— Нет, так долго бежать она не сможет. Почему бы нам не ехать помедленнее? Будем в стойбище не сегодня вечером, а завтра.
Нитра принялись обсуждать это предложение. Дискуссия становилась все оживленнее, потом затихла: старший из воинов сказал свое веское слово и пояснил Хостину на языке жестов:
— Мы можем потратить лишний день. Поедем медленнее. Но это небезопасно. В этих землях охотится Смерть-Что-Приходит-Ночью. Мы хотим уехать отсюда как можно скорее.
Сурра подошла, потерлась о колено Сторма. Он погладил кошку. Ей не раз приходилось ездить на телегах с припасами, возили ее и на вьючной лошади, которая была не слишком сильно нагружена. Лошади с ранчо привыкли к ней и соглашались при необходимости ее возить. Однако Сурра этого не любила, да и в любом случае запасных лошадей у нитра не было.
Сторм опасался, как бы его слова не принесли им неприятностей. Если Сурра не сможет бежать наравне со всадниками, нитра могут предпочесть оставить ее здесь — навсегда. Но, по всей видимости, их громовая барабанщица велела привезти его целым и невредимым, а нитра явно рассматривали команду как неотъемлемую часть самого Сторма. Он присел на корточки и принялся жестикулировать.
— Я не хочу подвергать вас опасности. Но без большого зверя я никуда не поеду. Быть может, вы поедете вперед и оставите для меня отметки, указывающие путь? А я двинусь следом медленнее, чтобы мой друг по духу поспевал за мной.
— Мы не оставим тебя одного.
Ага, значит, с этой идеей придется проститься. Хостин спросил:
— Не знаете ли вы места, где можно укрыться от существ, убивающих ночью?
— Мы не знаем мест, где от них можно спастись.
Значит, и об этом можно забыть.
— Нет ли более короткой дороги? Быть может, с помощью своих друзей по духу я сумею пройти по дороге, которая короче обычной? Я срежу путь, а вы сможете ехать быстрее.
На это один из воинов что-то энергично зачирикал. Он указывал пальцем, размахивал руками. Сторм изо всех сил пытался понять, о чем он говорит. Похоже, этот нитра знал короткий путь… Тут воин, владеющий языком жестов, снова обернулся к Сторму:
— Мой товарищ охотился здесь много сезонов назад, еще до того, как племя переселилось сюда. Он говорит, что короткий путь можно найти, но он не из легких.
Прошло немного времени, и Хостин признал, что так оно и есть. Тем не менее тропа, по которой они ехали, заворожила его. Ее проложили не туземцы, это было ясно. Она куда больше походила на ступени у входа в тайные пещеры. Тропа спускалась в глубокий каньон, и по его противоположному склону наверх вели такие же неглубокие ступеньки, как будто высеченные в скале.
Трое из нитра взяли всех лошадей и поехали вперед. Им предстояло обогнуть каньон у его начала. Потоки воды за века сточили там скалы, и всадник мог спуститься на дно и подняться наверх по пологим склонам. А Сторм с младшим из воинов отправились через каньон напрямик, пешком, вместе с Суррой. Хинг крепко цеплялась за его плечо, пока они шагали по звериной тропе. Здесь действительно ходили какие-то звери, но какие именно, Сторм не знал. Земля была утоптана, и следов на ней не осталось, а дожди еще не достигли этой части пустыни.
С немалым трудом они достигли дна каньона. Хинг спрыгнула с рук Сторма и принялась проворно карабкаться наверх. Хостин подумал, что эти ступеньки, должно быть, никогда не были особенно глубокими. Многолетняя эрозия еще сильнее сгладила их, так что местами тропа была почти непроходима для людей без специального снаряжения. К тому времени, как Сторм и туземец вскарабкались наверх, оба тяжело дышали и рады были отдохнуть, поджидая остальных нитра. Одной только Сурре переход через каньон показался легким и приятным, но и она была не прочь поваляться на солнышке. Переход через каньон сократил их путь на много миль.
Теперь спешить было некуда. Те, кто ехал верхом, время от времени меняли лошадей, и это позволило им двигаться быстрее обычного. Теперь они могли ехать без остановок, но не торопясь, давая лошадям время остыть.
Когда всадники поравнялись со Стормом и его спутником, стало заметно, что они возбуждены и взволнованы. Воины ничего не говорили, пока все не оказались в седлах и не выехали на тропу. Тогда старший из нитра подъехал к Сторму и принялся рассказывать:
— По велению громовой барабанщицы в путь отправилось много отрядов, подобных нашему. Один из воинов заметил на тропе знаки, говорящие о том, что впереди едет другой отряд и их поиски тоже увенчались успехом!
Интересно знать, подумал Хостин, что за бедолагу поймали нитра? И что заставило их решить, будто он тоже чем-то отличается от обычных людей? Воин между тем продолжал жестикулировать, и Сторм снова сосредоточил внимание на движении его пальцев.
— С тем отрядом, что ехал здесь впереди нас, случилось несчастье. Мы не видели признаков того, что эти воины возвратились. Наш разведчик проехал назад по этой тропе, чтобы разыскать их. Он нашел только смерть. Он думает, что они не встретили никого, похожего на тех, о ком говорила громовая барабанщица. Поэтому они повернули назад и заночевали в скалах. Этой ночью за ними пришла смерть.
