Вокруг плясали, извивались, ползли, бурлили тени. Луч фонаря метался от одного подозрительного силуэта к другому и ничего не находил — сгустки мрака развеивались, но на их месте тут же возникали новые.
Логан хрипло кричал, швырял камни и пригоршни песка в невидимого противника — их окружали, враг наступал!
Сторм ощущал лютую чужеродную ярость: точно где-то за непреодолимым барьером мечется трехглазый зверь, прыгает, рвется достать незнакомцев. Хостин, которому показалось, что он почувствовал монстра, прошептал:
— Не шевелись!
Младший брат замер с камнем в руке.
— Идем.
Землянин сосредоточился на своих ощущениях: ноги еле двигались; все внутри протестовало против безрассудной затеи. Там, впереди, кто-то полз посреди дороги; вот он затих, сейчас нападет; а слева еще двое, готовятся атаковать — кольцо сомкнулось!
Логан уже еле волочил ноги. Шаг, еще один — луч фонаря рассеивал мрак; но напряжение странников выросло до такой степени, что Хостин сомневался, что они смогут долго протянуть.
Логан рявкнул, крутанулся влево, выхватил с пояса гранату и метнул ее в темноту. Раздался взрыв; на пару мгновений братья ослепли, а затем…
А затем — ничего. Вспышка: что-то полыхнуло в сознании и пропало. Лишь безжизненная, пустая равнина раскинулась под ночным небом.
Потрясенные, они некоторое время постояли, с трудом перевели дыхание, а потом бросились бежать. Дорога вела к подножию горы — нужно успеть до восхода.
Тропа медленно поднималась все выше и выше: Хостин посветил вниз и увидел, что теперь дорога покрыта черным инопланетным веществом, как в тоннелях.
Братья поднялись уже высоко над долиной, когда дорога вдруг оборвалась: впереди лежала широкая черная платформа, которая клином вонзалась в мощную скалистую стену. Как ни осматривали ее путники, как ни прощупывали — не удалось отыскать ни трещины, ни двери. Так и закончился их путь, по которому они, казалось, шагали целую вечность.
— Это, наверное, посадочная площадка для коптеров? — поинтересовался Логан, намотав пару кругов по платформе. Он уселся, скрестив ноги, и положил ладони на колени. — Что теперь, назад?
В глубине души землянин сомневался, что они осилят обратный путь до восхода солнца. Прошли, положим, не так уж и много, но бой с тенью совсем измотал обоих. Хостин безумно устал — и физически, и морально, — так что одна лишь мысль о дороге назад вызывала дрожь. Но если они хотят жить, надо успеть до рассвета.
Сторм сгорбился у края площадки и бесцельно водил лучом фонаря по полу. Вдруг он разглядел узор, и оцепенения как не бывало: всю площадку покрывала гладкая глянцевая полоса. Она начиналась от тропы и бежала по площадке, закручиваясь спиралью; в конце виднелся большой круг, где поместился бы человек.
Повелитель зверей так и не понял, что подсказало ему решение: словно сама атмосфера этого места нашептывала порядок действий.
Он двинулся по спирали, аккуратно описывая круги от начала площадки к центру и стараясь ни в коем случае не ступать за границы гладкой линии.
Хостин почти не замечал требовательных вопросов Логана: слова и звуки сейчас ничего для него не значили. Самым важным казалось не оступиться, следовать линии; иначе нельзя войти в круг, а круг — это дверь, портал…
«Портал? Какой портал? Почему?» — мелькнула разумная мысль.
Но Сторм тут же выкинул ее из головы: главное — медленно, с максимальной осторожностью идти по спирали, чтобы кончик сапога случайно не вылез за пределы полосы. Он аккуратно ставил ноги в одну линию, балансируя, словно пробирался по узенькой тропинке вдоль обрыва — это был единственный безопасный способ дойти до центра. «Почему безопасный?» — но и этот вопрос он отбросил.
Наконец Сторм очутился в круге и встал, повернувшись лицом к темным горам, в сердце которых располагались пещера с загонами и остальные владения таинственной инопланетной цивилизации. Он ждал. «Чего?» — настойчиво вопрошал здравый смысл.
Мрак… и ощущение полной свободы от оков пространства и времени — никаких измерений, никаких границ.
Вспыхнул свет — впереди новый путь, новая спираль, сияющая, но вот только ногами ее не преодолеть: нужно пройти мысленно.
И, собравшись с духом, напрягая волю, осторожно, как ступал по площадке, Сторм шагнул навстречу призрачному свету.
Глава 13
Хостин брел как в полудреме: он совершенно не представлял, где находится — здесь не было ни площадки, ни звездного неба. Повелитель зверей стоял на глянцевом выступе, а вокруг тускло рдели невидимые светильники, — казалось, сам воздух легонько мерцает.
— Логан! — позвал Сторм, понимая, что не услышит ответа. Он был один в этом странном пространстве (и времени), чуждом человеку, — точно изгнанник.
Профессиональная выучка не позволила запаниковать. Инопланетная дорога зачем-то привела его сюда. Оставалось понять, куда именно.
