— Ну что, птичка? Попалась? Теперь твой ненаглядный в курсе, кто ты такая.
— Что вы наговорили ему? — крикнула я в отчаянии.
— Правду и только правду.
Я обмякла, чувствуя, что силы мои на исходе. Мне стало все равно.
— Что вы хотите от меня? — задала я в сотый раз один и тот же вопрос.
— Вернись. Ты нам нужна. Без тебя бизнес не идет.
Это сказал Сергей. Остальные довольно кивали.
— Нет! — Я собрала последние силы и рванулась из его рук.
Очевидно, от отчаяния мне удалось вырваться. Я бросилась бежать наугад, не разбирая дороги. Они неслись за мной.
В какой-то момент я оказалась рядом с вашим офисом. У крыльца стояли люди, в основном молодежь. Они курили и что-то весело обсуждали. Решение пришло в мою больную голову мгновенно и внезапно. Секунда — и я уже была в центре компании. На меня смотрели несколько пар любопытных глаз. Ни слова не говоря, я взяла из рук у одного парня сигарету. Он не протестовал, только сказал, что не помнит, как меня зовут. Я представилась. Больше никто ни о чем меня не спрашивал, все продолжали шутить, смеяться и делали это с бо́льшим энтузиазмом, чем прежде, до моего появления. Я увидела краем глаза на противоположной стороне улицы моих мучителей. Они смотрели на меня, но подойти не решались. В этот момент я не думала о том, что будет дальше. Просто хотела маленькой передышки, без страха, без боли. И, кажется, мне удалось. Эти гады стали медленно удаляться.
В это время на крыльце появился ты, Олег. Вид у тебя был до того рассеянный и мрачный, что я невольно задержала на тебе взгляд. Толстяк, у которого я стрельнула сигарету, заметил, на кого я смотрю.
— А, это Криволапов, собственной персоной. Знаешь его?
Я уверенно кивнула.
— Имя только не помню.
— Олег. Вот чмо, правда? Говорят, у него золотые мозги, но он об этом и не догадывается. Пашет тут за копейки. Лох, одним словом.
И тут меня точно прорвало. Очевидно, это была эйфория на нервной почве. Я помахала рукой и окликнула тебя. Я видела, что ты шокирован. Спросила, куда ты пропал, и позвала тебя присоединиться к нам. Все восприняли это как должное. Когда ты ушел, они еще долго смеялись над тобой, обсуждая, какой ты странный.
Наконец компания стала расходиться. Толстяк спросил, что я делаю после работы. Я что-то пробормотала в ответ и сказала, что мне надо срочно забежать в аптеку. На том мы и расстались. Он ушел, а я принялась бродить по району, опасливо озираясь каждую минуту. Пробовала звонить Володе, хотела признаться ему во всем, попросить о помощи. Но он не брал трубку.
Так прошло часа два или больше, я совсем отчаялась. Понимала, что идти мне некуда, эти подонки везде найдут. А дома у меня больше нет. И тут я вспомнила, что в сумочке у меня лежат таблетки от бессонницы. Я иногда долго не могла заснуть, и врач прописал их. Это была новая пачка, еще не раскрытая. Страшная мысль пришла мне в голову. Я поискала глазами и увидела рядом кофейню. Заглянула в окна: народу полно, значит, никто ничего не заметит. Я вошла. Села за столик. На всякий случай написала Володе. Тот неожиданно ответил, что не ожидал от меня такого. Я сообщница настоящих бандитов, и сама такая же. Спала с ними со всеми, и ему противно даже прикасаться ко мне. Могу забрать свои шмотки и валить. Я не верила своим глазам. Очевидно, я просто надоела ему, и звонок Сергея стал поводом от меня избавиться. Я закончила переписку с твердой уверенностью, что прямо сейчас выпью таблетки. Остальное ты знаешь…
Наташа надолго замолчала. Олег тоже молчал, пораженный ее рассказом. Значит, она не мошенница, не аферистка, а просто несчастная, запутавшаяся девчонка, случайно ступившая на кривую дорожку и не сумевшая с нее сойти. Наташа по-своему истолковала его молчание. Лицо ее потемнело, губы дрогнули.
— Ты… ты тоже презираешь меня, как и Володя? Тебе противно?
— Глупости! Ты что? — Олег схватил ее в охапку и посадил к себе на колени. — Я никогда тебя не брошу. Никогда, слышишь? Расскажи, что произошло вчера вечером, пока меня не было. Это они?
Наташа кивнула и обвила его шею.
— Зачем ты им открыла, глупышка?
— Они угрожали дождаться тебя. Я боялась, как бы они что-то с тобой не сделали. Ты ведь… — она замялась, подыскивая не обидные слова, — не очень-то можешь за себя постоять.
— Зря ты так решила, — сердито пробурчал Олег.
Ему было ужасно стыдно. В то же время он понимал, что Наташа права. Драться он не умеет. Вызвать полицию? Кто знает, успел бы он вытащить телефон, пока эти типы его окружают. Кричать и звать на помощь тоже так себе вариант — сейчас на это мало кто откликнется. Все трясутся за свою шкуру.
— Ладно, — проговорил он угрюмо. — Что дальше было?
— Они ввалились в прихожую. Велели мне собираться. Стали крушить все, что попадалось под руку.
— Они искали ценности, деньги?
— Нет. — Она покачала головой. — У них была другая цель: они хотели причинить мне как можно больше боли и унижения. Я кое-как оделась, и они выпихнули меня за дверь. Они ничего не боялись. Камеру у подъезда Емеля отключил, он и такое умеет. Мы вышли из дому. В соседнем дворе стояла машина, джип. Номера я не разглядела в темноте, но цвет помню. Они посадили меня и повезли куда-то. Я пыталась договориться с ними, умоляла отпустить меня, но они лишь смеялись. А машина продолжала ехать.
