— До него ещё добраться надо, до моста-то, — сказал Тимофей.
— Добираются, — усмехнулся Стратег. — Находятся и такие хитрованы.
Были, разумеется, и другие средства охраны, ловушки, растяжки, стрелялки, хитро спрятанные, неприметные для глаз. Но вот, наконец, и заветное крыльцо, снабженное мощной крышей от камнепада, а за ним толстая, как в хранилищах банка, окованная золотом узорчатая дверь. На двери среди орнамента можно было разглядеть голову рептилии.
Стратег приложил к этой голове надетый на безымянный палец перстень, дверь, щелкнув, приоткрылась наружу. Стратег с усилием отворил её, пропустил Антона с Тимофеем, зашел сам и с натугой, побагровев, захлопнул. Они очутились в просторном тамбуре.
— Напрашивается электропривод, — сказал Антон.
— Это вместо фитнеса, — отозвался Стратег. — Зато ни одна пушка не прошибёт. Идёмте, господа.
Из тамбура они прошли в широкий холл, украшенный камином, большими зеркалами в золотых рамах, колоннами из коричневого мрамора, вазами в нишах, барельефами. Пересекли его, оскальзываясь на нарядном мраморном полу, и по белой лестнице поднялись на второй этаж. Здесь лестница заканчивалась, выше можно было подняться на лифте. Выше они подниматься не стали, штаб-квартира кайзера располагалась в правом цоколе.
Навстречу попалась две юные горничные с ворохом белья, Стратег цыкнул на них, они порскнули в ближайшую комнату и притихли.
— Шляются тут, — проворчал Стратег. — Может, казнить?
— За что же казнить-то? — удивился Антон. — Это уже, извините, инквизиция какая-то.
Тимофей хихикнул.
— Да шучу я, шучу, — сказал Стратег. — Советник вон понял.
Штаб-квартира состояла из пяти комнат: четыре жилые, одна для служебных целей — с солидным столом, креслом, лампой и до боли знакомым древним ноутбуком с «Эдельвейса». Антон сел в кресло и огляделся. Кресло было удобное, а вот обои не мешало бы поменять на более веселые.
— Предвосхищаю ваш вопрос, государь, — сказал Стратег, обращаясь к Антону. — У вас ненормированный рабочий день, но не больше часа в сутки, ненормированная зарплата, но не меньше тысячи золотых в час, и ненормированное питание. Можете питаться сутками напролёт с перерывом на работу и получение зарплаты. Если, конечно, захотите. Таковы царские привилегии. Я не говорю про способы передвижения, банно-прачечные процедуры, а также режимы переодевания, зевания, чихания, сонного бормотания, включая похрапывание, пыхтение, сопение и так далее, которые в обязательном порядке включаются в трудовой стаж. Это всё царские привилегии. Не говорю я также о…
— Стоп-стоп-стоп, — взмолился Антон, кинув красноречивый взгляд на Тимофея, который уже откровенно хохотал. — Можно всё это в письменном виде? И вообще, я устал.
— Ваше желание, государь, для нас закон.
Сказав это, Стратег подмигнул Тимофею, поклонился Антону и вышел.
Антон встал с кресла, прошелся по комнате и повернулся к Тимофею.
— Человек, понимаешь, старается, — сказал Антон. — Объясняет что к чему, а он ржет.
— Он — это я, — сказал самому себе Тимофей. — И как же не ржать, если твоя работа, государь, состоит из банно-прачечных процедур, переодевания, зевания, пыхтения, бормотания и др. Но ты-то ладно, а ржу я больше над собой, потому что именно я должен протоколировать твои действия.
— Ты?
— Я. Кто же еще? Твой рабочий стаж напрямую зависит от моего бдения.
— Это как это? — спросил Антон. — Я буду дрыхнуть, а ты будешь рядом бдеть и заносить на промокашку, сколько раз я перевернусь с боку на бок? Так, что ли?
— В точку, — согласился Тимофей. — И как долго и усердно за завтраком ты будешь грызть сосиску. И сколько раз моргнёшь. И сколько мух пересчитаешь. Всё-всё запротоколирую. Учти, я дотошный, ничего не пропущу.
— Нет, тут что-то не то, — задумчиво сказал Антон. — Мух можно считать в семейных трусах и шлёпанцах. А для чего же тогда королевская мантия?
— Что-то он крутит, этот Стратег, — произнес Тимофей. — Ладно, старик, чем дурака валять, давай лучше подумаем, как будет сподручнее перекантовать Гуду на «Архимед». Разумеется, в капсуле. Понадобится схема подключения капсулы к источнику питания, принцип действия которого нам не известен. Так что, старичок, придётся тебе этой ночью раздобыть максимум информации. Это задача номер один. И учти, что времени у нас совсем мало.
Глава 45Служитель
Вайнберга тем временем перенесли в лазарет, где переодели в пижаму. Первым его осмотрел хирург, ничего не нашел и передал терапевту, а тот в свою очередь невропатологу…. Где-то на шестом лекаре экс-кесарь очнулся и слабо спросил: «Где я?».
— Здоров, — констатировал лекарь и вызвал Олега.
Олег посадил Вайнберга в каталку и самолично перевез в одиночный номер под опеку улыбчивого Гарика. Гарик 2 заботливо переложил одетого в пижаму Вайнберга на кровать и повернулся к Олегу с немым вопросом: «Ты еще тут?». «Куда ж я денусь?» — про себя ответил Олег и присел на стул рядом с вяло помаргивающим Вайнбергом.
