В дальнем вольере сидел на жирной попе волосатый громила и смотрел на приближающихся людей. Это был детеныш, и глаза у него не отливали кровью, а были вполне добродушными. Ему было скучно. Он встал на задние лапы, и заскулил. Он был голоден. Его хныканье оглушило.
— Что-то не так, — сказал Тимофей, прислушиваясь.
Откуда-то издалека донесся помаленьку нарастающий гул, пол под ногами завибрировал, детеныш заскулил, потом завыл в полный голос.
Никогда еще Антон так не бегал. Уж до чего Олег был длинноног и тренирован, но Антон и его обогнал.
— В камеру к Репсу, — хрипло выкрикнул Олег.
Оно и понятно, сзади уже стопудово топали и натужно, с храпом, дышали взбесившиеся громилы. Больше некому. До дверей не добежать, конечно же к Репсу.
Антон, торопясь, набрал код, пропустил всех в камеру и успел забежать прежде, чем в неё врезалось ближайшее разъяренное животное. Но за секунду до этого успел зафиксировать в памяти то, что не сразу поддалось пониманию.
То, что нападавшие состояли из громил и конных серых было далеко не самым главным. Этого как бы следовало ожидать. Главное, что сзади стада, бешено крутясь и рассыпая искры, мчалось широкое и высокое веретено, этакая роторная молотилка, которая безжалостно перемалывала в труху отставших.
Глава 25Надо возвращаться
Камера была достаточно просторная и высокая, стены толстые, крепкие, захлопнул дверь — и ничего не слышно. Поэтому полной неожиданностью было то, что сказал из темноты Репс.
— Закройте уши, — сказал Репс. — Покрепче. Сейчас начнется.
Пол перестал дрожать, Антон догадался, что молотилка остановилась напротив камеры и закрыл ладонями уши.
И тут же всё затряслось, завибрировало, раздался противный пронзительный вой, от которого заныли зубы. Это продолжалось долгих пять секунд, Антон специально считал.
— А вы говорите — пойдём, — сказал Репс.
— Так вы знали, чем это кончится? — спросил Олег, включив фонарь.
Репс не ответил.
— Почему не предупредили про молотилку? — укоризненно сказал Антон.
— Какую молотилку?
— Которая молотила громил.
— Каких громил?
— Ладно, проехали на пятом колесе, — произнес Олег. — Ну, что, возвращаемся?
— У меня вопрос к Николаю Арнольдовичу, — сказал Тимофей и, показывая, что разговор может быть долгим, включил наплечный фонарь и сел прямо на пол. — Ранее вы сказали, что, спасаясь от тварей, едва успели заскочить в эту камеру. А куда делись ваши товарищи?
— Не забывайте, что я микробиолог, — нимало не раздумывая, ответил Репс. — Мне эта лаборатория показалась любопытной. Товарищи пошли вперед. Через четверть часа я должен был к ним присоединиться, но уже через пять минут появились твари. Больше я ничего не знаю.
Снял очки, опустил голову, начал протирать кулаком глаза. Плечи у него внезапно затряслись.
— Вы ни в чем не виноваты, — успокаивая, сказал ему Тимофей. — Еще вопрос: шар в предыдущем зале вы включали?
— Включали. Но не я.
— Выключили?
— Не-ет, — неуверенно ответил Репс. — Но ведь иначе не войти.
— Да-да, — согласился Тимофей. — Рома, дружочек, проверь, как там молотилка.
Ромка приоткрыл дверь, прислушался, потом высунул голову.
— Пусто, — сказал Ромка. — Дверь закрывать?
— Не надо, — Тимофей, кряхтя, встал.
— И куда же она делась? — спросил Ромка.
— А ты подумай, — ответил Тимофей. — Пляши от шара.
— Что-то со временем? — осторожно предположил Ромка.
— Возможно, — сказал Тимофей. — И вот эту машину или устройство, которое оперирует со временем, нам надо непременно найти. Но при этом не угодить под молотилку, а это трудно, потому что, э-э, система не оставляет следов. Иначе бардак и мерзость запустения.
— Проверю, как там, снаружи, — буркнул Антон и вышел.
Нужно было хоть ненамного остаться одному, подумать. Он всё больше и больше понимал, что вляпался. Ромка тоже ничего не знает, но он навигатор, действует по команде, взятки с него гладки. Тоже вроде вляпался, но как бы при деле.
Оно, конечно, стать капитаном хорошо, особенно если ты молод, обладаешь нужным опытом, нужными знаниями и уже два года находишься в резерве Главного командования. То есть, упорством и терпением как бы заслужил быть капитаном. Но, извините, нельзя же так сразу, без подготовки, это же не щи лаптем хлебать. Тот же Горбунов мог бы и предупредить, что, мол, дорогой товарищ, вам придется иметь дело с инопланетным звездолетом, на котором творится какая-то ерунда со временем. И находится какое-то устройство, которое необходимо найти. А то получается полнейшая ерунда: и Олег, и Тимофей, и Аня знают про это устройство. А он, капитан, впервые про него слышит.
С другой стороны, если бы он, Антон, далеко не новичок в космопоиске, услышал про эту так сказать машину времени, то только бы покрутил пальцем у виска и наотрез отказался от почетной миссии. Вот поэтому-то, может, никто ему ничего толком не сказал. Ничего не понятно и глупо. Очень глупо.
