— Ничего вразумительного, — ответил Аттила.
— Выглядит так, словно кто-то бросил оборудование сверху на тело жука, облил зажигательной смесью и поджег, — высказал предположение Санчес.
— Чтобы уничтожить следы?
— А что, если это инопланетные охотники? Все сожгли, чтобы скрыть свое пребывание здесь? — спросил Аттила.
— Кто знает? Может быть, и так. Возможно, оборудование они тоже хотели скрыть. Просто таким путем им было удобнее поступить. Нам надо бы взять образцы для анализа... — Мачико не успела закончить.
Из радиоприемника раздался громкий крик и одновременно с ним, как бы эхом, из-за дерева послышался живой голос.
— Ногучи! Надо бы тебе вернуться сюда. — Голос Дениэлса.
— Хорошо. Возвращаемся, ребята.
Вполне возможно, что там Хищники. Отважная женщина внутренне собралась, но она не была готова к встрече с ними сегодня. Группа разведчиков побежала назад. Каждую секунду Мачико ожидала услышать звуки битвы: шипение бластеров, разрывы снарядов.
Подбежав, они увидели, что отряд сгруппировался вместе и все дружно направили свои ружья на заросли кустов.
— Что происходит? — спросила командир.
— Там что-то есть.
— Может быть, какое-нибудь животное.
Кусты дрогнули. Непонятная фигура выкарабкалась из них и, пошатываясь, направилась к людям.
Воины вскинули оружие.
— Не стрелять!
Существо, спотыкаясь, подошло поближе. Это была женщина. Вся в крови. Одежда разодрана. В руках крепко сжимает ружье. Никакой попытки использовать его по назначению. Она просто шла к ним, еле держась на ногах.
— Стой! — громко окликнула Мачико.
Женщина остановилась, пошатнулась и упала на колени.
— Слава Богу! — сказала она. — Наконец-то вы пришли за мной.
— Это одна из тех чертовых гостей, — предположил Дениэлс. — Ей как-то удалось выжить...
— Как случилось, что вы не вернулись в город? — спросила Мачико.
В ответ женщина только потрясла головой, как бы пытаясь остановить головокружение.
— Не... знаю... без сознания...
— Ладно. Нечего глазеть. — Первой подумала об оказании помощи командир. — Хватит. Принесите женщине воды. Столько времени она в лесу, наверное, обезвожена.
Кто-то протянул флягу с водой.
Выяснили имя женщины.
— Петра Пьезки — сказала Мачико в радиопередатчик. — Это имя о чем-нибудь говорит вам, Брукинс?
— Я не могу поверить в это... Я думал, что она мертва... Там была...
— Придется поверить, Брукинс. Мы сейчас доставим женщину на вездеход. Ей нужна медицинская помощь.
Приготовьте аптечку.
— Да, да. Конечно.
Пьезки попила воды. При помощи двух мужчин она могла передвигаться.
— Пьезки, что вы там видели? — спросила Мачико.
— Чудовища... Убийцы... — Ее голова упала на грудь, глаза затуманились, ноги подкосились.
— Женщину срочно надо отправить в город, где ей окажут медицинскую помощь.
“Надо ли задерживаться еще для осмотра местности?” — подумала Мачико. По существу, они уже все осмотрели, нашли все, что искали, и даже больше. Она проверила команду в деле и осталась довольна результатом проверки. Задержавшись здесь, можно все испортить. Они и так уже довольно долго искушали судьбу. Хватит. Когда имеешь дело с Хищниками, то с судьбой шутки плохи.
Глава 15
— Ты подонок. Ты бросил меня!
— Пьезки. Я думал, что ты умерла...
— Это ложь. Ты оставил меня умирать!
И прежде чем Мачико успела что-либо предпринять, Пьезки, несмотря на слабость, поднялась с походного кресла и рванулась к Брукинсу. Мачико не ожидала такой прыти от слабой больной и не успела перехватить ее руки. А толстые пальцы женщины уже обвились вокруг шеи бывшего друга и начали душить адвоката. При этом она трясла его как грушу.
— Ты бросил меня! Ты бросил меня! — твердила она.
Брукинс тоже не ожидал нападения. Внезапная атака застала его врасплох. Глаза от удушья полезли на лоб. Но он не был слабаком и мог за себя постоять.
Мощным рывком Брукинс приподнял Петру над полом и с силой ударил ее о металлическую обшивку вездехода. Женщина закатила глаза и сползла по стенке вниз, потеряв сознание.
— Так, великолепно, — сказала Мачико. — Она расскажет нам все, что произошло.
Брукинс ослабил воротничок. Он хватал ртом воздух.
— Вы сами видели. Это самооборона. Она пыталась убить меня!
— По-видимому, у нее были на то веские причины. Если вы бросили ее умирать...
— Я клянусь, что мы оба бежали... Я думал, что она больше не жилец на этом свете. Если бы я знал, что могу помочь, то обязательно помог бы.
— С ней все в порядке, — доложил Санчес, поднимая глаза от неподвижного тела.
— Потом расскажете свою правдивую историю, — обращаясь к Брукинсу, сказала Мачико. — А теперь давайте доставим ее к Эвастону. Кстати, нам надо еще написать рапорт обо всем произошедшем.
