Сверху и снизу торчали острые выступы — пришлось пробираться между рядов зубцов толщиной примерно с человеческую ногу. С арочного потолка лился ослепительно-алый свет: высоко над головой виднелись три овальных окна, бросавшие на камни кроваво-красные блики. А впереди — пышущее жаром солнце и опаленный мир, где царила Великая сушь!
Они сидели, ссутулившись, на полу между зубцов и, прикрывая глаза от мучительного сияния, прикидывали маршрут по пустынной местности.
В ряби раскаленного воздуха плыла вереница столбов — опять звуковой барьер, как в загонах, — однако тут и там зияли прорехи.
Хостин упорно пялился в бинокль, но рассмотреть что-либо подробно в дрожащем мареве было так же непросто, как и в туманном полумраке пещеры.
— Придется залечь и дождаться вечера. — Логан устроился, обхватив руками колени. — На таком пекле мы и получаса не протянем.
«Интересно, далеко ли протянулась линия столбов? Получится ли отыскать укрытие, прежде чем вновь взойдет солнце? И правда ли мы выбрались наружу?»
— Неужели мы выбрались? — повторил вслух Хостин.
— Думаешь, тут очередной террариум для тех, кто любит погорячее?
— Ну смотри, здесь тоже есть столбики: наверняка там когда-то был звуковой барьер, — указал на очевидное Хостин.
— А теперь там много дыр. — Логан сощурился, вглядываясь в даль. — Что же нам, назад возвращаться? Может, лучше попробуем идти дальше?
— Разумеется, надо попытаться. Когда стемнеет, если тут, конечно, вообще темнеет, отправимся в путь. Повернем назад, если не найдем выхода.
— Вроде бы неплохой план, — одобрительно кивнул Логан. — Ладно, подождем.
Однако шансы на успех казались призрачными. Многое зависело от того, где очутились путники — на арзорской равнине или в очередной пещере с искусственным климатом, не совсем для них подходящим. На огненное небо невозможно было смотреть невооруженным глазом. Судя по жаре и слепящему солнцу, полдень только-только миновал; оставалось лишь ждать наступления ночи (если повезет) либо тащиться обратно к той самой двери, что заперли за ними норби.
Братья по очереди спали и следили за округой, а время меж тем едва тянулось. Вдруг Хостина разбудил Логан.
— Смотри! — воскликнул он, тряся брата за плечо.
Там, где раньше виднелось добела раскаленное небо, от взгляда на которое болели глаза, теперь полыхало красноватое зарево. Землянин так часто наблюдал его, что ошибиться попросту не мог: вскоре действительно наступит ночь. Нужно только дождаться сумерек, и можно будет отправляться в путь, придерживаясь вереницы столбов.
Они проглотили таблетки пищевого концентрата, выпили немного воды и с нетерпением смотрели, как алые краски на небе сменялись фиолетовыми, означавшими свободу. Хостин в ожидании бродил между острыми выступами, прислушиваясь к внезапной тревоге, зародившейся в сердце.
И что, спрашивается, его беспокоит? Впереди — ни звука, ни движения. Глядя в бинокль, землянин внимательно изучил линию столбов: ни растений, ни убежищ арзорских животных — лишь голый камень и торчащие из него колья звукового барьера, местами поваленные. Однако пустынный пейзаж почему-то навевал ужас, а в глубине души росло беспокойство, причем куда более сильное, чем то, которое он ощущал во время их прошлых скитаний.
— В чем дело?
Хостин вздрогнул и оглянулся: Логан вроде бы остался проверять карабины, которыми крепились к ремню фляги. Однако вот он, стоит за плечом и, прищурившись, смотрит вдаль.
— Сам не знаю, — тихо ответил старший брат. — Со мной творится что-то странное…
Они в ужасе бежали от места гибели Уиддерса. Проанализировав свои ощущения, Сторм убедился: сейчас он испытывал нечто иное. Тогда он испугался, и тело понятным образом отреагировало на страх, а теперь… теперь что-то неясное давило на психику, сбивая с толку.
— Идем, — без тени сомнения произнес Логан, высоко вздернув подбородок.
Юноша не просто сообщал о своих намерениях, а бросал вызов тому неизведанному, что ждало их впереди. Логан всегда шел своей дорогой — вот и сейчас недюжинное упрямство заставило его перебороть ужас и отважно шагнуть вперед.
— Идем, — кивнул Хостин.
Каждая клеточка тела противилась этой затее. Тревога усилилась и сменилась дрожью: что-то взбунтовалось внутри Хостина, его терзало какое-то глубинное предчувствие, которое едва могла побороть железная воля. Однако Сторм твердо знал: если сейчас он откажется встретить таинственную опасность лицом к лицу и повернет назад, то будет навсегда сломлен и по какой-то необъяснимой причине превратится в калеку, как если бы ему оторвало руку или ногу.
Наступили сумерки. Плечом к плечу братья вышли из тоннеля. Вдруг Логан схватил Хостина и развернул его на сто восемьдесят градусов.
