Хостин согласился: человек, которого он встретил у входа в пещеры, окончательно повредился рассудком и потерял всякую связь с реальным миром — тут помочь сможет лишь квалифицированный психиатр.
— Я неплохой следопыт, — с ноткой гордости произнес Наджар, — и прятаться умею, все-таки опытный разведчик, так что местные меня не засекли. Правда, туземцы не забираются высоко в горы и всегда придерживаются дороги. И вот однажды прилетел флаер, наш флаер! Я подумал, что россказни Дина про ксиков — бред сивой кобылы или, может, наши бойцы выгнали их отсюда. Хотел дать сигнал, но лишь только звездолет приземлился, как вокруг все заполыхало. Так и не удалось туда добраться, пока огонь не погас… А потом… Все кругом выжжено, и мертвец валяется. А я-то надеялся, что меня спасут. — Микки снова опустил взгляд. — Я устал, так устал, что готов был даже бежать к Дину, и в конце концов отправился в пещеры. Дважды осматривал цех, но никого не встретил. Сторм, не поверишь, там целое подземное царство: лабиринты ходов, самые разные пещеры, комнаты, бесконечные коридоры… Я такое видел… Жуткие, отвратительные вещи! — Наджар вздрогнул. — Порой даже думал, что спятил, как Дин: нормальному человеку подобное и в страшном сне не привидится. Дина, кстати, я так нигде и не нашел. Как-то ночью на горе вспыхнул очередной пожар. Я подобрался ближе и увидел туземца с кошкой и птицей; за ними полыхала стена огня. Дин стоял выше по склону и целился в аборигена из какой-то трубки. Я подбежал к парню, показал ему, что надо спрятаться в расщелине, там раньше тропка была…
— Раньше? — переспросил Хостин.
— Ага, — угрюмо кивнул Наджар. — Мы уже почти проскочили, но Дин выпустил в нас ручную молнию, расщелину завалило, а мы едва уцелели. К счастью, здесь есть вода и фрукты. Птица пыталась улететь, но не получилось: похоже, всю долину накрыло непроницаемым куполом. Потом вдруг кошка пропала; мы решили, что она нашла дорогу назад. Ну а потом появился ты. Вот и все.
— Ясно, — отозвался Хостин. Кое-что в рассказе Микки успокаивало: все выжившие прошли через спиральный портал в одно и то же время, но, похоже, по какой-то причине очутились в разных концах машинного зала. Возможно, Логан тоже оказался в какой-то отдаленной части лабиринта.
Сторм с надеждой обратился к Наджару:
— Ну что же, попробуем отсюда выбраться. Найдешь дорогу к цеху, когда попадем в подземелье?
— Если честно, понятия не имею, где ее искать.
Хостин спросил Горгола на языке жестов:
— Через хребет никак?
— Смотреть можно, идти нельзя. Сам попробуй, — ответил норби.
Они взобрались вверх по склону, где находилась расщелина, сквозь которую пришли Хостин с Суррой. Наконец путники залезли на уступ, в глубине которого виднелась огромная куча камней и обломков.
— Гора обвалилась, — показал Горгол. — Оттуда смотри.
Они с трудом одолели последний подъем и оказались на краю обрыва, такого высокого, что при взгляде вниз начинала кружиться голова.
«На всем Арзоре и веревки такой не сыщешь, чтобы до дна достала», — подумал Хостин.
А там, за гигантской трещиной в земле, вздымались под ослепительным безжалостным солнцем (таким нежным и ласковым здесь) близкие, но недоступные вершины — точно на другой планете. Оконце в иной мир, а двери нет.
Сторм кратко пересказал Горголу историю Наджара и поведал о собственных приключениях. Туземец напряженно следил за жестами землянина.
— Если Укурти говорит, что это плохо, — с решительным видом ответил норби, — значит плохо. Кротаг и те, кто ездят бок о бок с вождем, верят Укурти и всегда внимают его барабану, ибо шаман мудр. Безумец завладел дарами ушедших, чтобы стать великим. Если наш народ узнает, что он крадет силу у древних, то норби отвернутся и не будут больше слушать его барабаны.
— А как это доказать? И времени маловато, — возразил Хостин. — Он уже призывает напасть на Низины. После первой же вылазки разразится страшная война между нашими народами. Среди поселенцев всегда были те, кто не доверяет норби.
— Верно. — Горгол сложил пальцы в выразительном жесте согласия. — А летящую стрелу обратно в колчан уже не затолкаешь. Но смотри: там, за горами, Великая сушь. Нам ведомы секретные родники, однако их недостаточно, чтобы обеспечить водой большой отряд. Даже если норби выступят, придется идти от источника к источнику, а это долго. Если отправиться сегодня, то, — туземец растопырил пальцы, согнул в кулаки и трижды повторил жест, — столько раз взойдет солнце, прежде чем отряд доберется до равнин.
— Думаешь, Кротаг согласится? — поинтересовался Хостин.
— Я воин с боевыми шрамами. Буду говорить на собрании клана, и вождь меня выслушает.
— То есть, если выберемся отсюда, ты поговоришь с Кротагом и Укурти?
Горгол глядел мимо Сторма на залитые солнцем, выжженные скалы вдали:
— Кротаг послушает, а за Кротагом стоит Кустиг из клана йориса, а за Кустигом — Данкгу с флагом ксото.
— И если все эти кланы договорятся, то шосонны сломают столбы мира и уведут воинов?