Мачико села рядом с Санчесом. Вездеход, подпрыгивая на кочках, направлялся к дому. Черные глаза мужчины упорно смотрели на мелькающий пейзаж.
— Да, приятная планета, — начала разговор Мачико.
— Мне доводилось видеть и более красивые, и более опасные. Встречались и не столь приятные планеты, которые, однако, мне нравились больше, — не глядя на девушку, ответил Санчес.
— Да, похоже, ты много повидал на своем веку.
Санчес пожал плечами:
— После длительной борьбы с чужими внутри образуется пустота. Чтобы ее заполнить и как-то отвлечься, надо куда-нибудь уехать. А то в тебе начинает что-то гнить.
— Так почему же ты вновь вернулся к этому занятию?
Он внимательно посмотрел на Мачико:
— Деньги.
— Такой парень, как ты, может заработать деньги и другим способом.
— Я так и делал, но их никогда не бывает достаточно. Скажем так: я мог бы отказаться от этого предложения, но был бы идиотом, если бы отказался.
— Думаю, что я поняла, что ты имеешь в виду. Но ведь дело не только в деньгах, не правда ли, Санчес?
Он вопросительно посмотрел на Мачико:
— Разве?
— Я уверена, что, сражаясь с жуками, ты приобретаешь уверенность в себе, появляется чувство собственного достоинства. Сознание того, что ты делаешь важное дело, придает силы. Не так ли? Бьюсь об заклад, что ничего более важного в своей жизни ты не делал.
— Борьба с межгалактической болезнью. Да, это позволяет ощущать себя чем-то большим, чем просто кучей дерьма.
Мачико впервые услышала в его голосе глубокие и личностные интонации, что-то выделяющееся из сардонической монотонности. После минутного молчания она сказала:
— Быть может, несмотря на наши яркие чудесные индивидуальности, в нас больше общего, чем различного? Хочешь, я сегодня вечером угощу тебя пивом и мы потолкуем?
Он внимательно посмотрел на нее:
— По рукам. Какие могут быть возражения?
— Хорошее пиво обычно помогает... — Выглянув в окно, девушка увидела, что они уже недалеко от Эвастонвиля. — И что-то говорит мне после сегодняшних событий, что нам обоим нужно... выпить, даже хотя обычно я и не пью пива.
— Как вы себя чувствуете, мисс Пьезки?
— Лучше.
— Не могу вам передать, мисс Пьезки, как мы опечалены всем, что случилось с вами. — Ливермор Эвастон говорил в своей обворожительной манере. Вкрадчиво и нежно. — Вспомните, все было оговорено в нашем договоре. Вы ведь юрист. Вы отдавали себе отчет в том, что это опасное мероприятие.
Пьезки зло посмотрела на него. Она промолчала, но в глазах ее промелькнула угроза. Через минуту она сказала:
— Я припру вас к стене, если смогу.
Ну что за милый, славный народ эти юристы. Взять, например, Брукинса. Этот подонок сидел в углу, явно не имея ни малейшего желания находиться здесь. Так нет же. Он ждет, когда наступит его очередь отвечать на вопросы.
Чет Зорски тоже здесь, внимательная и настороженная. Откинувшись в кресле и изучая пациентку, делает в уме какие-то заметки.
Ну и, разумеется, старина Эвастон собственной персоной. Он вообще достоин восхищения. Внушительный и внешне уверенный, он пытается убедить пострадавшую в том, что в случившемся есть и ее вина. Однако его беспокойство проступает сквозь маску самоуверенности. Когда он услышал, что нашли еще одного юриста-консультанта, он сразу примчался в этот бокс.
— Может быть, проблему виновности и невиновности вы обсудите позже? — вмешалась в их разговор Мачико. — Сейчас нам прежде всего нужна информация о происшедшем.
— Мисс Пьезки, мы уже несколько раз слышали от вашего коллеги рассказ о том, что произошло на той злосчастной охоте. Не были бы вы так любезны рассказать нам вашу версию?
Пьезки закашлялась.
— Вам не хуже? — спросила медицинская сестра, промывшая раны и царапины и наложившая повязки.
— Нет, не хуже. Небольшая боль в груди. Наверное, простыла. Что-то першит в горле. Дайте стакан воды.
Сестра принесла воду. Больная осушила стакан залпом:
— Спасибо. Мне уже получше.
И она рассказала свою историю.
Сначала все дословно сходилось с рассказом Брукинса. Охота, товарищи по охоте, добыча, невидимые убийцы, гибель первых двух мужчин, проводников...
Потеря памяти... В пересказе женщины, однако, подвиги юриста были не столь великими, как в его собственном изложении.
— Что же случилось, когда вы споткнулись?
— Не помню. — Она покачала головой. — Что-то темное. Помню крики и свой собственный приглушенный стон, как будто что-то сдавило мне горло... и это все.
Она приложила руку к груди:
— Сестра, нет ли у вас чего-нибудь от боли в желудке? Кажется, у меня начался сильный приступ изжоги.
Было видно, что пострадавшая чувствовала себя не очень хорошо, но ничего такого, что насторожило бы Мачико.
— Вы лежали на одном месте, не передвигаясь, почти два дня и в основном без сознания?
— Я помню, что лежала в кустарнике. И все. Я так счастлива, что я... жива, — сказала Пьезки, взяв у медицинской сестры стакан с каким-то шипучим лекарством и поблагодарив ее.