судорогах, но вот затихли. И только из сетки сочилась кровь, как свекольный сок через дуршлаг.
— О Боже! О Боже! О Боже! — заорал благим матом один из охотников.
— Дьявол! Проклятье! Я вам покажу! Мы так не договаривались! — закричал Хэнк.
Неясно, к кому относились последние слова, к тем, кто нанимал его на работу, или к спрятавшимся в листве.
— Хэнк!. Назад! В строй! — завопил Ганс.
Но Хэнк рванулся вперед, стреляя на ходу из бластера по кроне дерева, где, по-видимому, засели убийцы. На участке обстрела ветви и листья деревьев обуглились, не успев даже вспыхнуть. Почерневшие, они осыпались в виде золы. Мгновение, и от небольшой рощицы на краю поляны остались только черные дымящиеся остовы.
Хэнк обернулся. Лицо расплылось в довольной улыбке.
— Ну вот. Это вправит ублюдкам мозги хотя бы ненадолго. А мы тем временем сможем осмотреться.
— Ганс! Что там на твоих сенсорах?
— Ничего.
— И в деревьях тоже вроде ничего не видать, — добавила Петра.
— Скорее всего, мы накрыли того, кто там был, — уверенно заявил Хэнк.
— Мне кажется, что я видела что-то перепрыгивающее с дерева на дерево там, наверху, — сказала худенькая женщина в очках.
По мнению Брукинса, она выделялась на общем фоне тем, что не была идиоткой.
— Что — сейчас?
— Нет. Раньше.
Хэнк пожал плечами:
— Думаю, что нам теперь придется просеять золу, чтобы кого-то найти. Как ты думаешь, Ганс? Знаешь, мне кажется, что это заранее подготовленное убийство. Может, охотятся на одного из этих припадочных миллионеров?
— Я не знаю. У кого-нибудь есть подозрение, что его хотят убить?
— Может быть, они охотились за Блейком и Альваресом? — предположила Петра.
— За теми парнями? Маловероятно, — отозвался обливающийся потом мужчина с двойным подбородком, которого товарищи называли Густавсон.
— Мне, как юристу, следует напомнить вам, джентльмены, что каждое наше слово записывается как на аудио-, так и на видеотехнику и может быть использовано против нас при слушании дела в суде, — неожиданно заметил Брукинс.
— Даже и не рассчитывай, дружок. На планете Блиор нет иного закона, кроме указания Хозяина, — рявкнул Хэнк.
Юрист пожал плечами:
— Извините, это вылетело у меня автоматически.
— Ну что будем делать? Заберем тела с собой? — предложил Ганс.
— Боюсь, что их я тоже разорвал в клочья. — Хэнк угрюмо взглянул на Ганса.
— Тогда давай соберем кусочки...
— Могу я внести предложение? Давайте позаботимся о самих себе, пока мы тоже не превратились в кусочки, и смотаемся отсюда, пока есть возможность. — В голосе Густавсона появились истеричные нотки.
— Да, конечно. За останками мы потом пришлем бронированную машину. — С удовольствием отказался от своей идеи Ганс.
— Вот это мудро!
— Что же там произошло? Даже представить трудно, — задумчиво протянул Ганс.
— Предоставим экспертам разбираться. Надо записать все на пленку, собрать информацию, а потом, пока затишье, сматываться из этого пекла.
— Jа. Я как раз записываю. Как раз...
— Господи, деревенщина. Чтобы что-то было видно, тебе придется подойти поближе.
Тем временем Абнер Брукинс становился все нервознее. Раньше участие в охоте тоже не всегда было безопасным. Например, добыча могла от обороны перейти к нападению. Но все-таки это было развлечение. Никакой особо серьезной опасности. Прежде планета Блиор просто казалась Брукинсу чужой и непривычной, новые ощущения будоражили кровь. И все же он как бы играл в опасность. Абнер любил игры, но не со смертельным исходом. Теперь, однако...
Теперь в любую минуту могла произойти встреча с вооруженным разумным противником. Ведь не звери же метали копья, бумеранги и набрасывали сети. Над ними нависла угроза смерти. С разумным противником Абнеру Брукинсу в основном приходилось встречаться в зале суда. К тому же они не были вооружены. Теперь обстановка далеко не комфортная, а угроза не мнимая, а реальная. Угроза его жизни.
— Может быть, вам следовало бы подумать о более высоких материях, джентльмены? — обратился Брукинс к проводникам.
— А? — рассеянно отозвался Хэнк, направляясь к месту, где погибли беглецы и внимательно глядя на сенсоры. Он рассчитывал с их помощью обнаружить опасность раньше, чтобы не было слишком поздно. — О каких таких материях?
— Я имею в виду ваши обязанности. Вы несете ответственность за двенадцать жизней, две из которых уже оборвались.
— Слушай, кретин, ты же подписал договор! Ты хоть читал его, юрист вшивый?
Да, Брукинс был юристом. Он знал, что прежде, чем подписать документ, его обязательно нужно прочитать. И он всегда поступал соответствующим образом. Но будучи консультантом Компании, он в данном случае ничего не подписывал. Эта прогулка являлась для него бесплатной, она была включена в его основной договор с Компанией.
— Гм, э...
— А говорится там, скобарь мерзкий, следующее: ты платишь свои поганые деньги и рискуешь своей поганой шкурой.
