Мутуал сделал, как велели. Чуть погодя, оглянулся. Фантом переминался с ноги на ногу и довольно правдоподобно оглядывался по сторонам. «Ну и остолоп», — подумал Мутуал.
— Эй, — сказал сзади что-то заподозривший мужчина. — Иди-ка сюда.
Фантом послушно пошел к нему, остановился в паре шагов и пробубнил:
— Подошел, что дальше?
Дальше Мутуал не стал слушать, а быстро догнал Гуду.
Третий особняк был погружен во мрак.
— Антон, проверь, что там? — попросила Гуда. — Я подожду здесь. Американцы как всегда темнят.
Никуда не пришлось идти, через пару секунд роскошный двухэтажный особняк расцветился разноцветными огнями, на окружающих его деревьях засияли разноцветные гирлянды, приглушенно и торжественно запели фанфары. На открытую веранду вышли несколько одутловатых фигур в смокингах, раздались недружные аплодисменты.
— О, — сказала Гуда. — Как приятно. Пошли, коль приглашают…
Всего бессмертных отцов оказалось семеро, четверо встречали на веранде, остальные трое, постарше, но тоже в смокингах и удушающих бабочках, сидели вокруг овального стола с несколькими бутылками шампанского и фруктами в золотых вазах.
— Госпожа, — сказал самый старый, тот самый, в подозрительных пятнах и бородавках. — Не желаете ли, чтобы сразу подали икру, трюфели и лобстеров?
— Желаю, — ответила Гуда, чтобы не обидеть хозяев.
— Не сочтите за грубость, — сказал старый. — У нас не принято, чтобы при переговорах присутствовали сопровождающие лица, какого бы высокого ранга они ни были. Только приглашенные, то есть вы, госпожа.
«Ты слышал, Антон? — мысленно сказала Гуда. — Выйди, пожалуйста. За меня не беспокойся».
Мутуал вышел в сад, но продолжал видеть то, что происходило в доме. И слышать тоже.
А в доме ничего особенного не происходило, там истово и молча потребляли икру, трюфели и лобстеров, запивая шампанским. Потом перекинулись на осетрину с отварным рисом, но ели уже не так рьяно, видимо насытились. Вот тут настало время для разговора. И сразу стало ясно, для чего отцы пригласили Гуду. Она молода, красива, умна, авторитетна и практически бессмертна, а они, увы, всё больше времени тратят на восстановление. Мало того, что это безумно дорого, так еще расходный материал так просто не достанешь. Всё на грани фола. Больше того, случается и такое, о чем сроду не подумаешь. После пересадки сердца какого-нибудь белого работяги в тебе «просыпаются» привычки этого самого работяги. Например, хочется водки или другого дешевого пойла. Прёт мат когда не надо. Или возьмешь вдруг и, чихнув, утрешься рукавом. Чушь, конечно, собачья, но никуда от этого не денешься. Так что, дорогая госпожа, вы уж нас поймите, войдите в положение. Что вам стоит возглавить ассоциацию отцов-основателей, а мы всегда поможем, поддержим. Ну, пожалуйста!
И это отцы. Слушать их было бы смешно, если бы не было грустно. Ведь эти люди вершили судьбами людей, диктовали, кому приказывать, а кому подчиняться, назначали, какие законы важнее, а какие — так себе, подождут. Единственное, что их выделяло — это куча денег, та самая гора, откуда удобно было попирать весь мир. Не гении, не герои, не мудрецы, не великие философы, не выдающиеся ученые, просто мешки с деньгами.
«А что ты хотел? — спросил себя Антон. — Чтобы они говорили заумные вещи? Не там ищешь. Это, брат, всего лишь Земля, а никакой не Олимп, и уж тем более не престол Божий».
— Согласна, — ответила отцам Гуда. — Обсудим регламент, господа?
— Никаких документов, только личная договоренность, — сказал «бородавочник». — Вашего согласия нам достаточно. Связываться с вами будем по известному вам, госпожа, телепатическому каналу.
— Хорошо, — ответила Гуда, вставая. — Благодарю за угощение. Кстати, не заинтересует ли вас полтонны золота? Это чуть больше тысячи фунтов.
— Золото — наш конёк, — сказал «бородавочник». — Но! Если это местная руда — можете не утруждаться.
При этом переглянулся с остальными отцами, те согласно кивнули.
— Высшая проба, слитки, — слегка улыбнулась Гуда. — 24 карата. В обмен на мировую валюту.
— Это меняет дело, мы, конечно, за, — сказал «бородавочник». — Не обижайтесь, госпожа, получилось как-то неловко, будто мы торгуемся. Никуда не денешься, бизнес есть бизнес, это давно сидит в печенках. Просто рептилоиды уже пытались впарить нам местную руду.
— Что вы говорите? — Гуда встала. — Учтём. Завтра же мои люди и доставят. Куда доставить?
— Под землей — самое надежное место. У портала в туннеле будет ждать броневик с охраной. Там же вашим людям передадут валюту. Надеемся на взаимное сотрудничество.
— Да, да, — сказала Гуда. — Это далеко не последнее предложение. Уверена, вам понравится.
Глава 29Записка
— Вы им верите? — спросил Антон, когда они отошли от сверкающего особняка.
