— А что это за животное? — поинтересовалась Вон-ни, пытаясь завязать разговор.
— Оно называется ейджи.
Животное плелось со скоростью, пожалуй, только чуть-чуть превышающей ту, с которой Вонни могла бы передвигаться ползком.
— А что, быстрее оно двигаться не может?
— Конечно, может, если позади будет бушевать пламя или впереди покажется самка. А так зачем? Или, может быть, вы куда-нибудь спешите?
Лицо у Вонни вспыхнуло. Она привыкла к жизни в условиях, когда все вокруг нее двигалось в несколько ускоренном ритме. А Гастония, по-видимому, была тем местом, где все живое старалось сохранить как можно больше энергии для того, чтобы тем самым сберечь побольше тепла. Да и какие причины могут существовать в этом мире для спешки?
Заметив волнение своей жены, Жюль поспешил заполнить паузу и вступить в разговор.
— Мне кажется, на этой планете должны существовать какие-то правила для всех живущих здесь.
— Разумеется, они есть, — согласился с ним Золотин. — Вы должны делать то, что говорит вам мэр и тогда у вас не будет никаких неприятностей. А самое главное, что вы никогда и ни в коем случае не должны делать — это спрашивать у кого бы то ни было, кем он был до того, как оказался на Гастонии. Если вы нарушите это правило, то проживете недолго.
— А кто здесь мэр? — поинтересовался Жюль. — Один из тех, кто служит у губернатора?
Золотин насмешливо фыркнул.
— Губернатору нет никакого дела до нас, впрочем, так же, как и нам до него. Сейчас мэром является один человек по имени Кваме Чомбасе. И мой вам совет: чем дальше вы будет находиться от него, тем вам же лучше.
Скорее всего именно эта формула объясняла долголетнее выживание Золотина в мире кровавых преступлений, которые являлись повседневной реальностью на Гастонии, если, конечно, Жюль правильно истолковал слова возницы. Однако супруги д’Аламбер прибыли на эту планету вовсе не для того, чтобы заниматься обеспечением собственной безопасности. Если этот Чомбасе обладает хоть какой-то властью в этой колонии, он, вполне вероятно, является также членом организации заговорщиков и именно это обстоятельство им предстояло выяснить. Рано или поздно, но им так и так придется столкнуться с этим человеком, но прежде самым разумным поступком с их стороны было бы тщательное ознакомление с основными порядками в том новом мире, где они вынуждены будут прожить какое-то время.
— А мы найдем место, где остановиться? — спросила Вонни. — Эти охранники ничего толком не объяснили нам.
— Я доставлю вас в Центральную регистратуру, — проговорил Золотин. — Там вам выделят какое-нибудь жилье и дадут работу. Вы собираетесь жить вместе?
— Да, мы женаты.
Золотин оглядел Вонни с видом знатока.
— Молодая хорошенькая женщина может очень быстро сделать здесь неплохие деньги. Соотношение полов здесь таково, что на каждых двух женщин приходится больше трех мужчин.
— Благодарю, я не из таких! — воскликнула Вонни Возница только пожал плечами.
— Смотрите сами. Только ваши внешние данные сейчас куда лучше, чем будут в самом скором времени Тяжелая работа на Гастонии очень быстро сведет на нет всю вашу привлекательность, а значит и снизит цену на вас. И может статься, что через пару месяцев уже не найдется никого, кто захочет вас купить.
Вонни после таких слов возницы весь остаток пути провела в гневном молчании, предоставив остальные подробности выяснять своему мужу. Золотин был невозмутимым молчаливым человеком и Жюлю приходилось чуть ли не клещами вытягивать из него информацию о жизни на Гастонии. К счастью, ейджи брел очень медленно и это дало ему вполне достаточно времени для того, чтобы задать вознице все необходимые вопросы и выстроить для себя структуру здешнего общества, членами которого с этого дня стали и они с Ивонной.
Как он выяснил, в настоящее время на Гастонии проживало более двадцати тысяч человек. Все они жили в деревне — так они называли населенный пункт, в котором обитали. Подавляющая часть местных жителей занималась весьма примитивными видами деятельности, главными из которых были охота на диких животных, выращивание злаков и различные ремесла, такие, как выделка кожи и строительство. Управление жизнью деревни осуществлялось мэром и его лейтенантами, которые добились власти исключительно за счет применения грубой силы. Таким образом, обычно пост мэра занимали люди без всеобщих выборов. Гастония была планетой, населенной честолюбивыми, скандальными и жестокими людьми и не было странным, что политическая ситуация в этой колонии не отличалась большой стабильностью.
После почти часовой езды по «дороге», которая представляла собой импровизированный тракт на заснеженной равнине, сани въехали на холм и супруги д’Аламбер получили возможность в первый раз окинуть взглядом деревню. Поселение оказалось гораздо большего размера, чем они ожидали. Имперские власти обеспечили здешних обитателей некоторыми строительными материалами промышленного производства, но в минимальном ассортименте, который мог обеспечить лишь их выживание в условиях Гастонии. Однако поселенцы сами значительно расширили его, используя растущие на этой планете деревья, из которых они готовили пиломатериалы. Дома располагались вдоль беспорядочно переплетенных улиц — очень узких и концентрирующихся в основном вокруг невысоких холмов. Более просторные здания, как сообщил супругам Золотин, были отведены под бары, бараки и магазины. В таких же домах проживали и наиболее влиятельные граждане — имелись в виду прежде всего мэр и члены его банды.
