– А с кем воевать? – удивился барон Гэг вопросу Ника.– Я бы и эту рухлядь снес – да все руки не доходят.
Странный барон... Ему на планете Зла даже повоевать не с кем?
Собственно, замком скопление разностильных построек назвать было трудно. Видимо, каждый из обитателей этого странного поселка имел свой взгляд на архитектуру и очень старался перещеголять соседей вычурностью форм.
Дом самого барона даже на общем фоне выделялся легкомыслием. Казалось, все здесь создано из стекла, причем цветного. Двери были так широко распахнуты, что любой мог бы проникнуть, не слезая с лошади. Похоже, у барона действительно не имелось врагов – ни в самом поселке, ни на планете.
Нас окружили молодые женщины. Барон Багэг пожаловался на свою птицу Робби, в ответ услышав взрывы смеха. Разумеется, и мы не были обделены вниманием: нас засыпали вопросами, на которые мы едва успевали отвечать. Ник опять распустил хвост и расточал комплименты направо и налево. Еще бы... Такого количества молодых и красивых женщин, собранных под одной крышей, мне уже давно не приходилось видеть.
– Мы закатим пир! – сказал Гэг Багэг.– Дайте только нашим гостям перевести дух.
В этом замке знали толк в благовониях. У меня даже голова закружилась, пока я отмокал в бассейне. Приятно избавиться от следов многодневных тягот. И постели здесь были такие мягкие, что покидать их надолго как-то не хотелось... Словом, если у Каролинги мы попали в ад, то барон Гэг Багэг предоставил нам возможность побывать в раю.
А потом нас пригласили к пиршественному столу. Обилие блюд, вина, фруктов поражало. Казалось, что за стол сядут великаны, потому что съесть все это нормальным людям не под силу. Веселиться Гэг и его друзья умели: все вокруг прямо-таки искрилось смехом!
Лишь слуги неслышными тенями скользили среди довольных жизнью молодых людей, подливая вино в пустеющие бокалы. Странные, молчаливые существа... Ни один из них не улыбнулся за все время пира. Каменные, неподвижные лица резко дисгармонировали с обстановкой. Поражало отсутствие жизни в тусклых глазах.
– Это не люди,– небрежно бросил Багэг в ответ на вопрос Ника.– Это нуки.
– А чем они отличаются от людей? – спросила Дарья.
Барон поморщился и пожал плечами.
– Андроиды, что ли? – не понял Ник.
– Не знаю,– сказал барон.– Мы получаем их такими, какие они есть. А что такое андроид?
– Искусственный человек,– пояснил Ник.
– Зачем? – удивился Гэг.– Зачем создавать искусственных людей, когда можно наделать натуральных? Это гораздо проще!
Присутствующие засмеялись шутке веселого барона. Хотя в общем-то ничего умного, а тем более смешного он не сказал.
– А кто вам присылает нуков?
– Старая история,– ответил барон, отсмеявшись.– Была война много лет тому назад – то ли они нас покорили, то ли мы их,– с тех пор живем очень весело.
И снова зал взорвался смехом. Непонятно было, чему эти люди так радовались по любому поводу, а то и без оного?
– А где ваши дети, барон? – спросила вдруг Дарья.
Наступила мертвая тишина. В глазах хозяев я уловил испуг и плохо скрытое недовольство – словно Дарья сказала ужасную бестактность.
– Они учатся.– Улыбка на губах барона уже не выглядела ни веселой, ни беспечной.– Дети должны учиться.
– Ученье – свет,– подтвердил Ник,– а неученых тьма.
Простенькая в общем-то шуточка, но в этом странном обществе она имела необыкновенный успех. Меня их идиотский смех начал всерьез раздражать. Я бы не назвал их веселье натужным – они смеялись явно от души,– но должен же быть хоть какой-то повод!
– Откуда такое прекрасное вино, Багэг? – спросил я.– Вокруг не видно виноградников. И виноградарей тоже.
И снова холодное молчание в ответ. И теперь уже явная враждебность в минуту назад еще счастливых глазах.
– У барона должны быть вассалы, Гэг, а у тебя их нет, или ты самозванец?
Ропот возмущения пронесся по залу. Сам Багэг слегка побледнел и обиженно надул губы.
– Мои вассалы все здесь, за столом, тебе мало?
И снова смех, правда, теперь уже не такой дружный, как прежде.
– Вы проиграли ту войну, Гэг,– сказал я, глядя ему прямо в глаза.– Проиграли.
– А кому это интересно? – удивился он.– Жить-то стало веселее.
Он вопросительно оглядел присутствующих, ища поддержки, но ответом ему были неуверенные усмешки на разом поблекших губах. Гэг нахмурился.
– Мы не желаем войны,– сказал он.– Война – это кровь и грязь. Мы сохранили нашу культуру. С помощью новых хозяев мы строим прекрасные дома и разбиваем сады. А народ вечно пьян, грязен и темен. Разве быдло способно оценить красоту? Все, что ни делается, к лучшему в этом лучшем из миров. Это наш лозунг.
– А дети? – повторила свой вопрос Дарья.
– Они возвращаются.– Гэг отвел глаза.
– Все?
– Нет, не все! – раздраженно выкрикнул Гэг.– У каждого свой путь!
– Правильно,– сказал Ник.– Одни идут в нуки, другие – в суки!
Эти люди не умели скрывать свои чувства – на их лицах тут же отразились страх и ненависть. Кажется, невзначай мы разрушили радужный дворец, в котором они так хорошо и весело жили.