Хостин спрыгнул с возвышения и огляделся: он находился в крошечной треугольной комнате с острыми углами. Сплошные гладкие стены — ни оконца, ни дверей. Страх усилился: что, если его заперли, как в коробке? И спираль исчезла; только выступ, три стены, пол и потолок — по виду весьма крепкие.
Что ж, природа дала ему не только зрение: землянин подошел к ближайшей стене и пробежал пальцами по гладкой поверхности, на ощупь скользкой, как стекло, и слегка теплой (хотя Сторм почему-то думал, что она будет холодная, словно камень).
Он прощупал всю первую стену, ткнулся в угол и направился дальше, вдоль второй. В середине обнаружил три едва различимых углубления — по форме чуть крупнее кончиков пальцев. Маленькие ямочки напомнили о сенсорных замках, которые использовали на центральных планетах, — они открывались только по отпечатку пальца своего владельца. Если Сторм обнаружил подобное устройство, шансов не было: существа, установившие его, давным-давно исчезли с Арзора.
Хостин в отчаянии приложил пальцы к углублениям, без особой надежды, что сработает. В подушечках возникло легкое покалывание, которое вскоре охватило всю ладонь, перешло на запястье, предплечье… Казалось, странные ямки в глянцевой стене высасывали силу из мышц и сухожилий. Сторм уже придерживал запястье другой рукой; он попытался отдернуть пальцы и не смог — они словно приклеились.
Повелитель зверей прижался к стене и принялся левой рукой выкручивать запястье правой, стараясь прервать контакт. Он совершенно ясно ощущал, что слабеет, будто своими глазами видел, как сила струится по венам и утекает в стену сквозь кончики пальцев.
Вдруг поверхность задрожала, замерцала и разверзлась от пола до потолка. Часть стены (полоса шириной примерно в три фута), которой касалась его ладонь, исчезла, и Хостин от неожиданности упал. Он очутился в другой комнате, гораздо более просторной. По крайней мере, ему удалось выбраться из треугольной клетки!
Логан! Младший брат остался там, на равнине — жестокое солнце Великой суши спалит беднягу дотла! Логан! Сможет ли он пройти вслед за Стормом по спиральной дорожке?
Землянин, покачнувшись, поднялся на ноги и прижал к груди онемевшую руку: кожа побледнела, а пальцы, как Сторм ни старался, едва шевелились. Он засунул тяжелую холодную конечность под рубаху, огляделся — и даже на секунду забыл о своей травме.
Тусклый красноватый свет треугольной коробки сменился золотым сиянием — ну прямо как в Гроте сотни садов. Надеясь обнаружить нечто подобное, Сторм, спотыкаясь, поспешил к невысоким, по пояс, перилам, видневшимся в паре футов впереди.
Землянин стоял на балконе, а внизу простирался — нет, к сожалению, не сад — огромный цех, загроможденный машинами и оборудованием. Оттуда доносился приглушенный шум, чувствовалась легкая вибрация: механизмы не просто хорошо сохранились, они работали!
Однако Хостин так и не заметил обслуживающего персонала: тут не было ни людей, ни роботов, которые обычно контролировали производственный процесс на инопланетных заводах.
— Просто включили машины и оставили их здесь, навсегда?.. — прошептал он. — Но зачем?
Сторм побрел по галерее в поисках лестницы, ведущей вниз; сейчас он находился в конце просторного овального помещения. Землянин шел вдоль перил и разглядывал механизмы, не переставая удивляться их размеру и сложности.
Хостин был специалистом по психобиологии. Американских индейцев издревле отличала тесная связь с силами природы; другие же расы в своем развитии все больше и больше полагались на технику. Особый дар Сторма зиждился на любви ко всему живому; учеба лишь укрепила глубокое недоверие, которое Хостин интуитивно испытывал к механизмам. Иными словами, профессия наложила отпечаток: повелитель зверей с прохладцей относился ко всяким там железкам.
Землянин глядел вниз, в пропасть цеха, и обычное равнодушие к технике постепенно сменялось отвращением. Если Хостин в общих чертах понимал, зачем представителям загадочной цивилизации понадобилось создавать пещерные сады или разделять подземелье на жутковатые загоны, то логику творцов машинного зала он не улавливал абсолютно. Сторм, конечно, не питал добрых чувств к хранителям зверинца, но те хотя бы имели дело с живыми существами, а не со странной аппаратурой…
Тем не менее неприязнь не мешала ему внимательно смотреть по сторонам. Повелитель зверей заметил, что бо́льшая часть механизмов не работала: порой он проходил мимо целого ряда машин, от которых не доносилось ни звука, ни шороха. И тут землянин увидел платформу.
Она приподнималась на фут, не больше, над полом цеха, а на нее опирался огромный экран, который почти доставал до балкона, где стоял сам Хостин. На экране переплетались выпуклые разноцветные линии, похожие на трубки: прежде всего в глаза бросался неровный круг, который переливался розовато-лиловым цветом (в тон арзорским облакам: они, в отличие от голубого небосвода погибшей Земли, зачастую имели лавандовый оттенок).
Сторм разглядел еще две линии: одна, золотисто-желтая, шла по прямой снизу вверх и резко обрывалась в центре, не доходя до ветвистого графика того же оттенка в верхней части экрана. Линия эта часто пульсировала; а вот вторая… Едва увидев ее, Хостин мигом позабыл про все остальное.