— Наверное. А если уйдут шосонны, то и варпты с севера в войне участвовать не станут, и, может, гусаклы с побережья тоже.
— Тогда армия Дина уменьшится наполовину! — оживился Сторм. Однако Горгол лишь нахмурился:
— Если перемирие будет нарушено, начнется другая война. Дикие племена, которые живут здесь, свято чтят магию этого места и будут защищать ее до последнего.
— Значит, необходимо доказать им, что Дин — не настоящий барабанщик.
— Именно. Тут наши пути расходятся. — Горгол отвернулся от «оконца». — Мне надо найти, где расположился клан замлы, а тебе — отправиться к тому из вашего народа, который творит зло.
— А чтобы сделать все это, нужно снова пройти сквозь подземелье, — добавил Хостин.
А потом в самом сердце зеленой долины они держали что-то вроде военного совета: Наджар, Сторм, Горгол и даже Сурра с Баку. Хостин выступал переводчиком между туземцем и землянином, выясняя, что им обоим известно о подземных ходах. Наджар полагал, что сможет вывести путников к той части горного хребта, где располагалась деревня, если отыщет в тоннелях определенное место, которое обнаружил в ходе своих странствий.
Они поели фруктов, и Хостин уснул, привалившись головой к пушистому боку Сурры; тихое кошачье урчание мигом убаюкало повелителя зверей: с тех пор как Сторм покинул Низины и отправился в это безумное приключение, он еще ни разу не спал столь крепко и безмятежно.
Его разбудил туземец; уже стемнело, и путники отправились к расщелине, которую отыскала Сурра. При виде дыры в скале Баку гневно заклекотала: орлица наотрез отказывалась лезть под землю вместе со всеми. Сторм уговаривал ее, успокаивал — без толку. Лишь когда повелитель зверей твердо заявил, что они с Суррой уходят насовсем, сюда больше не вернутся и Баку останется совсем одна, орлица нехотя сложила крылья и забралась в расщелину.
Пробираясь через узкий лаз, птица злобно щелкала клювом, всем своим видом демонстрируя недовольство, а стоило лишь выйти в тоннель пошире, уселась на плече Хостина. В свете фонаря глаза Баку недовольно сверкали. Сурра легко скользила впереди — людям пришлось поторопиться, чтобы не отстать от нее.
Кошка возвращалась той же дорогой, которой привела Хостина, но вдруг, задолго до того места, где бесследно исчез Дин, Наджар схватил Сторма за руку — по-видимому, обнаружил нечто важное.
— Стой! — воскликнул Микки и внимательно огляделся. — Нам сюда.
Хостин подозвал Сурру, и маленький отряд свернул в другой тоннель. Теперь путь указывал Наджар. Сторму все эти непримечательные переходы казались похожими как две капли воды, однако он знал, что разведчиков тщательно отбирают и обучают, с ними работают психологи, чтобы получить умелых следопытов, которые способны проникнуть куда угодно. Точно так же его самого тренировали, чтобы он стал повелителем зверей.
Микки двигался уверенно, словно шел по четкому следу, без колебаний сворачивал из одного подземного коридора в другой, минуя пещеры. Наконец путники остановились в просторном гроте: наверху брезжил слабый свет.
— Засыпало немного, но пролезть можно. Это настоящая пещера, не тоннель, ведет на склон.
Сторм уже потянулся к выступу, чтобы взобраться наверх, как вдруг Наджар дико закричал. Индеец обернулся и в луче фонарика, что держал Горгол, увидел лицо бывшего разведчика — тот взглянул на Хостина с искренней ненавистью и внезапно набросился на него, буквально припечатав к стене.
Повелитель зверей сгруппировался, закрывая голову и плечи от града обрушившихся на него смертельных ударов. Но тут фонарь погас, и они очутились в кромешной темноте.
— Врун поганый, ксик чертов! — выпалил Наджар прямо в лицо Сторму. — Ах ты обманщик!.. — Он задохнулся; кто-то оттащил бывшего разведчика в сторону.
Хостин бессильно привалился к скале и тяжело дышал, массируя плечо, — Микки врезал ему от души. К ноге прижалось что-то пушистое: Сторм наклонился, взял изо рта Сурры фонарик и снова включил его.
За спиной Наджара стоял Горгол: туземец одной рукой прижимал к груди брыкающегося разведчика, а другой сдавливал ему горло. Норби напряг мышцы, и Микки почти перестал дергаться.
— Не убивай! — знаками приказал Сторм.
Норби ослабил хватку: чужеземец обмяк, но Горгол на всякий случай продолжал удерживать Наджара — вдруг тот снова решит напасть.
— За что? — спросил Хостин, потирая онемевшую руку.
— Ты говорил: заселенная планета, никаких ксиков, война окончена. — Пусть Наджар и не мог шевелиться, но силы духа (и ненависти) ему было не занимать. — Да у них там военная радиостанция!
Сторм непонимающе уставился на Наджара, — без сомнения, Микки не лгал: с помощью хирургических операций и гипноза разведчикам вживляли особые устройства, которые делали их гиперчувствительными к определенным частотам. Если Наджар говорит, что обнаружил передатчик, значит это правда. И реакция опытного солдата вполне понятна. Однако, насколько Хостину было известно, на Арзоре военные специалисты, снабженные радиостанциями, находились в космопорте или в Гальвади. Разве что… разве что Кельсон или кто-то еще из представителей власти отправились в Синий сектор!