Поля горели, и пурпурное сияние, исходившее от огня, освещало черное ночное небо. Имперские повстанцы и беженцы уже давно собрали свои пожитки, приготовившись выступить по первому сигналу Зеленого Шрама. Но Миэк и остальные хиверы скрючились неподалеку от пожарища, по-прежнему обмениваясь запахами и читая молитвы.
– Настало время нам с тобой отправиться в пустыню, Хироим, – заявила Кайера. – Мы должны призвать Старейшин Тени. Они больше не могут оставаться в стороне.
– Это бесполезно, Старая Сила. Мы – клятвопреступники. Мы преданы анафеме.
– Нет. Они выслушают нас и помогут, – упрямо сказала она и кивнула в сторону Халка. – Из-за него. Ты отправишься с нами, Холку.
– Забудь об этом, – буркнул гигант. – Я уже говорил тебе, что собираюсь сам с этим покончить. И мне не нужна ничья помощь.
Кайера прищурилась, глядя ему прямо в глаза, а потом неожиданно приняла свою каменную форму. Под ногами у Халка зашевелилась земля. Камни взметнулись вверх и искривились, оплетая его ноги, приковывая к месту.
– Ты становишься сильнее с каждым днем, – отчеканила Кайера. – Я чувствую это. И тем не менее мне удалось ранить тебя и поломать тебе кости. А это значит, что Шипы все еще могут тебя убить. И если ты отправишься на битву с ними один, то они поработят тебя. Вот тогда ты действительно станешь Крушителем Миров.
Она не отводила взгляда и слушала его сердцебиение. Он нависал над ней, огромный и яростный. Но Кайера понимала, что он услышал ее. Тогда она развернулась к нему спиной, и камень, сковывавший ноги Халка, обратился в пыль.
– Старейшины Тени присоединятся к нашей борьбе, только если они поверят, Хироим, – сказала она. – Ты должен убедить их.
– Поверят во что? – спросила Эллоэ.
– В это безрассудное богохульство, – мрачно сказал Хироим, кивая в сторону Халка. – В то, что он именно тот, кем его называли. Целитель. Спаситель. Сын Сакаара.
Маленький желтый хивер вдруг вытер слезы и утробно застрекотал.
– Халк не есть Сын Сакаара, – всхлипнул он. – Сын Сакаара есть Миэк.
Миэк отвернулся от огня и тихим запахом подал тому сигнал молчать. Но малыш все равно задрал подбородок и застучал жвалами.
– Я знать старые песни, – выпалил он. – «Объединить нас и уничтожить нас». Герой Миэк. Король Миэк. Он есть Сын Сакаара, и он есть Крушитель Миров. Он спасти нас и уничтожить навсегда.
– Миэк не есть Сын Сакаара, – отрезал Миэк. – Не есть Крушитель Миров. Просто Миэк.
Но затем он, поднявшись на ноги, повернулся лицом к своему улью. От него потянуло темным горячим запахом, едким и резким, как дым.
– Но ты прав, маленький брат. Мы спасать, и мы уничтожать, все мы, хиверы. Мы жить новой жизнью, но уже умирать насмерть. Ни королев, ни новых личинок, ничего больше. Поэтому когда Зеленый Шрам и его Тень бежать на запад за помощью, мы, хиверы, идти на восток и уводить Шипов прочь.
– Нет, – прорычал Халк.
– Не ты выбирать, Две-Руки, – стиснул зубы Миэк. Он обратился к Кайере. – Что бы там ни иметь Тень, только они останавливать все это, верно?
– Я надеюсь, что так, – мрачно кивнула Кайера.
– И чтобы они это отдать, они должны видеть Две-Руки?
Кайера и Хироим переглянулись, и священник кивнул.
– Тогда больше не говорить. Только драться за друзей. И за самих себя. – Миэк повернулся к своим хиверам. – Эти мелкие розовощекие убивать нас, братья. Теперь мы убивать их в ответ.
Хиверы поднялись на ноги и, стрекоча, отправились в лагерь, чтобы забрать оружие и щиты. Эллоэ переглянулась с Пятым Префектом, а потом обратилась к повстанцам и беженцам:
– Старики, раненые и семьи с детьми отправятся вместе с Тенью и Зеленым Шрамом в пустыню, – объявила она. – Бо́льшая часть воинов должна присоединиться к ним, чтобы защищать слабых. Но если вы хотите сразиться за правое дело, можете отправиться в битву вместе с нашими друзьями-хиверами.
Пятый Префект и Эллоэ направились в сторону Миэка и его хиверов, и за ними последовали еще полдюжины седеющих повстанцев. Когда Миэк с Эллоэ остановились, глядя друг другу в глаза, на глаза Миэка навернулись слезы. Потом он ободряюще хлопнул женщину по спине. Хиверы радостно закричали.
– Миэк, – позвал его Корг. – Оставь малышей здесь.
– Нет, мы оставаться с Миэком! – рявкнул крошечный хивер. – Драться за улей.
Остальные одобрительно защелкали жвалами.
В глазах Корга смешались грусть и ярость.
– Я знаю, чем это закончится, – вполголоса сказал он Халку. Тот поднял на него вопросительный взгляд. – Я сделан из камня, Зеленокожий. Я буду ходить по этой земле еще долго – даже после того, как ты умрешь и тебя закопают. Казалось бы, какая мне разница. Но…
Каменный человек замолчал, не закончив.
– Говори уже, – попросил Халк.
