– Почему беспричинной? – возмутился Илья. – Мы имеем право!..
– Да против прав-то никто не спорит, – отозвался Прокопыч. – Только вот терпимости землянам не хватает, терпимости. Я всегда поражался: как это мы до сих пор не перебили друг друга? А потом вдруг подумал: а может, эти самые дырки в пространстве – они что-то вроде клапанов, через которые сюда стравливается излишняя злоба? Как ты считаешь?
– Может быть, – пожал плечами Илья. – Мне бы вот только до старика этого добраться…
– Доберешься! – бодро сказал Прокопыч. – Завтра высадка на Камнях. Глядишь, под шумок и прошмыгнешь на ТУ сторону. А я буду писать с натуры героические сцены…
– А не пристрелят? – с сомнением произнес Илья.
– Меня? – удивленно спросил Прокопыч. – Да не должны вроде бы. Я ведь не в юбке.
– Логично, – признал Илья. – И я тоже без юбки, так что ко мне, чур, не приставать…
– А сейчас надо бы переночевать где-нибудь, – огляделся по сторонам Прокопыч.
В результате поисков не нашли ничего лучше, как залезть в ближайшую железную «ладью», из тех, что готовились назавтра к историческому десанту. Перевалившись через борт, они с удивлением обнаружили, что здесь не одни: у дальнего края тихо посапывали двое молодых людей, один из которых в качестве подушки использовал странный яйцеобразный предмет, с которого у него постоянно скатывалась голова. Парни показались Илье знакомыми, но пока он думал, кто они и откуда, на него лавиной обрушился сон.
…Илья проснулся от того, что его спальное место изрядно покачивало, а в ушах стоял странный полифонический гул. Когда он очнулся, перед глазами у него зарябило от кривых волосатых нижних конечностей. Он поспешил сесть и протереть глаза. «Шотландцы» не обратили на него никакого внимания. Они были заняты чисткой оружия и унылым дудением на волынках.
Невдалеке сидел Прокопыч. Он с удовольствием попыхивал трубкой и что-то набрасывал в тонком альбоме. Увидев, что Илья проснулся, Прокопыч улыбнулся и помахал ему рукой с карандашом между пальцами. Видимо, он уже успел объяснить их с Ильей присутствие на борту этого своеобразного военного корабля. Двое молодых людей, которых Илья увидел перед самой своей «отключкой», очевидно, ничего толкового объяснить не смогли, так как сидели связанные в противоположном конце железной лохани. Теперь Илья вспомнил, где видел их прежде: именно они на пароходе вытрясали деньги у незадачливого игрока в карты. Тем не менее пленники отнюдь не выглядели подавленными. Их лица светились невинностью и интересом к жизни.
Илья выглянул за борт железного корыта. Тут же у него закружилась голова: со всех сторон утлое суденышко окружала черная бездна космоса. Илья скосился на «шотландцев» и заметил под ногами одного из них светящийся синим куб.
«Толкатель», – догадался Илья, вспомнив скудные объяснения Ксении.
Другой боец держал в руках кусок толстого стекла, надо полагать, пресловутый навигатор. Все-таки техника Мэтров не могла не вызывать уважения. Однако насколько идиотским выглядело ее применение…
…Армада с ЭТОЙ стороны с гулким жестяным грохотом плюхнулась на вражескую поверхность. Точнее – на крупный астероид, на котором, по данным разведки, располагались ни о чем не подозревающие силы противника. Как те могли ни о чем не подозревать, если в курсе был даже Прокопыч, оставалось для Ильи неясным.
Куда более интересным было разглядывать весь покрытый зеленью, как тот остров из песни, астероид. Илье было понятно, что все дело в упрятанном где-то в его глубине биостате. Но теперь, глядя на вполне различимую кривизну поверхности и немыслимый рельеф, Илья подумал о том, что «Маленький принц» был, видимо, написан неспроста. Уж не посещал ли в свое время эти места Экзюпери?
«Шотландцы», аккуратно придерживая юбки, ползли через борта своих кораблей. Они быстро выстроились в неровные шеренги и чуть ли не на цыпочках направились в ближайшую расщелину. При этом они странным образом стали похожи на индейцев, идущих по тропе войны. Прокопыч с мольбертом поспешил вслед за ними, многозначительно подмигнув Илье: «Пользуйся, мол, ситуацией».
Илья и не замедлил ситуацией воспользоваться. Почему-то могучие космические воины решили не ставить охрану у своих лодок, и Илья спокойно перепрыгнул через борт, не обращая внимания на страшные глаза, что делали ему двое пленных жуликов.
Он отполз на несколько метров в сторону и спрятался за камнем.
Лицо приятно холодил ветерок, трещали какие-то астероидные насекомые, щебетали птички, даже лягушки квакали в отдалении. Он же на фоне этого торжества инопланетной жизни чувствовал себя полнейшим, можно сказать, космическим идиотом. Ведь он понятия не имел, куда идти и что делать.
Пока он сидел наедине со своими тягостными раздумьями, со стороны брошенного «шотландского» флота послышался легкий шумок. Илья глянул туда и обомлел.