По группе прокатился шумок недовольства. Народ был не согласен с такой трактовкой договора.
— Дерьмо. Сукины охотники выходного дня. — Хэнк печально вздохнул и стал продвигаться навстречу неизвестности. Он посмотрел на сенсоры и замер.
— Черт! Ганс.
— Vat?
— Там не просто есть что-то... Там этого навалом. И все они движутся по направлению к нам. Проклятье! Я там никого не вижу.
— Смотрите! Вон там! — закричал один из “охотников выходного дня”.
Брукинс сразу взглянул туда, куда тот показывал.
Среди деревьев и вправду двигалось нечто крупное. Колыхались листья. Гнулись ветки кустарника. Изредка мелькали какие-то искрящиеся силуэты.
— Стойте! Ни с места! — крикнул Хэнк. Он направил свой бластер в сторону предполагаемых противников. — Или я скошу эти деревья так же, как давеча скосил...
В ответ короткое мерцание среди зелени.
Речь оборвалась странным хрипом.
События проплывали перед глазами Брукинса, как в замедленной съемке. Хэнк плавно зашатался из стороны в сторону, а у него из груди торчал какой-то, только что появившийся предмет. Копье?! Точно таким копьем были убиты два их товарища. Оно появилось, как по мановению волшебной палочки, и пронзило грудь проводника. Окровавленный наконечник вышел из спины. Некоторое время Хэнк удивленно смотрел на копье, потом сделал попытку вынуть его, но опрокинулся навзничь как скошенный.
— О-о-о, черт! — У Ганса не нашлось других слов для благословения бедной отлетающей души Хэнка. С криком отчаяния он бросился вперед, наводя сильное энергетическое поле своего бластера на все подряд.
За свои старания он был вознагражден приспособлением типа бумеранга. Появившись словно ниоткуда, оно со свистом прорезало воздух и вошло, как в масло, в шею заступника. Голова бедняги неестественно откинулась назад, но не упала, так как повисла на лоскуте кожи, соединяющем ее с туловищем. Вверх взметнулся фонтан крови. Проводник упал на спину. По телу прошла предсмертная судорога. Готовые вылезти из орбит глаза с секунду еще смотрели на окружающее как будто осмысленно, затем свет в них погас. Бесполезный теперь бластер, зажатый в руке мертвой хваткой, выжег траву вокруг.
За какие-то считанные секунды не стало двух сильных, полных здоровья людей. Все кончилось для Хэнка и Ганса. Их уже ничто не интересовало. Им ничего уже не было нужно.
Приступ паники, вызванный массовым выбросом адреналина в кровь, пронзил каждую клеточку тела Брукинса. Он с отвращением взглянул на свое антикварное ружье, и оно показалось ему сейчас таким же бесполезным, как тонкий прутик.
Ошеломленный, юрист некоторое время стоял неподвижно, вдыхая зловоние смерти, наполнившее воздух.
Затем сработал инстинкт самосохранения.
Надо срочно что-то делать.
Не выпуская из рук винтовки, он приблизился к Петре и тронул ее за плечо:
— Что-то мне здесь перестало нравиться. Пора сматываться.
К Петре, находившейся, как и все, в некотором оцепенении, начало возвращаться самообладание и даже трезвый расчет.
— Может, нам взять с собой бластер?
— Это вызовет новую атаку. Ты же видишь, у них на него аллергия. Бежим. Посмотрим, как ты умеешь бегать. — Брукинс понемногу начал приходить в себя, ему уже удавалось шутить.
С этими словами он повернулся и побежал в сторону, противоположную той, откуда они пришли.
Оставшиеся охотники еще стояли разинув рты. На их глазах были молниеносно убиты их защитники, надежда и заслон от грядущей реальной опасности. Они остались в диком лесу одни перед неизвестным смертельным врагом. Врагом вооруженным, беспощадным. Он хотел их смерти, непрерывно следил за ними. Тут было от чего голову потерять.
Двое из группы начали стрелять из своих ружей по кустам наугад.
“Ошибка! Вот дураки! — набегу, не оглядываясь, подумал Брукинс. — Нельзя стрелять. Сейчас их перебьют”. Он еще не знал, что нужно делать, но тот же инстинкт самосохранения подсказывал, чего делать не надо. Стрельба кончится очередной атакой неизвестных. Спасение не в сопротивлении, а в бегстве. Петра, не отставая, бежала сзади. Брукинс слышал ее учащенное шумное дыхание. А баба неглупа. Главное — вовремя пристроиться за лидером... В жизни он и сам всегда придерживался этого правила.
Юрист был в хорошей физической форме. Бегал он всегда неплохо. Но сейчас, подгоняемый страхом, он превзошел самого себя. Брукинс чувствовал, как вызванные страхом химические вещества пришли на помощь, растекались по его мускулам, придавали сил. Назад дороги не было. Только вперед. Они уже мчались по лесу. Бежать стало намного труднее, зато есть укрытие. Здесь немного безопаснее. Враг остался позади. Теперь подальше от этого страшного места. Сзади слышались беспорядочные выстрелы, вопли. Расплата за сопротивление наступила скоро. Не останавливаться, не оглядываться! Мысль о том, что когда-нибудь он вернется в город уже не казалась такой нереальной. Он сможет, он должен, он обязательно вернется. Сил словно сразу прибавилось. Брукинс опят ускорил бег.