Но что же случилось с популяцией огненных муравьев на Дофин-Айленде? Куда делись все эти десятки семей с их миллионами особей? За день до приезда нашей съемочной группы на острове выпало несколько дюймов осадков. Такие интенсивные проливные дожди в этой части США – обычное дело. Мобил в Алабаме и соседний Панама-Сити во Флориде соперничают с Хайлендсом в Северной Каролине за звание округа с самым большим количеством осадков в Северной Америке. Когда мы прибыли на остров, там уже вовсю светило солнце, но часть его территории все еще была покрыта одним-двумя дюймами дождевой воды. К тому времени часть воды уже просочилась в землю, но в самый разгар ливня ее потоки стекали с поверхности острова на север, в бухту Мобил, чьи солоноватые воды уносятся дальше течением в Мексиканский залив. Я думаю, что именно эти дождевые потоки и смыли с острова живые плоты огненных муравьев, на которых те пытались спастись от наводнения. Остается только вспомнить знаменитую фразу из великого гангстерского фильма «Крестный отец»: теперь они «спят вместе с рыбами».
6Как огненные муравьи творили экологическую историю
Летом 1942 г. на пустыре рядом с нашим более чем вековым семейным домом на Чарлстон-стрит в Мобиле (штат Алабама) обитало четыре вида муравьев. Не больше и не меньше. Я уверен в этом, потому что прополз на четвереньках с сачком в руках и тщательно обследовал каждый кубический метр этого заброшенного пространства, покрытого комьями земли, сорняками и мусором. Я знал этот пустырь так же хорошо, как собственную комнату, в которой спал, и кухню, в которой ел. По сей день я прекрасно помню, где находился каждый муравейник. Наблюдая за ними, я составил примерное представление о размерах семей и их повадках. Сегодня я знаю о них гораздо больше, включая, разумеется, и их научные названия.
У меня, в то время 13-летнего бойскаута, были амбициозные планы. В рамках подготовки к будущим экспедициям в джунгли (которые я, разумеется, буду возглавлять, когда вырасту), я решил провести на пустыре то, что сегодня официально называется Полной инвентаризацией таксономического биоразнообразия (All Taxa Biodiversity Inventory/ATBI). Суть этой простой на словах, но зачастую трудной на деле процедуры состоит в том, чтобы найти и определить все виды выбранной группы организмов на конкретной территории в конкретный момент времени.
Тем жарким и влажным летом в прибрежном Мобиле я выбрал в качестве группы для инвентаризации муравьев. Вряд ли я мог вообразить, насколько важными (и даже в какой-то мере провидческими) окажутся результаты этой работы.
Первым видом муравьев, обнаруженным мной на пустыре за домом, был Odontomachus brunneus – большие черные муравьи с длинными щелкающими жвалами, укус которых является очень болезненным. Они разместили свое гнездо под фиговым деревом в куче старой битой черепицы вперемешку с землей. Второй была семья мелких желтых Pheidole floridana, обосновавшаяся под пустой бутылкой из-под виски. Они жили там почти год, и я периодически наблюдал за ними, аккуратно приподнимая бутылку. Затем в трухлявом заборе, отделявшем наш дом от пустыря, я обнаружил «аргентинского муравья» Linepithema humile, опасного вредителя, распространенного на юге США. В теплую погоду длинные колонны их фуражиров спускались на землю за едой.
13-летний Эд Уилсон летом 1942 г. с сачком на пустыре, примыкающем к семейному дому Уилсонов в Мобиле, штат Алабама, рядом с гнездом огненных муравьев – первым зарегистрированным на территории США.
И наконец, я сделал то, что без преувеличения можно назвать открытием всей моей жизни – ладно, пусть не всей жизни, но всего моего детства. Я обнаружил земляную насыпь около 30 см высотой, которая кишела необычными муравьями, каких я никогда прежде не видел. Сегодня я могу сказать, что это был первый зарегистрированный случай обнаружения в Северном полушарии красного огненного муравья Solenopsis invicta. Этот вид в некотором роде стал судьбоносным для всей американской истории. Присвоенное ему систематиками название invicta, означающее в переводе с латыни «непобедимый», как нельзя лучше подходит для одного из самых успешных инвазивных видов в истории. А термин «инвазивный», согласно определению Департамента сельского хозяйства и Департамента природных ресурсов США, означает не просто «экзотический», «занесенный», «неаборигенный» или «чужеродный», но и «каким-либо образом наносящий ущерб окружающей среде, или людям, или же тому и другому одновременно».
Место, где стоял наш дом, превосходно подходило для поиска новых инвазивных видов – мой прадед, один из первых в США торговцев мебелью, построил его всего в пяти кварталах от торгового порта Мобила, куда прибывали корабли с грузами, в том числе из Аргентины и Уругвая, с родины огненных муравьев. Когда-то мой отец корабельным юнгой плавал до Монтевидео.
