-летний вундеркинд Мавриас. В итоге хозяева дважды забили-таки в ворота североирландского голкипера Роя Кэрролла. Ничья, 2–2.
С Кэрролом мы тоже немного поболтали, когда заглянули на базу «Олимпиакоса». Это был уже последний день работы. Нас, кстати, встретили отлично и даже накормили в клубной столовой. Поговорить хотелось именно с Кэрроллом: во-первых, не нужен переводчик, во-вторых, человек играл в «Манчестер Юнайтед» у сэра Алекса Фергюсона, наконец, команда Северной Ирландии тогда была в одной группе со сборной России в отборе к чемпионату мира-2014.
– О чем его еще спрашивать? – осведомился Сеня, пока мы ждали в холле базы, рассматривая выставленные на всеобщее обозрение бутсы Ривалдо и Дарко Ковачевича (оба когда-то играли за «Олимпиакос»). Интервью у англоязычных людей по уже установившейся схеме брал Сеня, у него произношение куда лучше моего.
– Спроси, он на ничью с нашими согласен? – предложил Женя.
Кэрролл пришел, похвалил греческую страсть к футболу и выразил желание обыграть сборную России. Мы вежливо поулыбались и поблагодарили голкипера за хорошее чувство юмора.
В следующем году Кэрролл со своей Северной Ирландией и впрямь одолел нашу команду в Белфасте. А еще через три года поехал в составе сборной на чемпионат Европы во Франции. Там, правда, заслуженный ветеран оставался в запасе, но северные ирландцы сумели выйти в плей-офф, где уступили Уэльсу 0–1 (наши из группы не вышли, а как сыграли с валлийцами, даже и вспоминать не буду).
Еще я спросил Кэрролла про эпизод с попаданием петарды. Он совершенно спокойно ответил, мол, пустяки – дело житейское. Это какой-то придурок кинул, такое где угодно может случиться. Вон накануне во время манчестерского дерби с трибуны кинули монетой в Рио Фердинанда, рассекли голову. Так что не надо преувеличивать проблему греческих болельщиков.