— Не переживай, старик, — сказал сзади Олег, который подошел как всегда бесшумно. Как кот на мягких лапах. — Пока от тебя ничего не зависит, так что не напрягайся. А вот потом — только держись, придется пахать на полную катушку. Может, даже в одиночку. Так что всё запоминай, наматывай на ус. Пригодится.
И похлопал его по плечу тяжелой пятернёй.
— Хочешь сказать, что это только начало? — спросил Антон, поворачиваясь к нему. — Что это далеко не всё?
— Конечно, нет, — ответил Олег. — Даже не сомневайся. Кстати, обрати внимание на лабораторию — стала как новенькая. Согласись — чушь собачья. По ней прошелся паровой каток, а она, как новенькая. Безобразие.
Олег был прав. Занятый самокопанием Антон как-то не заметил, что под ногами уже нет этого противного хрустящего крошева, что столы и стулья, сверкая, стоят на своих местах, а стены будто только что выкрашены.
— Полнейшее безобразие, — расстроенно сказал Антон. — А ты, Олежек, знал про машину времени?
— Про какую машину времени? — удивился Олег. — А-а, ты про эту? Которую нужно найти? Нет, конечно…. Постой-постой, ты из-за этого, что ли, скис? Ну ты, старик, даёшь. Сам себя в яму загоняешь. Думаешь, у нас есть какая-то особая информация? У меня, у Тимофея, у Анюты? Да ничего подобного. Просто запоминаем все факты, ничего не пропуская, анализируем и делаем выводы. Шурупить надо, братишка, а не кукситься. Впрочем, кого я учу? Старого звездного волка.
— От старого и слышу, — ответил Антон, понимая, что Олег прав. Сам себя загнал в тупик.
— Совсем другое дело, — сказал Олег.
— Ну что, можно выходить? — заорал из камеры Ромка. — Ждёшь тут ждёшь. Вас только за смертью посылать…
Последней из камеры с каменным лицом вышла Вика. Огляделась, посмотрела на Репса, который суетливо оглядывался, не понимая, почему вдруг чисто и всё стоит на своих местах, потом подошла к Ромке и тихо сказала:
— Надо возвращаться.
— Скажи Антону, — попросил Ромка.
— Скажи сам, но побыстрее. Потом будет поздно. А пока я свяжусь со Стратегом, чтобы снял блокировку.
— Какую блокировку? — нахмурившись, спросил Ромка. Что-то не понравилась ему эта блокировка, которая на каждом шагу.
— Чтобы открыл дверь, — вынимая из кармана плоский серый телефон, терпеливо, как ребенку, сказала Вика. — Ну же!
Ромка подбежал к Антону, начал говорить, размахивая руками, как мельница. Антон утвердительно кивнул и громко, чтобы все слышали, скомандовал: «Быстренько уходим»…
Вика самолично открыла дверь в третью секцию. Шар на постаменте был отключен, и дверь в тамбур между второй и третьей секцией, естественно, была заблокирована. У них, у пришельцев, как в тюрьме строгого режима — лишнего шага без спросу не ступишь. А ступишь — получи молотилку.
— Готовы, — сказала Вика Стратегу…
В тамбуре Репсу стало худо, он сел на пол и принялся ртом хватать воздух.
— Потерпите, — сказал ему Антон, чувствуя, что воздуха действительно не хватает.
Когда дверь во вторую секцию открылась, Репс был совсем плох. Олег с Антоном быстро освободили заставленный приборами узкий длинный стол, сверху положили Репса. Ромка приподнял его голову, подложил толстую книгу.
Антон отошел к Вике, спросил: «Что будем делать?»
— Придется оставить здесь, — ответила Вика. — Как бы это получше сказать? Временной рубеж. Десять лет — не шутка. Может, выкарабкается.
Подошел Олег, молча встал рядом.
— А на «Архимед» никак нельзя? — спросил Антон.
— Нет, — ответила Вика.
— А на «Эдельвейс»? — не отставал Антон. — Главное, чтобы не оставлять в этой разборной конструкции.
— Давайте попробуем на «Эдельвейс», — подхватил Олег. — Получится, так получится, здесь он всё равно помрёт. А там хоть пропитание есть, соки. Чёрным прикажешь, чтоб не трогали. Могу вколоть ему снотворное, авось поможет.
— Вколи, — согласилась Вика.
Глава 26Кто тут чавкает?
Безвольного вялого Репса нёс на закорках Олег. Для надежности биолога примотали к Олегу куском кабеля, который нашел в одном из ящиков шустрый Ромка. Нашел случайно, после того, как весь изворчался, что что это, мол, за звездолёт, на котором даже веревки нет.
Первую секцию прошли быстро — разборная конструкция не внушала доверия.
— Вот те на, — сказала Аня, когда они проходили мимо зеркала и смотрящейся в него обезьяной.
— Что вот те на? — чуть погодя, спросил Антон.
— В зеркале отражается человек, — ответила Аня.
— Показалось, — сказал Антон.
— Может, вернёмся? — предложил Ромка.
— Это так важно? — спросил Олег, не сбавляя шаг.
— Подождите, я мигом, — сказал Ромка и помчался к зеркалу.
Остановился перед ним, внимательно, с разных позиций, изучил изображение, пожал плечами и поскакал обратно.
— Мистика, — доложил он, догнав группу. — С одного боку посмотришь — рептилия, с другого — человек. Аня у нас ну очень наблюдательный товарищ.