Когда-то в детстве он зачитывался книжками про покорение космоса в ближайшем и отдаленном будущем. Как только не изощрялись авторы в описании внешности и экипировки космических первопроходцев и колонистов! Илья тоже грешил тем, что рисовал в школьных тетрадках боевиков в скафандрах и жутких пришельцев.
Но даже ему не пришло в голову наделить «звездный десант» чудовищными красными шароварами, рубашками с вышивкой и титаническими чубами посреди выбритых наголо голов. Очень замечательно шли к этому образу знаменитые немецкие автоматы времен Великой Отечественной.
«Бандеровцы!» – хотел заорать Илья, но сдержался. Картинка поплыла у него перед глазами – это холодный пот пробился сквозь часто моргающие веки.
Между тем казаки, как их назвал Прокопыч и как в том вполне теперь убедился Илья, спокойно, большой группой подошли к разгильдяйски оставленным кораблям, залезли внутрь и принялись выдергивать из них те самые прибамбасы Мэтров, которые и превращали весь этот металлолом в чудеса космической техники. Что особенно поразило Илью – все эти толкатели, навигаторы и прочие устройства казаки грузили… на телегу! Самую натуральную телегу, в которую была запряжена грустная мохнатая лошадь.
Последнее обстоятельство окончательно подорвало идеологическую устойчивость Ильи. Почему-то он почувствовал себя невероятно одиноким посреди пустыни, из которой нет никакого выхода. Все его цели, ради которых он полез в эти межзвездные глубины, стали казаться чем-то нереальным, недостижимым да и не нужным. Вся правда о мире сосредоточилась в образе этой печальной лошади и кривобокой телеги…
– Эй, хлопчик… – прошептал в самое ухо незнакомый голос, и Илья с перепугу бросился вперед, тут же споткнувшись, перекувыркнувшись через голову.
Он в ужасе обернулся. Над ним, дружелюбно улыбаясь, стоял большой толстый казак, у которого помимо роскошного чуба имелись не менее роскошные усы, свисающие куда ниже подбородка. На шее аборигена висел лоснящийся от смазки «шмайсер», как в старом фильме про войну.
– Ты чего, голуба, трусишь? – поинтересовался казак. – Вроде нормальный мужик, а не этот, прости господи, в бабской юбке. Ты что, тоже из этих, связанных?
Тут Илья сообразил, что в покинутой им посудине оставались связанные мошенники с парохода. И если эти казаки приняли его за пленника своих врагов, то, значит, как минимум не поставят его в один ряд с врагами. По крайней мере эта логика была бы для Ильи спасительной.
– Ага, – сказал Илья, – я из этих, из связанных. Сбежал я…
– Ну и молодец, что сбежал, – одобрил казак. – Ну, тогда пойдем с нами, пока эти умники не опомнились. Чего они там, в овраге, ищут – ума не приложу. Боюсь, они сильно расстроятся, когда поймут, что придется им теперь жить на нашем камушке-батюшке…
Илья плелся вслед за обозом, поражаясь тому, как легко отделался во встрече с потенциальным противником. Его совсем, казалось, не воспринимают ни как врага, ни как потенциального шпиона. Идущие вокруг люди создавали впечатление сонного довольства собственной жизнью и судьбой. У самого Ильи родилась было дурацкая мысль – броситься наутек и проверить, будут в него стрелять или нет. Однако он быстро избавился от этой идеи, решив использовать знакомство с этими людьми в собственных интересах.
Освобожденные картежники быстро освоились в чужеродной среде и прямо на ходу развлекали казаков анекдотами и какими-то фокусами из области ловкости рук. Казаки охотно слушали, смотрели и смеялись. Но крепкие мозолистые руки нет-нет да и поглаживали любовно легендарное оружие вермахта.
Илье ничего не оставалось делать, как любоваться проплывающим мимо пейзажем. Пейзаж, надо сказать, сильно напоминал кавказский – всюду горные кручи, цепляющиеся за камни деревья, узкие ручейки под ногами. Все-таки биостат – потрясающая штука. Ученые на Земле начнут просто гроздьями вешаться, когда узнают, что весь научный дарвинизм – это не более чем попытка обрисовать на основании нехватки информации внутреннюю логику находящегося в центре планеты куска мерцающего стекла в форме шлакоблока.
…Между тем тропинка, по которой они двигались, расширилась, и отряд вместе с обозом и Ильей вошел в небольшую долину, окруженную непропорционально огромными скалами, придающими пейзажу совершенно дикий и сказочный вид.
Посреди долины возвышались какие-то деревянные сооружения. Приблизившись, Илья понял, что это – высокий, довольно грубо исполненный частокол с наблюдательными вышками по углам и торчащей над ним крытой соломой крышей какого-то строения.
– Эй, сонное царство, а ну, давай открывай! – зычно крикнул один из казаков, задрав голову к гнезду под соломенной крышей, что покоилось на четырех вертикально торчащих бревнах.
– Кто это там разорался? – донесся сверху действительно заспанный голос. – Кого нелегкая в такую рань несет?
– Открывай, Петро, не томи! – крикнули снизу.
– Эй, Семен! – крикнул все тот же голос с вышки. – Открывай, атаман с добычей вернулся!
– Сейчас-сейчас… – лениво донеслось из-за забора. – Данила! Данила, кому говорю! А ну, вставай! Иди отворяй ворота!