Золотин высадил Жюля и Ивонну перед Центральной регистратурой, где они обязаны были пройти нечто вроде проверки, после которой им должны были выделить жилье и предоставить работу. Возница тут же уехал, не сказав ни слова на прощание, а они, в свою очередь, не сделали ни одной попытки как-то поблагодарить его за поездку — ведь этот человек ничем не проявил своих дружеских намерений в отношении четы д’Аламбер и даже не стремился казаться учтивым, поэтому Жюль и Вонни не чувствовали себя обязанными ему. Хорошо хоть Золотин преподал им первый урок на Гастонии: никогда не пытаться сблизиться с другими людьми.
Супруги вошли в здание регистратуры и обнаружили, что внутри было не намного теплее, чем снаружи, где царил жуткий холод. Их принял какой-то бородатый человек с угрюмым выражением лица, который сидел за конторкой и разговаривал с ними так, словно они посягали на его частную собственность. После того как Жюль и Ивонна назвали свои имена, этот человек весьма резким тоном объявил им, что они могут либо снимать собственную хижину за четыреста жетонов в месяц, либо поселиться в общем бараке за сто жетонов в месяц с каждого. Так как супругам д’Аламбер просто необходимо было иметь какое-нибудь уединенное место, где можно было бы обсуждать наедине свои планы, они выбрали отдельную хижину.
Плата вперед, — заявил им служащий.
Жюль отсчитал четыреста жетонов из их общих медяков и положил их на конторку.
— Этого недостаточно, — заявил служащий, презрительно посмотрев на кучку монет.
— Что вы хотите сказать? — удивился Жюль и пересчитал деньги еще раз, но теперь уже вслух. — Вот сто жетонов, вот двести, это будет двести пятьдесят, триста, триста пятьдесят, четыреста жетонов. Все правильно.
И тут этот бородач впервые улыбнулся.
— Это Золотин научил вас так считать, да?
Жюль вдруг почувствовал, как у него засосало под ложечкой.
— Да. А почему?..
— Он поступает так со всеми новичками, — объяснил ему служащий, с трудом удерживаясь от того, чтобы не расхохотаться Жюлю в лицо. — Неправильно называет номинал и, насколько я его знаю, думаю, взял с вас за проезд с каждого по сто пятьдесят жетонов.
Бородач показал им, как надо правильно считать здешние деньги, чем доказал, что был прав в отношении Золотина — возница взял с них по 150 жетонов с седока. Сосчитав заново деньги, Жюль и Ивонна обнаружили, что первоначально каждый из них имел по 350 жетонов, а теперь, после «шутки» Золотина у них едва хватило средств, чтобы заплатить вперед арендную плату за месяц проживания в отдельной хижине.
Итак, Золотин преподал им второй урок на Гастонии: никогда и никому не верить на слово.
— Как же нам платить за питание до тех пор, пока мы не заработаем денег? — спросила Вонни.
— Вы можете взять деньги в долг, — ответил служащий и на лице его вновь появилось прежнее угрюмое выражение, по его мнению, шутка закончилась. — Процентная ставка за кредит составляет двадцать процентов в день.
— Понимаю, — проговорил Жюль и сделал про себя еще один вывод. Они быстро выучили и третий урок Гастонии: деньги решают все. — Нам обоим требуется работа, чтобы можно было расплатиться потом за кредит. Это возможно?
Бородач оглядел Жюля с ног до головы.
— Вам много приходилось охотиться?
Жюль вспомнил свой последний выезд на охоту. Та охота была частью поездки принцессы Эдны — совершенно другая ситуация по сравнению с нынешней.
— Да, — ответил он. — Я довольно хороший охотник.
Служащий усмехнулся.
— Приходилось охотиться с копьем?
Жюль не дал себя обескуражить.
— Я никогда не пробовал охотиться подобным образом, но могу поспорить, что такая охота мне понравится.
— Ну что ж, давайте попробуем и посмотрим, как это у вас получится.
Служащий вывел Жюля обратно во двор и подвел к стене, на которой были примитивно изображены какие-то четвероногие животные. Они оба встали примерно в двадцати метрах от этой стены и служащий передал Жюлю длинное копье. Древко копья было изготовлено из легкого дерева, а наконечник из заостренного камня был привязан к нему с помощью кожаных полосок. Жюль вдруг осознал, насколько примитивными были условия жизни на Гастонии.
Он подержал древко копья на ладони в течение нескольких секунд, чтобы привыкнуть к его весу и точно определить центр тяжести копья, а затем размахнулся и бросил его точно в цель — с необыкновенной силой уроженца ДеПлейна и меткостью хорошо тренированного воздушного акробата. Каменный наконечник, затупившийся от частого использования, не воткнулся в изображенную на стене мишень, но, прежде чем отскочить, копье ударило почти в ту точку, поражение которой неминуемо сразило бы животное наповал. Жюль взглянул на бородача.