Для каждого из тысяч живущих на Земле видов муравьев характерен свой темп – или, проще говоря, скорость, с которой его рабочие касты выполняют свои задачи. Одни виды делают все – строят гнезда, охотятся, заботятся о самке – с безумной скоростью, тогда как другие еле двигаются. Различия в темпе между видами огромны. Тем не менее и те и другие успевают выполнить свою работу.
Быстрый, медленный или средний темп зависит от экологической ниши, которую занимает вид. Чтобы проиллюстрировать высокий темп и его эволюционное значение, на большинстве пляжей Вест-Индии можно провести простой эксперимент. Положите кусочек сладкой или маслянистой еды в любом месте пляжа (я предпочитаю в тени под раскидистой пальмой), сядьте неподалеку и расслабьтесь. Примерно через час проверьте приманку. Скорее всего, она будет кишеть муравьями – рабочими Pheidole jelskii. Они стремительно подбегают к приманке, некоторое время едят ее и затем присоединяются к цепочке сытых рабочих, бегущих обратно в гнездо, расположенное метрах в десяти или дальше. Муравьи носятся, как безумные, как будто от скорости поедания корма зависит судьба мира.
Теперь отойдите от этого места подальше и поищите одиночных муравьев того же вида. Вероятнее всего, это будут разведчики. Как только один из них обнаружит кусок еды, слишком большой для того, чтобы оттащить его домой в одиночку, он по относительно прямой траектории побежит в гнездо и позовет на помощь товарищей. Многие мгновенно бросятся вслед за ним по проложенной феромоновой тропе, чтобы ценный трофей не достался другой семье. Как говорится, кто успел, тот и съел.
У Pheidole jelskii очень высокий темп жизни. Этот вид населяет пляжи, сельскохозяйственные угодья, взлетно-посадочные полосы и другие открытые пространства. Его повсеместная распространенность в таких местообитаниях, где царит жесткая конкуренция, свидетельствует о том, что здесь скорость имеет значение. Для некоторых видов это условие выживания.
Самыми быстрыми муравьями на Земле, вероятно, являются рабочие и эргатоидные репродуктивные самки рода Ocymyrmex (стремительных муравьев). Ареалы его 34 известных нам видов охватывают бóльшую часть Восточной и Южной Африки. Эти муравьи предпочитают самые жаркие открытые местообитания, где они, в частности, питаются трупами насекомых и других членистоногих, погибших от интенсивной жары.
У муравьев Ocymyrmex телосложение гонщика: вытянутое, обтекаемое тело с очень длинными ногами, приводимыми в движение толстыми сегментами (тазиками) у основания. Узкие жвалы в сложенном виде плотно прилегают к голове. Дыхальца – отверстия на корпусе, через которые происходит воздушный обмен, – огромны по муравьиным меркам.
Если рабочие Cataglyphis с их дальними путешествиями по пустыне – чемпионы-марафонцы муравьиного мира, то Ocymyrmex – непревзойденные спринтеры.
Во время визита в Мозамбик в 2015 г. я впервые смог понаблюдать за семьей этого фантастически теплолюбивого и высокоскоростного вида. Я прибыл в Национальный парк Горонгоза, откуда в один из дней мы с небольшой группой совершили биологическую экскурсию на вертолете. Сначала мы отправились в дельту реки Замбези, где в прибрежном мангровом лесу я собрал несколько экземпляров муравьев, а на обратном пути сделали остановку на станции-питомнике, где выращивают деревья ценных пород для производства элитной мебели.
Близился полдень, воздух был раскаленным и едва не обжигал легкие, когда я вышел на открытую солнцу, выжженную илистую равнину. Там-то я и нашел гнездо Ocymyrmex – маленькое отверстие в земле, ведущее в разветвленную подземную систему камер и туннелей. Рабочие деловито сновали туда и обратно, иногда убегая куда-то на неопределенные расстояния. Некоторые, судя по всему, занимались увеличением внутреннего пространства гнезда.
Я решил собрать несколько экземпляров для коллекции Гарвардского университета. Как опытный ловец муравьев, могу сказать, что этот вид оказался самым трудным для ловли из всех тех, что мне доводилось ловить в своей жизни. Земля вокруг гнезда была нагрета, как раскаленная печь, и обжигала пальцы, что мешало мне сосредоточиться. Муравьи двигались, подобно шипящим каплям воды на сковороде, – за ними было трудно даже уследить взглядом.
Но я не сдавался. С баночкой спирта для образцов в левой руке и моим любимым пинцетом Dumont № 5 с тончайшими кончиками в правой я выслеживал спринтеров, которые ненадолго сбавляли скорость, и пытался их ухватить. Но мой профессиональный навык хватания муравьев пинцетом в случае с Ocymyrmex не сработал. Я не смог поймать ни одного. Если я подносил пинцет слишком быстро, муравей делал рывок и в мгновение ока оказывался вне досягаемости, ныряя в гнездо. Тогда я смочил рукоятку пинцета и провел ею по группе бегущих муравьев в надежде на то, что один или два прилипнут к мокрой поверхности. С большинством муравьев это удается проделать, но только не с Ocymyrmex.