— Ты иди пока, — посоветовал Олег Гарику. Тот ушел, нарочно топая сапожищами. Обиделся, видишь ли.
Вайнберг гулко откашлялся и пробубнил:
— Воспользовались, стало быть, оглоеды. А я, дурак, вас пожалел.
— Чем воспользовались? — ухмыльнувшись, спросил Олег.
— Известно чем, — отозвался Вайнберг. — Будь я в паре с Гудой, нипочем бы не одолели. Ну, ничего, ничего, всё равно вам без меня не обойдись.
— Мы и не спорим, — сказал Олег. — Конечно, не обойтись, вы же исполняете обязанности капитана «Эдельвейса».
— На что вы намекаете? — насторожился Вайнберг.
— На то, что капитан Воронин погиб при столкновении «Эдельвейса» с кораблем Гуды, — ответил Олег. — И сообщение Горбунову он физически не мог передать. Это сделали вы, Иосиф Львович. И, между прочим, от имени капитана. В ответ Горбунов отсылает видеопослание, где предупреждает команду «Эдельвейса» об экспедиции на Миральду крейсера «Архимеда». Получили?
— Получили, — буркнул Вайнберг.
— Мы так и думали, — расцвел Олег. — Спасибо. И вот еще что. Меня настораживает Репс. Какой-то он странный, напряженный.
— А что вы хотите? — сказал Вайнберг и попытался приподняться. Но нет, безуспешно. — Кто же это меня так примочил?
— Кабы знать, — соврал Олег. — Так что с Репсом?
— Он ведь тоже погиб, но машина его оживила, — ответил Вайнберг.
— Какая машина? — удивился Олег. — Разве бывают такие машины?
— Устал я что-то, — сказал Вайнберг. — Насчет Репса это я, наверное, зря. Никакой машины я не видел. Но что-то же должно было его оживить. Ведь в лепешку был человек.
— Странные дела тут творятся, — задумчиво произнес Олег. — Ну, ладно, Иосиф Львович, отдыхайте. Я вас, наверное, утомил. Если что — жмите на эту кнопочку, Гарик вам поможет.
— Это такой робот-чудик? — оживился Вайнберг. — По виду он совсем тупой.
— Все мы тут какие-то чудики, — Олег встал и потянулся. — Вы, кстати, Горбунову про Гуду говорили?
— Я похож на дурака? — спросил Вайнберг. — Передал только, что найден корабль пришельцев с массой артефактов. И что планета пригодна для заселения.
— И правильно сделали, — одобрил Олег. — А-то бы он сюда пять крейсеров прислал…
«Что же это за работа такая — сидеть в кресле?», — подумал Антон. До этого он осмотрел четыре жилых комнаты штаб-квартиры, из которых три большие были предназначены Президенту, а одна, размером чуть больше конуры, с узеньким топчанчиком, игрушечным столом и колченогим табуретом, — помощнику Тимофею. Чтобы, стало быть, не спал, а бдел, и знал своё место, собака. «Интересно, а кто был помощником у Вайнберга?», — подумал Антон, и в это время древний ноутбук затренькал. Звонил Олег с «Архимеда». «Меня?», — высунулся из своей комнатерки Тимофей. Антон пожал плечами и спросил Олега: «Что-нибудь срочное?». «Не особо», — ответил Олег и вкратце рассказал о своем разговоре с Вайнбергом. «То-есть, информации никакой», — подытожил Антон. Олег согласно кивнул и добавил, что не стал уточнять, где искать местных ученых. Сами разберемся. «Ну, да, сами, — согласился Антон, понимая, что все эти разборки ложатся на его плечи. — Этой же ночью покопаюсь в его памяти и лишнее сотру. Интересно, у него сохранилась связь с Горбуновым?» «Сохранилась, — сказал Тимофей, который всё ещё торчал в дверях. — Нам этот фискал очень нужен?» Олег хмыкнул и отключился, но тут же захрюкала и запиликала панель государственной связи. Антон нажал захватанную кнопку вверху крохотного экрана. На экране появился малюсенький Стратег и зашлепал губами. Звука не было. Антон по наитию нажал еще одну кнопку, сбоку.
— …спать до семи вечера, — сказал (а Тимофей перевел) Стратег. — В восемь за вами, ваше величество, придет служитель. Будьте готовы.
— Добро, — ответил Антон. — Как меня слышите?
— Прекрасно слышу, не глухой, — бесстрастно сказал Стратег. — До восьми вечера.
Отключив панель, Антон вздохнул. Да уж, свалилось, так свалилось. И прямо на голову. Надо будет осваивать местный язык, а, извините, когда? Надо будет разбираться с распорядком дня, где уже не останется места для личной жизни. Уже дурака не поваляешь. И всё ради чего? Ради того, чтобы вернуться на Землю с едва живым пришельцем? Пардон, а что делать с этой несчастной планетой, которую бездушный космос быстро размолотит своими тупыми метеоритами. Тоже отбуксировать под крылышко Земли?..
Кто-то мягко потрепал по плечу, и Антон проснулся. Служитель прибыл, сказал Тимофей и стремительно вышел.
Голова была чугунная, вставать решительно не хотелось, спал он от силы минут пять, остальное время ворочался на мягком диване. В коридоре раздались шаги, кто-то гулко заперхал. Антон быстро натянул голубой комбинезон, влез в чьи-то лакированные штиблеты, которые к счастью оказались впору, и на вкрадчивый стук в дверь ответил: «Входите».
Первым вошел длинный худой одетый в узкий белый костюм пожилой мужчина, а вслед за ним Тимофей.