– Несколько часов назад мне казалось, что мы собираемся создать новый мир. Но теперь я смотрю в глаза этих хиверов… Миэка, Эллоэ… и мне кажется, что мы уже проиграли. Они знают лишь ненависть, Зеленокожий. Так что отправляйся в эту пустыню. И принеси им немного надежды.
Халк окинул взглядом пустыню, лежащую перед ним. Он попытался вновь представить себе реку, ферму, детей, резвящихся в поле. Но эта картинка рассеялась, словно полузабытый сон, и он смог лишь фыркнуть и нахмуриться.
Корг глубоко вздохнул, потом похлопал Халка по плечу, развернулся и отправился на запад, следуя за Миэком и остальными навстречу Шипам.
Хироим повел остальных за собой в пустыню. Халк был тих и задумчив. Без постоянно щебечущих и обменивающихся запахами хиверов вся колонна казалась молчаливой и холодной. Через три часа пути их ко всему прочему застиг врасплох жуткий песчаный шторм. Кайера и Хироим побежали вдоль рядов, помогая взволнованным солдатам установить фильтры. Когда весь лагерь наконец остановился на ночлег, в палатках постоянно слышались завывания ветра снаружи.
– На первый день пришел огонь, на второй – ветер, – пробормотал старейшина Ан-Сары. Окружавшие его имперцы задвигались и начали перешептываться, украдкой бросая взгляды на Халка, сидящего рядом с Кайерой в другом углу шатра. Он опустил голову, и лицо его оказалось в тени.
– Не богохульствуй, дедушка, – проворчал Хироим.
– Только не говори мне, что не видишь знамений, священник, – упрямо сказал старик. – Он взвалил горы себе на плечи. Он объединил кланы. А теперь Путь Пророка?
Хироим взглянул на Халка. Тот оставался недвижим, и казалось, что он просто спит. Но многозначительный взгляд, который Кайера бросила на священника, дал ему понять, что Халк все слышал.
– Конечно, – пробормотал Хироим. – Все мы видели знамения. И вы отчаянно желаете верить. В конце концов, мы отправились в этот путь для того, чтобы убедить Старейшин: мол, среди нас Сын Сакаара во плоти. Но вы должны понимать, что это все – ересь. Я уже говорил это раньше. Сын Сакаара и Крушитель Миров – метафоры, которые Пророк использует, чтобы описать трудности, встречающиеся в жизни каждого из нас.
Старик смотрел на Хироима, стиснув зубы. Хироим улыбнулся ему через силу. Он видел такое же выражение на лицах всех детей, которым когда-либо проповедовал. Кому в этом мире нужны метафоры? Все хотят пророчеств.
– Я родился в святилище Сака и получил особое воспитание, какое подобает будущему священнику, – сказал Хироим. – Но ребенком я читал те же Свитки, что и вы. Я мечтал о герое, спасителе, сыне Сакаара из плоти и крови, который предстанет перед нами. Хуже того, я представлял, что им могу оказаться я. Герой должен был прийти к нам извне. Никто не мог мне ответить, кем были его родители. Знамения были очевидны. И я начал готовить себя. Я решил, что никогда не буду врать. Не буду мошенничать или воровать. Не стану осквернять ни творений великого создателя, ни своего собственного тела. Я отринул все свои желания, чтобы стать идеальным сосудом для реинкарнации божества. А затем настал день моей инициации. Священники выпороли меня. Черная кровь стекала по моим спине и ногам. Но я не издал ни звука. Я знал спокойствие Пророка. Кислота разъедала мое тело. Я чувствовал запах собственной горящей плоти, но не издал ни звука. Я знал спокойствие Пророка. И затем мой учитель присел передо мной и заглянул мне в глаза. И он понял. И я вырвался, оттолкнув своего учителя и бросив его оземь. Так я заслужил свое имя: Хироим, Покрытый Позором. Ибо Пророк призывает нас быть похожими на Сына Сакаара. Но мечтать, подобно мне, о том, чтобы самому стать им, – богохульство. И по сей день я вновь и вновь должен молить о прощении.
Впервые за все это время Хироим встретился взглядом с Халком.
– Потому что я посылаю тебя, Холку, в погоню за моей старой запретной мечтой. Но, что еще более постыдно, я смею надеяться, что тебе действительно удастся ее исполнить.
Старик имперец захихикал:
– Ты пытался преподать мне урок ереси, священник. Но вместо этого только укрепил мою веру.
Кайера вдруг развернулась, напрягая слух.
– Цыц, – шикнула она. – Слушайте.
Песок у них под ногами заходил ходуном, и воздух разорвал оглушительный рев.
Халк откинул полог и выбежал из палатки.
Перед ними из-под песка выскочили, размахивая щупальцами и сверкая клыками, четыре дьявольских штопора. Халк бросился вперед, на ходу обнажая меч. Но тут раздался свист, и штопоры отпрянули, оголяя животы.
– Они не станут сражаться с тобой, Зеленый Шрам. Они лишь помогли тебя найти.
На песчаном возвышении за спинами дьявольских штопоров стояла серокожая Тень.
– Старейшины, – выдохнул Хироим.
Глава тринадцатая
Служительница Сака Окаим, теперь Первая Старейшина Тени, была Четвертой в те времена, когда маленькая Кайера была потеряна для своего народа. Это звание наделяло ее достаточным авторитетом, чтобы иметь возможность влиять на все важнейшие решения относительно войны и мира. Безусловно, похищение Старой Силы сыном Императора было