— В нашей части Пиков — да, а здесь — не факт. Мы даже не знаем наверняка, исчезли ли древние с Арзора. А вдруг они еще тут? Согласно легендам, инопланетяне удалились в пещеры и плотно запечатали за собой выходы, чтобы когда-то в будущем вновь появиться, не так ли?
Однако Хостин не слишком верил этим россказням. Скорее всего, норби просто пользовались творениями жителей Затворенных пещер. Вряд ли таинственные пращуры, пропавшие много лет назад, остались где-то в лощине, чтобы скрытно управлять жизнью диких племен. Существа, создавшие Грот сотни садов, не могли иметь ничего общего с воинами, отреза́вшими у убитых врагов головы и руки, чтобы украсить собственные храмы, — здесь крылось очевидное логическое противоречие.
Логан вновь прочитал мысли старшего брата.
— Кажется, норби получили технологии в наследство, — медленно промолвил он.
— Не очень-то достойными оказались наследники. Ладно, ответы явно кроются где-то на той горе.
— А ее мы, наверное, уже больше не увидим, — мрачно бросил юноша. — Думается, нас выбрали из всего стада, чтобы мы стали украшением какого-нибудь грандиозного события вроде Праздника барабанов.
Хостин и сам давно пришел к подобному выводу. Все попытки вырваться из сети оказались тщетными — норби, без сомнения, знали, как правильно обращаться с узниками. Однако Сторм находил слабое утешение в мысли, что пока человек жив, у него всегда есть крошечный шанс на спасение.
— Слушай! — Логан резко дернул головой, силясь приподняться хотя бы на дюйм от пола.
Стучали барабаны. Хостин напряженно вслушивался: после каждой паузы туземная дробь всякий раз звучала несколько иначе.
Все утро норби сновали туда-сюда по Громовому храму; и вот через южную дверь вошла целая делегация. Позже всех появился тощий жилистый туземец с красными отметинами на кончиках рогов. Он тоже носил широкое ожерелье от плеча до плеча, но не из клыков йориса, а из крошечных, тщательно отполированных косточек. Этот норби занял место вождя.
Лежавший на полу Сторм не мог похвастаться хорошим обзором, однако заметил, как с запада прошествовала торжественная процессия со столбом мира, а за ними — еще один вождь и громовой барабанщик. Вторая группа, третья — похоже, в храм прибывали представители враждующих племен. Значит, сейчас состоится не рядовое собрание клана, а официальная встреча послов…
Пять, шесть делегаций — вождь, шаман и горстка воинов позади. Тут Хостин изумленно охнул: седьмую группу возглавляли Кротаг и Укурти.
Местный колдун разместился в северной части храма. Грозно загрохотал барабан, и от толпы деревенских отделились двое молодых людей: они несли большой деревянный куб, отполированный до блеска за долгие годы, а может и века, службы. Юноши установили его к северу от костра, поверх уложили веточку священного фала и поспешно растворились в темноте.
— Сейчас речи толкать начнут, — полушепотом произнес Логан, когда наконец наступила тишина.
Хостин ни слова не понимал из переливчатых трелей и пронзительного свиста аборигенов — как обидно! Сначала к куску дерева подошли, так сказать, хозяева мероприятия — вождь и шаман этого поселения. Они по очереди стукали веткой фала о чурбан и громко щебетали, время от времени вновь ударяя палкой, чтобы подчеркнуть какую-то мысль. Потом примеру местных последовали вожди и шаманы иных племен.
Голова землянина раскалывалась, а во рту пересохло; Сторм лежал, задыхаясь, почти не слыша беспрестанного говора в центре храма. Очень хотелось пить и есть, но жажда, конечно, была сильнее голода. Дважды Хостин взывал к Баку и Сурре — безуспешно. Но может, это и к лучшему: по крайней мере, кошка и орлица успели сбежать из долины!
Шансы Сторма и Логана на спасение уменьшались с каждой минутой. Казалось, надежды больше нет: Сторм рассчитывал, что шосонны выступят в защиту пленников, однако Кротаг говорил вторым — и ничего не изменилось. По какой бы причине аборигены ни заключили перемирие, сейчас племена сплотились, и симпатии равнинных кланов не имели значения — хорошие отношения с поселенцами остались в прошлом.
Братья понятия не имели, как долго продолжалась туземная конференция. Впоследствии Хостину казалось, что он почти потерял сознание от истощения, жажды и едкого дыма (норби все время подкидывали в костер веточки фала).
Сторм очнулся от резкого тычка под ребра: солнце давно зашло; темноту разреза́ло голубоватое пламя факелов. Юный туземец, один из тех, кто притащил чурбан во время собрания, склонился над укутанным сеткой пленником и просунул ему между губ трубочку. Землянин принялся жадно пить; на вкус вода отдавала чем-то пряным и сладковатым: видимо, туда добавили какие-то инопланетные специи. Хостин тянул приятный освежающий напиток — и жажда постепенно исчезала, а в голове прояснялось. Туземец грубо выдернул соломинку; Сторм слизал последние капли, чувствуя, как тело наполняется силой и бодростью.
Логана тоже напоили; шаман и местный вождь стояли рядом с пленниками и с заметным нетерпением наблюдали за процессом — видимо, что-то задумали.