– И много таких замков на вашей планете? – спросил я.
– Много,– ответил с вызовом Гэг Багэг.– А почему ты спрашиваешь, разве тебе эта планета чужая?
– Представь себе, Гэг, мы действительно с другой планеты. И на нашей планете бароны сражаются за счастье своих вассалов, а не продают их по дешевке за кусок сладкого пирога с чужого стола.
– Этот стол наш.
– Хватит, Гэг! – Ник брезгливо сплюнул.– Ты торгуешь своими и чужими детьми, а твои хозяева делают из них нуков или кое-что похуже.
– Нас вполне устраивает наша жизнь, чужестранец!– Багэг побагровел от ненависти.– И по-иному мы жить не хотим. Зачем нам дети? Они пищат. Наставники лучше нас знают, как с ними поступать.
Рука Багэга потянулась к ножу, пальцы его при этом мелко подрагивали. Этот весельчак не разучился ненавидеть, но боялся собственной ненависти, да и нас он тоже боялся.
– Не стоит трепыхаться, Гэг,– усмехнулся Ник.– Мы вдвоем перебьем всех петухов в твоем курятнике! Курочкам будет скучно.
Барон Багэг героем не был. Как и мужчиной, как и отцом... Он был производителем в этом человеческом питомнике. И очень боялся умереть. Весельчак, архитектор, садовод, любитель хорошо выпить и закусить.
– Где находятся твои наставники?
Багэг вздрогнул, словно его ударили. И тишина вдруг наступила мертвая.
Честному человеку незачем глаза прятать, а эти прятали – знали, что выживают исключительно за счет собственной подлости.
– Ты поторопись с ответом,– посоветовал барону Ник и погладил рукоять своего меча.
Не думаю, чтобы Ник стал о подобную мразь меч поганить, но Бэг струсил. И все его развеселые друзья тоже испугались. Еще бы! Так хорошо жили, так сладко ели и пили, а тут вдруг смерть. Конечно, весельчаки боялись своих наставников, но те были далеко, а Ник – вот он, рядом, лезвие его меча поблескивает угрожающе.
– А я и не собираюсь от тебя ничего скрывать,– сказал Гэг.– Думаю, наставникам будет любопытно на вас взглянуть.
И облегченно вздохнул. Гэг Багэг, похоже, нашел выход из создавшейся неприятной ситуации: действительно, зачем мучиться самому, когда есть наставники, способные решить за тебя все проблемы?
Эти ребята были столь любезны, что даже вышли нас проводить. Они радовались нашему отъезду – это видно было по их лицам. И Гэг Багэг вновь улыбался.
– Вот дерьмо! – сказал Ник и плюнул на чистенькие камни мостовой.
Багэг дал нам резвых коней и указал дорогу – в тайной надежде, что мы на ней сгинем без следа. А мне, честно говоря, очень захотелось его разочаровать.
Я сразу же узнал этот замок: огромный, мрачный и неприступный. Мы объехали его стороной и остановились за добрую сотню метров в небольшом лесочке.
– Ну вот,– сказал я,– от чего ушли, к тому и пришли.
Ворота замка были заперты наглухо. Собственно, и ворот никаких не было – сплошная стена из металла. Дорога, по которой мы ехали, доходила до нее и там обрывалась. Все выглядело так же, как на Земле.
– Должен быть какой-то ключ,– сказал я.
– Он у меня есть,– усмехнулся Ник.
По лицу его я понял, что он о чем-то догадался. Но Ник не был бы самим собой, если бы выложил все сразу. Нет, он станет долго ходить вокруг да около, пока у вас окончательно не лопнет терпение. Поэтому я не задал ему никаких вопросов, а просто сел на травку и стал ждать, пока ему надоест дурака валять. Ник, конечно, был разочарован, потому что весь эффект его открытия пропал.
– Ладно,– сказал он и протянул нам камень Медузы.– Вот он, ключ, а об остальном сами догадайтесь.
Об остальном Ник, скорее всего, и сам не знал. Но мысль его, пожалуй, была верна. Камень очень странно себя вел: чем ближе мы подходили к стене замка, тем сильнее он светился странным зеленоватым светом, а потом и вовсе словно бы разбух. Сияние от камня Медузы расходилось все дальше, и вскоре мы оказались в самом центре искусственного солнца – зеленого и холодного. А потом возникло ощущение, что мы стоим в зале, окруженные тысячами зеркал, и все зеркала отражают наши растерянные лица.
– Телепортация,– заключил Ник.– Я так и думал!
Из зеркального зала мы попали в другой, заставленный светящимися шарами. Дверь предупредительно распахнулась перед нами, любезно приглашая войти. Мне эта предупредительность не очень понравилась, а Нику хоть бы что – шагнул вперед с таким видом, словно родился здесь.
– И зачем мы сюда влезли? – прошептала Дарья.
Честно говоря, в ее вопросе был свой резон, с другой стороны, сколько же можно кружить вокруг? Взялся за гуж, так не говори, что не дюж.
Встречавшиеся нам в коридорах нуки почтительно замирали у стен, давая нам дорогу.
– Наверное, мы важные особы,– самодовольно заметил Ник, теребя кристалл.– Видишь, как тянутся.
Мы довольно долго шли по переходам, но никого, кроме нуков, не встретили. Замок был огромен, и мы рисковали потеряться в его помещениях.