— Это большое горе, — ответил Хостин. — Они все погибли? Никто не спасся от Смерти-Что-Приходит-Ночью?
— Никто.
— Неужели никто не стоял на страже и не стерег сон своих товарищей?
Нитра горестно скривился:
— Это были молодые воины. Они ничего не боятся, ибо считают себя непобедимыми. Они спали у костра, не выставив стража. Все умерли там, где лежали.
Значит, четверо молодых и беспечных нитра погибли. А что же произошло с их лошадьми? Всадники не привели их с собой. Сторм спросил об этом у нитра.
— Это-то и странно. Тот, другой отряд, который нашел нужного человека, обнаружил это укрытие первым. Разведчик говорит, следы очень четкие. Они явно собирались там заночевать, однако остановились лишь ненадолго. Потом они собрались и ушли с того места. И устроились на другой стоянке, дальше по тропе. На рассвете один из них вернулся к первой стоянке и увидел, что произошло. Они совершили над мертвыми положенные обряды и поехали в сторону стойбища.
Сторм принялся обдумывать полученную информацию. Очевидно, кто-то из первой группы почуял опасность… Но что же произошло с лошадьми? Ночные убийцы сожрали четырех нитра — более мелкую добычу, а четырех лошадей не тронули?
— Первый отряд забрал лошадей погибших воинов? Или лошади сбежали от Ночной Смерти?
Предводитель нитра кивнул, давая понять, что понял, к чему клонит Хостин.
— Лошади были хорошо привязаны. Они стояли в стороне от лагеря. Видно, лошади бились и рвались, пытаясь освободиться, но сделать это смогли лишь ранним утром. Смерть-Что-Приходит-Ночью не тронула их. Она выбрала нитра. Фравны умирали прежде нитра. Лошади умирали прежде нитра. Но теперь Смерть-Что-Приходит-Ночью вкусила крови нитра и забирает только нитра, если может их добыть.
О черт! Если это правда, то убийцы, кем бы они ни были, предпочитают разумных существ. Они сожрут и животное, если не будет выбора. Но если поблизости есть люди, твари убьют их. В чем же дело? Люди — более легкая добыча или они вкуснее?
— Я нашел молодого воина из нашего народа, умершего такой же смертью, — сообщил Сторм. Он жестикулировал, а сам тем временем размышлял. — Его одеяло, там, где на него попала кровь, было съедено, и деревянная кровать, на которой он лежал, тоже была источена, где на нее попала кровь. Вы находили мертвых лошадей. С ними тоже так? Была ли съедена земля там, где на нее пролилась кровь?
— Нет, с лошадьми так не бывало. А вот с мертвыми нитра было именно так. Наша кровь для Ночной Смерти — любимое лакомство. Смерть подбирает все до капли, не оставляет ничего.
Должно быть, дело именно в этом — хотя бы отчасти. В крови туземцев и людей есть что-то, привлекающее убийц.
— Ваш народ — народ великих охотников. Вы можете часами идти по следу в пустыне. Вы умеете находить следы даже в Великом Унынии. Не встречался ли прежде кто-то из вашего клана со смертью, подобной этой?
— Мы никогда не встречали ее. Наша громовая барабанщица говорит, что за всю историю клана ничего подобного не бывало.
— Умирают люди и нитра. Умирают лошади и фравны. Видели ли вы кости других жертв? Кого еще убивают эти твари?
— Мы видели кости фифр. Их больше, чем обычно. Не намного, но больше, чем в прежние сезоны. Однако мы думаем, дело тут не в самой Смерти. С тех пор как стало меньше фравнов, птицам сделалось труднее добывать шерсть для своих гнезд. И теперь слетки чаще умирают по ночам от холода. Их родителям гнезда понадобятся позднее. Но и они будут умирать от зимних холодов, если им не хватит шерсти на гнезда. Других костей мы не видели.
Остаток дня Сторм ехал молча. Итак, от этих тварей-убийц уже потянулась цепочка вторичных смертей… Плохо, очень плохо. И очень загадочно. Что общего у людей, нитра и норби с лошадьми и фравнами, если не считать того, что все они живые?
В отличие от Сторма, Хинг выглядела очень довольной: она глазела по сторонам и время от времени попискивала, когда замечала что-то, вызвавшее у нее интерес. Но спускать ее на землю Хостин отказывался, и к тому времени, как они добрались до стойбища, самка суриката была порядком рассержена этим. И все же Сторм по-прежнему удерживал ее, мягко, но настойчиво. Если она забежит в один из шатров нитра, ее могут испугаться. Сторму вовсе не хотелось, чтобы Хинг покалечили или убили.
Она верещала все громче, и тут кто-то подошел к Хостину и предложил:
— Давайте я ее подержу.
До него не сразу дошло, что слова эти были произнесены вслух. Он резко повернул голову — и встретился глазами с Тани.
— Что вы тут делаете?! — прохрипел он в ужасе.
— Высоко Прыгающий попросил меня о помощи. Он сказал, что здешняя шаманка хочет поговорить со мной.