На долю секунды землянину показалось, что перед ним стоит источник его непонятных страхов. Однако, присмотревшись, Сторм догадался, что к чему: неизвестные строители оформили выход из пещеры в виде жуткой морды, напоминающей череп огромного трехглазого существа, который путники отыскали на берегу подземного озера. Братья остановились возле гигантской зубастой пасти. Выше красовались алые глаза (несомненно, те самые овальные окошки, которые Сторм заприметил внутри) и сморщенный нос пятачком. Похоже, древний художник, что называется, создавал портрет с натуры.
— Представляешь, если это настоящие размеры трехглазика? — помолчав, выдавил Логан, мужественно пытаясь улыбнуться.
— Все может быть… По крайней мере, мы идем оттуда, а не туда.
— Лишь бы только нам не пришлось об этом пожалеть.
Они поспешили убраться подальше от украшенного скульптурой входа. Рядом с акустическим забором бежала гладкая дорога. В свете фонаря Хостин не разглядел, из чего она сделана; главное, что шагать по ровному покрытию было весьма удобно — а идти придется быстро, ведь к полуночи предстоит решить, двигаться дальше или поворачивать назад, к клыкастым трехглазым воротам.
Ни звука, ни дуновения ветерка. Только… Хостин резко остановился и направил тонкий луч на густую тень от острой скалы, что высилась слева от дорожки. Голый камень, один лишь голый камень… Но Сторм мог поклясться: за миг до того, как он осветил скалистый зубец, там что-то мелькнуло. Некое существо кралось вдоль ограды, вынюхивало, выискивало проход — Хостин не сомневался, что слышал прерывистое дыхание твари, тихий скрежет когтей по камню, стук упавшего булыжника!
— Да нет там ничего!
Получается, и Логан верил в существование монстра? Неужели младший брат тоже что-то услышал, неужели почувствовал его присутствие?
— Слева! — Юноша схватил повелителя зверей за запястье и направил луч фонаря прямо на трещину в земле. Ну конечно! Тварь наверняка спряталась там: дожидается, когда жертвы пройдут мимо, а потом!..
Да нет, просто камень и пустая расселина, ничего более!
— Но… но там же было что-то! — Логан изо всех сил старался сдержать эмоции. — Ведь зачем-то здесь поставили этот звуковой барьер?
— Зачем-то поставили, — согласился Сторм.
Духи, призраки? Привидения строителей дороги? Душа художника, создавшего скульптуру трехглазого дракона? Или какие-то загадочные существа, обитающие на выжженной равнине, — из-за них-то хозяева пещеры и возвели эту акустическую преграду, чтобы обезопасить себя?
Хостин направился дальше, за ним по пятам следовал Логан. Сначала они двигались не торопясь, однако постепенно ускорили шаг, стремясь миновать скальные выступы, зловещие расщелины и ямы.
Братья почти утратили самообладание. Хрип? Сиплое дыхание? Вот! На этот раз Сторм точно заметил его: там, впереди, в тени пригорка — очень опасное место! Он сжал гранату в кулаке, приготовился, резко вскинул фонарик и направил луч на холм, как будто норовил поразить цель выстрелом из станнера.
Камень, один лишь камень…
— Осторожно! — Хостин даже не заметил, что произнес это вслух.
Что ж, если все это не игра воображения, то, возможно, удастся извлечь из ситуации выгоду. Допустим, некий хищник умело хитрил и притворялся, сбивая с толку и запугивая жертв, — значит, стоило попробовать применить ту же технику, что в общении с членами звериной команды. Телепатический контакт с живыми существами — вещь очень тонкая. Но вдруг сработает?
Интересно, получится ли использовать особую силу, которая связывала его со специально выведенными Суррой, Хинг, Баку, а также в некоторой мере — с Дождем и другими обычными животными, чтобы обнаружить существо, чьими стараниями они с Логаном едва не сошли с ума? Почему-то Сторм не сомневался, что подвергся психической атаке, причем гораздо более опасной и разрушительной, нежели физическое нападение под покровом ночи.
Хостин потихоньку прощупывал местность в поисках создания, затаившегося где-то среди камней, — точно шел по незнакомой территории с повязкой на глазах. Неизвестно, с чем он столкнулся: с разумным существом, пусть инопланетным, но все же разумным по человеческим меркам, или с неким защитным устройством, которое отпугивало посторонних, — наподобие звуковых барьеров, охранявших покой бывших хозяев пещеры?
Что-то мелькнуло в уголке сознания и тут же исчезло: землянин замер и медленно развернулся к тени, откуда, казалось, исходил сигнал. Или это опять всего лишь воображение?
Пусть доказательств и не было, но с той секунды Хостин верил, что ему удалось на мгновение соприкоснуться с загадочным существом — словно оно когда-то являлось членом его собственной команды.
Впечатление было таким сильным, что Сторм, не желая разрывать контакт, мысленно предложил созданию встретиться, пытаясь подчинить его своей воле, как это порою получалось сделать с Баку, Суррой и Хинг. Однако хрупкая, мимолетная связь тут же прервалась, будто ее вовсе не бывало.
И внезапно в сознание Сторма ворвался поток гнева — неизвестный страж взъярился, как загнанный в угол зверь, и обрушил на братьев психическую атаку невероятной силы. Если бы воздействие это длилось чуть дольше, путники бы окончательно потеряли рассудок.