Разумеется, обнаруженная мной на пустыре семья красных огненных муравьев была далеко не первой и не единственной на алабамском побережье. Если бы я обследовал другие пустыри на соседних улицах в районе порта или даже в других районах города, я бы почти наверняка нашел множество других семей. Сегодня большинство экспертов сходятся во мнении, что интродукция красного огненного муравья началась в 1930-е гг. Но не раньше, учитывая стремительную скорость колонизации, присущую этому виду: новые семьи быстро растут в размерах и начинают производить новых самок, а значит, и новые семьи, в течение года или двух.
На заросшем сорняками пустыре рядом с домом автора в г. Мобиле (штат Алабама) в 1942 г. обитали четыре вида муравьев. На рисунке отсутствует вид Pheidole floridana, гнездившийся под старой бутылкой из-под виски.
(Рисунки Кристен Орр.)
На протяжении 1940-х гг. энтомологи с тревогой наблюдали за взрывным ростом популяции красных огненных муравьев. Они захватили Мобил, затем окрестности города и двинулись дальше.
Вскоре то, что началось в Мобиле, переросло в национальную, а затем и в интернациональную проблему. Огненные муравьи колонизировали Северную и Южную Каролину, добрались до Техаса и Калифорнии. Совершили высадку на Гавайях и вторглись в Австралию, Новую Зеландию и Китай. Один за другим они оккупировали Малые Антильские острова, двигаясь с севера на юг, в сторону своей родины. В Алабаме они заполонили газоны, обочины дорог и сельскохозяйственные угодья: плотность расположения их гнезд доходила до 50 на акр (0,4 га), причем каждая семья насчитывала до 200 000 рабочих, готовых атаковать любого врага. На фермах в соседних округах муравьи истребляли проростки редиса, люцерны и других товарных культур. Делали пастбища опасными для скота. Проникали в сельские дома в поисках еды и жалили всех подряд.
Затем было обнаружено, что в некоторых природных местах обитания, в частности в светлых сосняках, огненные муравьи поедают мелких млекопитающих и гнездящихся на земле птиц.
Когда я учился на последнем курсе Алабамского университета и уже прослыл на факультете экспертом по муравьям, Департамент охраны окружающей среды Алабамы обратился ко мне с просьбой изучить популяцию огненных муравьев, составить карту их распространения и оценить наносимый ими вред.
Поскольку эти вездесущие захватчики не прятали своих гнезд (земляные насыпи в полметра высотой сразу бросались в глаза), бесцеремонно досаждали людям, а также потому, что мне помогал мой однокурсник Джеймс Идс, у которого был свой автомобиль, наше исследование продвигалось довольно быстро.
Ценой бесчисленных укусов и пустул мы изучили все виды ущерба, наносимого шестиногими оккупантами, а также узнали много нового об их жизненном цикле. Важным открытием стало то, что молодая оплодотворенная самка может пролететь расстояние около 8 км, построить на новом месте гнездо, начать откладывать яйца и быстро вырастить семью до таких размеров, чтобы в течение двух лет там начали появляться новые самки.
Короче говоря, мы обнаружили, что огненного муравья трудно победить обычными средствами – в частности, с помощью инсектицидов. Тем не менее наше заключение не помешало Департаменту сельского хозяйства США при поддержке производителей химикатов выбрать именно такой способ борьбы, приняв решение обработать пестицидами всю территорию, на которой успели распространиться эти насекомые, чтобы уничтожить их всех одним махом.
Этот план соответствовал духу эпохи. Пятидесятые годы были периодом американского триумфализма. Мы помогли спасти мир от фашизма. Мы затормозили, если не остановили шествие мирового коммунизма. Наша наука и технологии творили чудеса. Мы мыслили масштабно, очень масштабно. Мы могли все. Создав сначала атомную, затем водородную бомбу, мы, естественно, начали думать о том, как использовать энергию ядерного взрыва в мирных целях. В 1957 г. Комиссия по атомной энергии разрабатывала серию предложений по использованию ядерных взрывов как гигантской лопаты. Это позволило бы добраться до ранее недоступных залежей природного газа или выдолбить на побережье Аляски новую гавань. А с помощью цепочки ядерных взрывов можно было бы проложить новый канал между Тихим океаном и Карибским морем, параллельно чересчур загруженному Панамскому каналу. Словом, мы могли бы переделать природу по своему усмотрению, правда, с весьма печальными последствиями.
Все эти мегапроекты вскоре были похоронены из-за геологической и экологической катастрофы, прогнозируемой в случае их осуществления. Но дух триумфализма не только не умер, но, напротив, укрепился в результате наших побед в космосе, медицине и фундаментальной науке. И на фоне этих настроений казалось естественным, что даже такой вредоносный вид инвазивных насекомых, как красный огненный муравей, может быть если не уничтожен, то по крайней мере остановлен с помощью нашей всепобеждающей силы.
В 1958 г. Департамент сельского хозяйства США принял программу по обработке пестицидами гептахлором и дильдрином большей части зараженной территории на юге США. Это действительно позволило значительно уменьшить популяцию огненных муравьев – однако не искоренило ее полностью. В то же время серьезно пострадали популяции других насекомых и беспозвоночных, а также млекопитающих и птиц. Люди тоже подвергались серьезному риску, поскольку гептахлор может вызвать повреждение печени, а дильдрин действует как нейротоксин.