– Никаких условий! – отрезал голос. – Уходите! Или мы применим силу!
Бойцы тем временем оценивающе рассматривали темные силуэты и просчитывали шансы. Ресет, что отвечал за коррекцию огня, повернулся к Хаммеру и сделал рукой условный жест. Это означало, что все цели в зоне поражения.
– Кстати, – заметил голос, – уж не думаете ли вы в нас стрелять? Предупреждаю: это бесполезная затея…
– А что в вас стрелять? – невозмутимо отозвался Хаммер. – Если что, мы вас голыми руками передавим. Лучше пропустите нас с миром…
Неизвестно, чем закончилась бы эта словесная перебранка, но голос невидимого охранника Барьера вдруг удивленно вскрикнул: неподалеку с неба посыпались на поверхность многочисленные летающие лодки, а следом показалась изрядная толпа людей в пестрых одеждах со странными прическами.
Это, конечно же, были казаки.
– А вам-то чего надо? – недовольно произнес голос. В нем не было и доли страха. Очевидно, его обладатель был абсолютно уверен в несокрушимости Барьера.
– А мы и не к вам, – без особой почтительности заявил вышедший вперед атаман. – Мы к этим, к братьям-землянам. Эй, слышь, мужики, про вас тут нехорошие вещи говорят. Будто вы мальчиков похищаете для непонятных целей. Ей-богу, не хотел вас обидеть. Уверен, что это на вас наговаривают. Отпустите мальца и ступайте себе с миром…
– А вы лучше не суйтесь! – зло крикнул Хаммер. – С барьерщиками-то мы договоримся, а вас сейчас всех быстро положим…
В ответ казаки переглянулись и вдруг повыдергивали из-за спин свое трофейное вооружение. После чего принялись расползаться, перекрывая для врага пути к отступлению. Где-то сзади взволнованно переминались с ноги на ногу Макар, Ксения и Виталик. Они уже были не рады, что привели сюда эту новую, серьезную, но совершенно неуправляемую силу.
– Вы чего, совсем ополоумели?! – возмутился голос невидимого защитника Барьера. – Убирайтесь прочь со своими проблемами. Иначе выжгу здесь все на триста миль в округе!
Очевидно, голос знал, что говорил, особенно если судить по старому слежавшемуся пеплу под ногами.
И тут за черными силуэтами что-то еще более ярко вспыхнуло, и из света вперед выступила высокая фигура.
– Отдайте сюда парня! – сказал вновь прибывший. – А потом я пропущу и вас! У меня договоренность…
Хаммер зло рассмеялся:
– Вы за кого нас принимаете? У меня приказ. Если мы не пройдем вместе – я перережу ему горло…
– Пропустите их, – сказал человек. – У меня договоренность…
– Это же Виктор! – воскликнула Ксения. – Виктор, мы здесь!
Но Виктор не обратил на крики никакого внимания.
– Пропустите этих военных с парнем, – тихо сказал Виктор. – Мне нужен только он один, но с его провожатыми я разберусь сам…
Команда Хаммера осторожно поднялась, окружила Илью и, ощетинившись оружием, медленно двинулась в сторону света.
– Да как же так! – возмущенно кричал Макар. – Этот чертов Виктор обманул нас!
– Ну, сейчас мы этих голубчиков прищучим, – грозно пообещал атаман.
– Не надо устраивать бойню! – взмолилась Ксения. – Вы же все равно ничего не сможете сделать!
– Это мы еще посмотрим! – лихо крикнул атаман. – А вы что под ногами вертитесь, бездельники?
Последние слова были обращены к ошивавшимся неподалеку мошенникам, что в свое время осели в беспечном казачьем лагере. Видимо, в данном рейде их привлекла возможность улизнуть из надоевшей и скучной Пустоты в раздольный многообещающий Мир. Один из них по-прежнему держал под мышкой некогда украденное у Кланча здоровенное «яйцо».
– А-а! – вдруг недобро воскликнула Ксения. – Эй, малый, что это у тебя?
– Где, – не понял мошенник и отпрянул, получив несильный, но неожиданный удар в переносицу от Ксении.
От неожиданности он выронил «яйцо», и то глухо упало, подняв легкое облачко измельченного пепла.
– Теперь вижу! – усмехнулась Ксения. – Ба, это же гравизахват! Проверим, работает ли?
– Отдай, стерва! – взвизгнул мошенник, но было поздно.
Что-то вокруг изменилось. Сначала не стало стоявших вокруг людей. Точнее – они просто упали, вдавленные в землю неведомой силой. Затем заскрежетал металл, и лежащая рядом субмарина вдруг стала сминаться, будто ее плющил многокилометровый слой воды. А следом попадали навзничь охранники Барьера. Виктор исчез из этого пространства раньше, последовал участи прочих.
– Что это? – сдавленно спросил Макар.
– Управляемая гравитация, – мрачно ответила Ксения.
– Ты убила их? – спросил Виталик.
– Надеюсь, что нет, – ответила Ксения. – Ведь среди них Илья…
Они быстро направились к пригвожденным к поверхности спецназовцам. Едва те попали в круг, свободный от действия чудовищной силы тяжести, как принялись машинально искать оружие. Не сговариваясь, Макар и Виталик схватили под руки бесчувственного Илью и потащили его в сторону Барьера. Сзади тяжело свалился поднявшийся было с ножом в руке Академик.
