— Это ж надо быть таким дураком.
— Ты про себя? — уточнил Антон.
— В принципе, дверь из пластика, — сказал Олег и включил наплечный фонарь. — Бластер возьмёт. Ну-ка, ребятки и девчушки. В стороночку.
— Щас он нас всех в капусту, — проворчал Ромка, передвигаясь вместе с Викой к боковой стене. — Давай.
— Нет, нет, не давай, — возразил Тимофей, который не был так проворен и отойти не успел. — Я не хочу в капусту…. Теперь можно.
Олег вытащил из кобуры бластер, и в эту же секунду светильник вспыхнул, а дверь в третий отсек открылась.
Третья секция разительно отличалась от первых двух. Это был свободный от мебели зал с зеркальными стенами, в центре которого на черном гранитном постаменте в неглубоком золотом вазоне покоился белый матовый шар. Шар был солидный, около метра в диаметре, на передней части постамента имелась золотая табличка с какой-то гравировкой. Рядом с вазоном лежал плоский диск, усеянный разноцветными кнопками. Шар отражался в зеркалах, только шар — без постамента и вазона. Это было красиво и непонятно.
Антон покрутил диск в руках. Ничего особенного, разве что неудобен и тяжеловат. Из пятнадцати кнопок три потёрты, пользовались только ими. Кто пользовался? Шар мог быть, скажем, телевизором, а диск пультом…. Нет, лучше не рисковать.
— Ничего не трогать, — твердо произнес Антон и положил диск на постамент. — Проверим, когда пойдем обратно.
— Придётся включить, — сказал Ромка, которого заинтересовала табличка на постаменте. — На схеме показано, что шар нужно активировать, иначе дверь не открыть. Кстати, заблокированы обе двери: и входная, и выходная. Ну-ка, проверим…
Быстренько сгонял сначала к одной, потом к другой двери и бодро доложил:
— Как в аптеке — обе заблокированы.
— Разрешите мне, — сказал Тимофей и взял диск в руки.
Нажал одну из трех потёртых кнопок и угадал.
Шар заискрил, по нему побежали яркие сполохи, которые постепенно превратились в непонятные перевитые вязью буквы.
— Индийский? — предположила Аня. — Арабский?
Тимофей пожал плечами.
— Русский пошел, — обрадованно сказал наблюдательный Ромка.
Действительно, среди арабской вязи начали мелькать русские буквы. Мелькнула надпись «ПРИВЕТ», вслед за чем поверхность шара начала покрываться внешней оболочкой. Появились океаны, континенты, моря, горы, перешейки…. Ба, да это Земля. Родненькая…. И сразу вслед за этим резкая перемена. Тоже планета, но нет уже этого буйства красок, мелкие иссохшие источники воды, не горы, а какие-то всхолмления…. Появились знакомые купола, площадочка с «Архимедом»…. Изображение расплывчатое, подрагивающее, наверное съемка велась со спутника, а дальше уже пошла чистая анимация. Всё четко, в проекции, но очень быстро, не останавливаясь на деталях, только успевай крутить головой.
Виртуальная камера наехала на купол, прошила свод и помчалась к котловану. Мигом спустилась к «Эдельвейсу», покрутилась по переходам, проникла в спортзал, юркнула в открывшуюся дверь. План сделался более общим, верхний ярус, на котором сейчас находились астронавты, обозначился полностью, в нём навскидку было десять секций, но звездолёт инопланетян на плане не обнаруживался. Или он был значительно больше, или задача у показа была другая.
Вот под первым ярусом (уровнем) появился второй, потом третий, обозначились ответвления. Камера перескочила сразу на второй уровень и покатила по одному из ответвлений. Выскочила в ущелье, покружила по нему. Обнаружила в скале нишу, а в ней модуль и контейнер землян, после чего вернулась к стальному цилиндру.
— Один в один схема «Архимеда», — сказал Ромка. — Только более наглядная. О, пошли новые уровни.
Уровни всё множились и множились, скоро уже весь шар был похож на луковицу со множеством оболочек, набитых сотами.
— Всё ясно, — произнес Тимофей. — Нету отдельного звездолета, вся планета — звездолет.
— Бред, — уверенно заявил Антон и неуверенно добавил: — С технической точки зрения.
— Однако факт, — сказал Олег, теряя к шару интерес. — Уж и не знаю, стоит ли идти дальше. Иванцову бы надо помочь.
— Пойдемте, раз уж пришли, — сказала Аня. — Мне вот любопытно, почему вместо обезьяны в зеркале отражается рептилия? Куда девалась команда «Эдельвейса»? Каковы из себя пришельцы? И вообще: пришельцы — скорее обезьяны или скорее громилы? Должно же быть что-то.
Глава 24Репс
В четвертой секции когда-то была биолаборатория с расположенной у стены камерой-полусферой, и кто-то основательно разнёс эту биолабораторию, перевернув столы, вырвав из стен питающие кабели, растоптав чашечки, колбочки вместе с содержимым, переколотив реторты, сообщающиеся сосуды, засыпав всё это добро различными порошками. В принципе, из получившихся смесей могла запросто развиться какая-нибудь гадость, и уже что-то непотребное начало развиваться: длинное толстое щупальце на коротких мохнатых ножках, свиное ухо с глазом посредине, конское копыто на колесиках, и так далее, и тому подобное, но что-то этому помешало. Процесс завершился, едва начавшись.