К тому времени жара стала невыносимой, но я был полон решимости не возвращаться в Гарвард без образцов. В конце концов, отчаявшись, я дождался, когда несколько Ocymyrmex начнут кружить в одном месте, и накрыл их ладонью. Лучше добыть хотя бы покалеченных муравьев, чем ничего, рассудил я. К сожалению, так и получилось.
Рабочий Ocymyrmex nitidulus, один из самых быстрых муравьев на планете с учетом размера. Обитает у реки Замбези в Мозамбике.
(Рисунок Кристен Орр.)
Чтобы посмотреть на противоположный конец спектра муравьиных скоростей, нам нужно переместиться из Африки в Центральную и Южную Америку, где обитают муравьи Basicerotini, самые медлительные и самые грязные (что, как выяснилось, взаимосвязано) муравьи на планете. До недавнего времени эта группа также была одной из наименее изученных. Муравьи Basicerotini обитают в тропических лесах и относятся к так называемым «скрытным» видам, что означает, что их трудно обнаружить и хищникам, и ученым.
В 1984 г. мы с моим близким другом и коллегой Бертом Хёльдоблером отправились на полевую станцию Ла-Сельва в Коста-Рике, чтобы изучить вид Basiceros manni – относительно распространенного, хотя и трудноуловимого представителя лесной муравьиной фауны. Нам удалось не только найти его представителей и понаблюдать за ними в естественной среде, но и отвезти несколько семей в Гарвард для дальнейшего изучения.
Почти во всех отношениях Basiceros – полная противоположность пугливым и стремительным Ocymyrmex. Их выживание зависит не от скорости, а от камуфляжа: матовый коричневатый окрас идеально соответствует цвету опавшей заплесневелой листвы, среди которой они живут. Когда все вокруг спокойно, их рабочие особи перемещаются очень неспешно. Если же рядом вдруг упадет ветка или от дуновения ветра перевернется лист, они замирают на месте и могут оставаться неподвижными почти минуту. Рабочих Basiceros так трудно заметить среди листвы и почвы, что даже мы с нашим натренированным взглядом находили их гнезда только благодаря белым яйцам и личинкам.
В отличие от большинства муравьев, фуражиры Basiceros предпочитают охотиться из засады. Они не гоняются за добычей, а медленно подкрадываются к ней или ждут, когда жертва подойдет достаточно близко, и лишь тогда нападают и наносят удар. Basiceros – настоящие мастера скрытности. Они делают все с минимальным темпом, который только возможен для выживания муравьев.
Мы с Хёльдоблером также обнаружили, что их наружный камуфляж не просто напоминает грязь. Это и есть грязь. Тела Basiceros покрыты закрученными перьевидными волосками, которые превосходно собирают на себя пыль и другой мелкий мусор – и превращают муравьев в ходячие помойки.
Эта уникальная техника маскировки привела в гарвардской лаборатории к необычному результату. Мы поселили привезенные семьи Basiceros в искусственные гнезда из белого парижского гипса и предложили им в качестве корма собирать бескрылых плодовых мушек. В течение нескольких недель муравьи сбросили бóльшую часть своего почвенно-перегнойного покрова и заменили его мелкими частицами гипса. Так мы непреднамеренно создали первых чисто-белых Basiceros.
В каком-то смысле муравьи переиграли нас. Верные своим инстинктам, они не изменили ни своей медленной скорости, ни своих повадок – они просто опять стали почти невидимыми, но уже в новой лабораторной среде.
17Эксперты социальной инженерии
За 150 млн лет эволюции хищники и паразиты научились с бесконечной изобретательностью эксплуатировать муравьев и их семьи. В своем стремлении поживиться за счет бедных муравьев они используют буквально все средства, которые только доступны в рамках биологии членистоногих.
Муравьиная семья состоит из огромного количества рабочих муравьев, самки с расплодом и предполагает наличие гнезда и налаженной системы сбора корма. Эта шаткая маленькая экосистема буквально создана для паразитов. А у них правило успеха довольно незатейливое: зная слабые места, проникнуть в относительно просто организованную семью и использовать ее в своих целях. Муравьев легко обмануть. В конце концов, это всего лишь насекомые, живущие инстинктами, которыми легко манипулировать.
Возьмем, например, крошечных жуков-блестянок Amphotis marginata, которые умело используют один из муравьиных инстинктов, чтобы нахлебничать у европейского муравья Lasius fuliginosus. Фуражиры часто делятся съеденной едой со своими сородичами, отрыгивая ее. Чтобы стимулировать этот рефлекс, другой муравей постукивает ногой по лабруму фуражира (так называется подвижная пластина, закрывающая сверху ротовые органы муравья, аналог верхней губы у человека). Получив этот сигнал, фуражир отрыгивает каплю жидкости и дает ее выпить сородичу. В лабораторных условиях Берт Хёльдоблер сумел добиться такой же реакции, легонько постучав по лабруму человеческим волосом, этого оказалось достаточно.
Жуки