– Илья! – обнимая гравизахват, словно ребенка, со слезами бормотала Ксения. – Илья, ты жив? Ответь…
– Жизнь… – прошептал Илья, – это философский вопрос… Почему вы задаете мне сейчас такие сложные вопросы?
– Вот, – удовлетворенно произнес Макар, – узнаю друга Илюху. Витал, ты не потерял колбу?
– В отличие от некоторых я ничего никогда не теряю, – отозвался Виталик, похлопывая по изрядно оттопыренному карману куртки.
– Прости, друг, на всякий пожарный спросил! Эй, инопланетянка, кончай реветь! Жми на кнопку, жми!
4. Звездный форсаж
1
Это было поистине грандиозное зрелище, такое, что могло бы свести с ума и заставить по-младенчески пускать пузыри добрую сотню профессиональных астрономов и прочих неврастеников-астрофизиков – то есть тех, кто был бы в состоянии оценить физическую невозможность происходящего.
А смотреть было на что: со стартовой поверхности под названием Кимли небо выглядело так, словно большую его часть занимала чудовищная виноградная гроздь. И не так уж просто было поверить, что каждая из этих плотно прижавшихся друг к другу «виноградин» – это болид, сфера величиной с планету земного типа.
Но астрономы и астрофизики спокойно спали в своих постелях либо, если сварливые жены не приветствовали их под совместным одеялом, сонно пялились в искусственно воссозданное для них иллюзорное небо. И не трудно предсказать реакцию впечатлительных ученых, узри они вдруг проплывающую над их кроватями в каких-нибудь сотнях километров другую планету, третью… Благо технологии Мэтров позволяли на некоторое время абсолютно усыпить бдительность выдающихся умов. И даже земные спутники как ни в чем не бывало продолжали свое кручение по орбитам, несмотря на совершенно противоестественные маневры небесного тела, к которому они были привязаны. Не говоря уж о международной космической станции, обитатели которой были больше заняты проблемами нештатного функционирования бортового гальюна, чем происходящим вокруг космогоническим кошмаром.
Илья не был единственным из тех, что, разинув рот и позабыв обо всем на свете, пялился в зенит. На Кимли примчались миллионы фанатов Звездных гонок, и площади просто кипели от многорасовых толп любопытствующих. Как бы вскользь Илья узнал, что ничто земное не было чуждо прочим жителям Галактики: помимо спортивно-зрелищного интереса, Мир будоражила игровая лихорадка. На болиды делались ставки, и ставки немалые. Глобальность тотализатора просто поражала воображение. Впрочем, это не слишком удивляло – при столь налаженной и гарантированно благополучной жизни людям и иным существам хотелось эмоций. Поэтому поклонники скоростных пузатых болидов больше походили даже не на земных зрителей автогонок, а скорее на самых отмороженных футбольных фанатов. То здесь, то там появлялись шумные группы существ, одетых в одинаковою форму, размахивающих своими особенными командными флагами и плакатами, по-волчьи поглядывающих по сторонам существ – нет ли поблизости ненавистных противников?
Видимо, по этой причине здесь повсюду маячили перманентно мрачные Стражи. Эти самые Стражи, безусловно, были весьма странными существами. Где они бы они ни появлялись, вокруг крепких долговязых фигур неизменно образовывалась полоса отчуждения, словно были они защищены неким невидимым силовым полем. И надо полагать, это было поле страха.
Никто толком не знал ничего об их жизни, организации общества и гастрономических предпочтениях. Зато все с удовольствием вызывали Стражей по поводу и без, и те неизменно являлись и наводили порядок. Им было все равно – происходила ли семейная ссора с мордобоем либо полномасштабная война. Казалось, они дали некий обет и заняли соответствующее место в мироустройстве галактического сообщества.
Сам Илья по-прежнему ничего не знал о политическом устройстве и вообще жизни в Галактике и, по правде говоря, особо не пытался разобраться в них. После посещения Пустоты и знакомства с тайным хранителем ее секретов он стал несколько иначе смотреть на окружающую его действительность. К счастью, молодое сознание позволяло легко абстрагироваться от некоторых пессимистических аспектов новых знаний, что Илья и делал с легкостью и удовольствием.
Илья любил конкретику. Ему нравилось жить в настоящем. И было ему в общем все равно – пил ли он пиво с друзьями, лежал ли с ключом под грязным днищем своей машины или несся на ней же по трассе, нарушая все возможные правила, – имело значение только это, настоящее. Последние события всеми силами пытались выбить его из привычной точки равновесия, но, видимо, вездесущая Машина не зря выбрала именно его кандидатуру на обладание таинственным миром землян. И что интересно, Илья так и не испытал никакого особенного чувства по поводу навязанной ему миссии. То есть он, конечно, любил свою родину, в том числе и в планетарном масштабе, но сейчас им двигало уже совсем другое чувство – не столько спасти собственную сферу от выселения, сколько банальное желание выиграть экзотическую гонку. Иногда Илья даже пытался устыдить себя.