Варвары не сумели забраться в хорошо защищенную камеру-полусферу, хотя на её входной двери под кодовым замком имелся шифр. Шифр был написан грифелем, вкривь-вкось, для себя. Набирай в нужном порядке значки на замке — и всего-то делов. Нет, колотили по бронированной двери стулом на стальной винтовой ножке, потом сейфом, потом ушли. Или сначала колотили, а когда ничего не вышло, в сердцах раскурочили лабораторию и ушли.
— Что здесь было? — спросил Антон у Вики. — Ах, да, ты же была в другой реальности.
Вика хмуро посмотрела на него и не ответила.
Между тем, Олег уже набирал код. Набрал, тут же мягко щелкнуло реле, дверь приоткрылась.
— Есть кто живой? — спросил Олег, заходя.
В камере было темно и прохладно.
— Предупреждаю: я вооружен, — дрожащим голосом сказал кто-то из темноты. — Иванцов — ты?
— Лейтенант Иванцов остался на «Эдельвейсе», — ответил Олег. — Где здесь включается свет?
— Кабы знать, — сказал незнакомец уже более твердо. — Я сам заскочил сюда минут десять назад. Еще бы чуть-чуть…. Так что сидел тихо, как мышь.
— Пойдемте, — сказал Олег и приглашающе распахнул дверь. — Здесь все свои.
— Вы кто? — спросил незнакомец, не двигаясь с места — Я вас не знаю.
— А Горбунова знаете? — сказал Олег, выходя из камеры. — Идемте, простудитесь.
— Горбунова знаю, — отозвался незнакомец и вышел вслед за ним.
Тут же застеснялся, увидев столько народу в скафандрах, тихо сказал: «Здравствуйте».
Был он высок, худ, с могучими роговыми очками на длинном, тощем лице. Лет сорока, одет в черную водолазку и потертые синие джинсы.
— Вы Николай Арнольдович Репс, — уверенно произнес Олег. — Второй пилот, географ, микробиолог, лингвист…
— Можете не продолжать, — поправив очки, сказал Репс. — Вы хорошо осведомлены. В связи с этим, хочу спросить: с кем имею честь общаться?
— Помощник капитана Олег Рукавишников, — ответил Олег. — Перед вами, Николай Арнольдович, команда «Архимеда». У меня к вам вопрос: когда «Эдельвейс» осуществил посадку на Миральде?
— Ничего не слышал про «Архимед», — сказал Репс. — Но не имею ничего против. Кучей отбиваться от тварей много легче.
— Вы не ответили на вопрос, — холодно произнес Антон. Не понравился ему этот Репс, крутит, финтит.
— А вы кто? — вспыхнув, задиристо спросил Репс.
— Капитан, позвольте мне, — вежливо, на вы, что было ему не свойственно, попросил Олег. — Николай Арнольдович мог и не знать про «Архимед». Проект-то засекреченный.
— Да, да, — пробормотал Антон. — Извините. Конечно, разрешаю.
— Это вы меня извините, — поняв свою промашку, сказал Репс. — Нервы, знаете ли. Посадка на Миральду произошла, э-э, три дня назад. Нет, чуть меньше…
— Это не так важно, — улыбнулся Олег и подмигнул обескураженному Антону. — Пара часов не играют никакой роли. Главное, что вы теперь в безопасности. Простите, а каких тварей вы имели в виду?
— Не успел рассмотреть, — поправив очки, ответил Репс. — Огромные, черные, лохматые. Полезли через те ворота, — кивнул на вход в пятую секцию, где двери были во всю стену. — Растоптали всё вдрызг, да вы сами видите.
И, как бы предвидя следующий справедливый вопрос, добавил:
— А вот куда ушли — не знаю.
— С нами пойдёте? — спросил Олег. — Мы как раз туда.
Кивнул на огромные ворота.
Репс посмотрел на него, грустно вздохнул и сказал:
— Лучше здесь подожду. Стульчик возьму и буду ждать в этой темной, холодной камере. Код знаете. Уж извините.
Поднял опрокинутый лабораторный стул, тяжеленный такой, с вывинчивающейся ножкой, и скрылся с ним в камере, захлопнув за собой дверь…
— Обязательно идти? — спросила Вика. — Громилы повылазили как раз из пятой секции.
— Так это когда было? — громко и весело сказал Ромка. — Десять лет прошло.
— Хватит орать, — шикнул на него Олег. — От таких новостей любого удар хватит, а Репс нам живой нужен. В принципе, хорошо бы с ним сейчас поговорить, пока не поздно. Не нравится мне этот маятник — десять лет коту под хвост. Что скажешь, командир?
— Ну, так, давайте вернемся, — хмуро ответил Антон.
— Нет уж, — возразил Тимофей. — Ромка прав, прошло десять лет, всё изменилось. Предлагаете уйти, ничего не узнав? Как хотите, а я лично за то, чтобы продолжить осмотр. Кто со мной?
— Я, — ответила Аня.
— И я, — сказала Вика.
— Я тоже, — поддержал её Ромка.
— Большинство за, — произнес Антон и посмотрел на Олега.
— Ну, так, пошли, — сказал Олег…
Пятая секция была темна, в ней припахивало скотиной, под ногами, как в хлеве, похрустывала и причавкивала черная трухлявая солома. Вдоль стен стояли высокие, из толстых прутьев пустые вольеры.
Кто-то в дальнем тёмном углу заворочался и тяжело вздохнул. Тут уж все включили фонари, вооружились бластерами и, крадучись, на полусогнутых, двинулись на звук.