Наконец мы остановились у старого трехэтажного дома. Мне показалось, что это уже не Москва, а область. Вокруг царили разруха и грязь. Мы поднялись на второй этаж и вошли в квартиру. Она была довольно чистой и аккуратной. Из обстановки стол, небольшой шкафчик и диван.
— Это твое новое место жительства, — сказал мне Сергей. — Можешь не благодарить. Взамен будешь работать на нас, как раньше. Район здесь еще не охваченный, стариков много. Так что, как говорится, карты в руки.
Я отчаянно замотала головой.
— Что угодно, но не это! Я не буду больше заниматься мошенничеством. В конце концов нас всех посадят.
— Кто не рискует, тот не пьет шампанское, — философски заметил Емеля.
Они еще долго куражились надо мной в тот вечер. Давали зуботычины, оскорбляли. Я боялась, что они пустят меня по кругу, но в этом плане все было спокойно. Мое тело их не волновало. Наконец они ушли, заперев дверь и забрав с собой ключ. Велели сидеть и ждать. Днем должен был приехать Антон и подробно изложить задание на неделю.
Едва они скрылись из виду, я заметалась по квартире, не зная, что предпринять. Позвонить тебе? Нет номера. В полицию? Мне было страшно. Я понимала, что придется рассказать все, с самого начала. Вдруг меня бы арестовали? После долгих слез я уснула, прямо на неразобранном диване в одежде.
Проснулась часов в восемь. Время тянулось в тягостном ожидании. Есть я не могла, даже чай, и тот не лез в меня. Я не знала, когда конкретно придет этот выродок, и от этого мне было еще тяжелее и тревожней.
Он явился только к четырем. Отругал меня за то, что в холодильнике нетронутые продукты. Сказал, что я нужна им здоровой и розовощекой, а не заморенной тощей кикиморой. Заставил съесть какую-то мерзкую покупную похлебку. Затем отдал список жильцов пяти соседних домов. «Найдешь всех пенсионеров, познакомишься с ними, на каждого составишь досье. Работы много, непочатый край. Так что начинай прямо сегодня. Ключи я тебе отдам, но смотри — убежишь, из-под земли достанем. Нам самим ты уже поперек горла стоишь, отдадим тебя корешам. Там покруче ребята, ты у них проклянешь тот день, когда на свет родилась».
У меня внутри все оборвалось. Я только и смогла молча кивнуть.
— Вот и молодец, — обрадовался Антон. — Будешь хорошей девочкой, поможем тебе поступить в ГИТИС. Педагог ждет. — Он ухмыльнулся.
Мы вместе вышли из дома. Антон толкнул меня во двор, где на скамейках сидели какие-то бабульки.
— Работай, — велел он мне и исчез.
Я на всякий случай постояла немного во дворе, опасаясь, что он издали следит за мной. Потом выяснила у старушек, где я нахожусь. Это была Балашиха. В Москву шли несколько автобусов. По счастью, остановка оказалась близко, совсем рядом. Я дождалась автобуса и приехала в Москву. Хорошо, что ухитрилась разыскать твой дом — я ведь не знала адреса. Знаешь, что помогло? Парк! Просмотрела в телефоне фото московских парков и поняла: тот, где мы гуляли — Измайловский. Я вызвала такси на последние деньги, что были у меня в сумочке, и поехала туда. Ну а дальнейшее было делом техники. У меня отличная память на места. Я легко отыскала и дом, и подъезд, вспомнила номер домофона и поднялась в квартиру. Я… я знала, что ты меня не прогонишь.
Наташа взглянула на Олега с теплотой. Под этим взглядом сердце его начало таять, как шоколад на паровой бане. Он с нежностью поцеловал ее и прижал к себе.
— Ничего не бойся. Здесь ты в полной безопасности. Мы придумаем, как избавиться от этих мерзавцев. Пусть только попробуют сюда сунуться!
— Они попробуют. — Наташа вздохнула и принялась, по обыкновению, гладить Олега по лицу и волосам.
Он совсем размяк. После всех страданий прошедших суток держать Наташу на руках, чувствовать прикосновение ее ласковых рук было невероятным блаженством.
— Знаешь что, — пробормотал Олег, утыкаясь лбом в ее ключицу, — давай подумаем обо всем завтра. А сейчас ляжем. Я почти не спал прошлую ночь.
— А если они заявятся уже сейчас? — с тревогой спросила Наташа.
— Не заявятся. Они же знают, где тебя искать. К чему им торопиться?
— Ты такой умный! Мне это в голову не пришло. — Она потянулась к нему губами.
Они долго целовались в кухне, пока ими не овладела страсть. Тогда они уже привычно переместились в спальню, позабыв обо всем, кроме друг друга.
7
Утро следующего дня началось настолько привычно, что Олег стал сомневаться — не был ли вчерашний вечер и все, что ему предшествовало, сном. Рядом в постели лежала Наташа и тихо посапывала. На комоде мирно тикали старые родительские часы. В окно заглядывало хмуроватое солнце. Вещи лежали на своих местах, и лишь красный халат, скинутый в порыве страсти, валялся на полу в позе изогнутой змеи. «Когда она врала — тогда или сейчас?» — думал Олег, потихоньку любуясь Наташиным лицом во сне. А впрочем, какая разница? Разве у него есть выбор? Он не может с ней расстаться, а стало быть, ему придется принимать ее такой, какая она есть.