Пальцы колдуна шустро пробежали по барабану, и в храм вошла стража. Воины держались очень уверенно; шею и грудь их украшали массивные костяные ожерелья (что свидетельствовало о недюжинном опыте и доблести туземцев). Веревки, к которым крепились сетки, удерживающие пленников, ослабили, и братьев, абсолютно беспомощных, спеленутых, как младенцев, выкатили под яркий свет факелов.
Из темноты выступил еще один воин: он перекинул через плечо походные ремни поселенцев — словно там, куда направлялись узники, им потребовались бы фляги и оружие. И тут Хостин впервые вспомнил, как жутко, по словам Логана, выглядело место, где приземлился спасательный шлюп — в голове возникла ужасная картина жертвоприношения. Неужели их тоже убьют, как ту лошадь, принесут в дар неведомым высшим силам, которые, по мнению норби, и послали космический корабль?
Из храма их вынесли, но от деревни заставили идти пешком. С одеревеневших тел сдернули сети, а поверх груди и плеч накинули веревки и туго затянули. Хостин попытался сделать хоть шаг и тут же споткнулся — затекшие мышцы не слушались; тогда стражники подхватили его под обе руки и потащили — и не поймешь, то ли спасители, то ли конвоиры.
Вдалеке за шеренгой воинов Сторм увидел туземных женщин; похоже, в деревне и впрямь готовились к проведению некой важной церемонии, раз собрались все жители, да еще и представители иных племен. Послы ожидали возле столбов мира — их вынесли из Громового храма.
Пленников вели, точнее, волокли силой по вытоптанной тропинке, которая бежала от деревни к подножию горы, темной громадой нависавшей над дорогой: именно на этих склонах их группа и угодила в огненную ловушку. Хостин оглянулся: туземцы — местные и пришлые — растянулись длинной вереницей и брели позади, освещая путь факелами. Делегацию во главе с Кротагом Сторм не увидел.
В воздухе витали запахи сгоревших растений и веток фала: процессия шла по склону, покрытому выжженными полосками земли, на удивление ровными, — возможно, они появились во время облавы на экспедицию, но не исключено, что и раньше.
Грохотали барабаны: к деревенскому шаману присоединились все остальные жрецы. Они громко отбивали ритмичную дробь в такт шагам. Казалось, удары слились с биением крови в сердце Сторма, голова землянина отяжелела…
«Гипноз!» — догадался он. Хостин знал, как это опасно: в былые времена навахо с помощью боевых песен и плясок накладывали на воинов особые заклинания — благодаря магии индейцы шли на битву, уверенные в собственной неуязвимости. Испокон веков музыка играла особую роль в ритуалах многих народов, не только арзорских аборигенов.
Повелитель зверей решил шагать не в такт, чтобы разрушить гипнотический эффект. Возможно, помогла военная выучка — Сторму рассказывали о подобных хитростях врага, так что в итоге землянину почти удалось побороть заклинание, но затем в дело вступила сама гора, как бы резонируя с ритуальным маршем.
Казалось, природа ответила на зов туземцев. Неизвестно, был ли это звук — слишком высокие или, напротив, чересчур низкие колебания, недоступные человеческому слуху (разве что на пределе возможностей), — или некое психическое воздействие, но Сторм ощутил, как гигантская каменная глыба вздохнула и пробудилась. Хостин никогда прежде не ощущал ничего подобного; вероятно, вообще ни один чужеземец с таким не сталкивался, разве что Уиддерс…
Бум-бум, — Сторм из последних сил напрягал волю, разум и измученное тело, которое цепко держали два воина, и все равно еле-еле противостоял заклинанию.
«Ну, догадался я, что это гипноз, попытался с ним бороться — и толку?» — думал повелитель зверей.
Бум-бум, шаги, барабаны, вздохнула гора — или задержала дыхание, предвкушая что-то, но что? Точно камень и песок под ногами обратились в живое существо, которое настороженно наблюдало за шествием.
Все сильнее пахло гарью; барабаны пророкотали последний оглушительный аккорд — будто раскаты грома прогремели в вышине — и замолчали. Процессия замерла у склона горы, вершина которой терялась во мраке. Шаманы играли в унисон; вдруг воины синхронно ткнули факелами в землю. Их поглотила темнота, лишь далекие звездочки мерцали сквозь облака.
Стихли последние отзвуки барабанной дроби: не раздавалось ни стука. Ответит ли горное чудище? Живое воображение Хостина мигом нарисовало впечатляющую картину: вот некое высоченное — до самого неба! — существо затаилось и терпеливо ждет, подобно Сурре или Баку, как не умеет ждать ни один человек (а может быть, и люди тоже когда-то умели, но потом разучились), — как умеют ждать лишь хищники.
Норби тоже чего-то ждали. Ждала гора, ждали пленники…
Последовал вздох, неслышный, но ощущаемый каждой клеточкой напряженного тела.
А потом…
Огромная зубастая молния взвилась в небо, осветив склон. Тут Хостин впервые разглядел вершину горы: яркие вспышки плясали в вышине над ровным круглым холмиком. «Какие-то подозрительно ровные очертания», — подумалось изумленному Сторму. Молнии напоминали огненную корону на каменной голове затаившегося зверя. Затем раскаленный кнут хлестнул вниз, сжигая все на своем пути, — ветер принес запах гари к подножию, где за