— Не особо, — ответила Гуда. — Но они уже в том запредельном возрасте, когда за ними нужен контроль. Ребята напыщенные, деньжистые, привыкли, что всё будет так, как они прикажут. Остановить их мы всегда успеем. Пока же с их помощью будем держать руку на пульсе планеты и зарабатывать авторитет. С бухты-барахты Землей не поруководишь…
На следующий день сделка благополучно совершилась к обоюдному удовольствию. Руководство сделкой Гуда доверила Федоськину, заодно проверила его на вшивость. Но нет, ничего не слямзил, никому не нахамил. Кстати, оказалось, что этот товарищ довольно неплохо владел английским языком. Для Уганды это было не лишним.
Вечером Гуда посетила чету Реутовых. По деловому пожав Антону руку, Гуда подошла к Анюте, которая полулежала на диване на большой подушке. С дивана она видела маленького Никиту, лежащего в детской кроватке. Кровать эту Ромка купил в Кампале, в лучшем супермаркете, а помогал ему Олег со своим геликоптером.
— Можно познакомиться? — спросила Гуда у Анюты и, получив разрешение, подошла к кроватке.
Увидев её, Никита заулыбался.
Он был здорово похож на своих «братьев», такой же светловолосый и веселый, только очень маленький.
«Это ничего, подрастешь», — подумала Гуда, а вслух сказала:
— Молодец, Анюта, хороший мальчик. Можно я буду его крёстной мамой?
— А так можно? — спросила ошарашенная Анюта, которая была далека от религии.
— Может, лучше не надо? — засомневался Антон. — Я, вот, например, некрещенный, и ничего. У нас, у космонавтов, это как-то не принято.
— Ошибаешься, Антон, — возразила Гуда. — Вы, как никто, близки к Богу. Уж поверь мне.
— Я подумаю, — сказала Анюта…
Тут мы немного отвлечемся и перейдем к мыслям, посетившим Антона в данный момент.
Эту операцию с золотом можно было понять — Гуде нужна была валюта. Не какая-нибудь фальшивка, а настоящая, типографская, к которой ни с одного боку не придерешься.
С золотом, конечно, пришлось изрядно повозиться, и тут без высоких технологий явно не обошлось. Антон видел мешанину из самородков и руды, которые ему передал Хорн. Превращение руды в шлих, дальнейший аффинаж и отливка было делом длительным и требовало времени. За два дня без особых ухищрений с половиной тонны не управишься.
Что бы ни использовать эти технологии для тиражирования денег? С бумагой оно много проще, чем с самородками. Но нет. Наверное, завязать взаимовыгодное сотрудничество было важнее, чем просто продать золотишко. Потом будут бриллианты, и пойдёт, и пойдёт… Увязнет коготок.
«Ну, ладно, — сказал себе Антон. — Пусть будет так, как она хочет, не моего ума это дело».
Было еще одно «но», которое иной раз вспоминалось, — это вонючие захоронения, там, где подземный тоннель разветвлялся. Сейчас, по прошествии времени, Антон всё больше склонялся к мысли, что смрад внутри построек был не просто смрад, а с сильной примесью сероводорода. Что навевало на разные мысли…
— Да уж, подумай, дорогая, — сказала Гуда Анюте и повернулась к Антону:
— Ты хотел что-то сказать? Будь добр, проводи до лифта.
И, повернувшись к Анюте, добавила:
— Я на минутку украду твоего мужа?
— Да, да, — рассеянно отозвалась Анюта.
По дороге Антон рассказал про странные постройки в тоннеле и про смрад с примесью сероводорода.
— Мог бы и показать, были же в двух шагах, — сказала Гуда. — Но судя по всему это врата ада или их имитация. Недаром они ограждены. На сакральной карте Уганды именно в этой точке находится отрицательное место силы. Я бы не удивилась, если там можно встретить Сатану. Не ходи туда, мой друг, ты еще не готов.
— Значит Мутуалу Сатана не по зубам?
— Не надо рисковать, — сказала Гуда. — При случае просто изолируем эту постройку, чтобы ни туда не попасть, ни оттуда. Инструменты есть.
— А зачем было именно на этом подозрительном месте строить объект? — спросил Антон. — Ах, да, портал, отцы, рептилоиды.
— Вот именно, — сказала Гуда. — Тем более что отрицательное место силы не обязательно плохо. Для нас это не страшно, а других отпугнёт…
Увы, благоприятный климат Уганды не помог, вслед за Вайнбергом через несколько часов ушли Иванцов и Репс. Их похоронили на ближайшем заброшенном кладбище два рабочих робота.
Жизнь, однако, продолжалась, Вика с Ромкой тоже ждали маленького. Неожиданна была реакция Лаургена, узнав о будущем внучатом племяннике (или племяннице) он бурно разрыдался, а потом начал сиять, как надраенный котелок.
Горбунова смерть клона очень подкосила, он сильно захворал, затосковал, но Гуда провела разъяснительную отвлекающую беседу, назначила своим помощником по науке и загрузила работой по самую сурепицу, тем самым быстро и вовремя вывела его из стресса. Он потом признавался, что Оська был для него, как сын, даже больше. Замечательно, что свою любовь он перенаправил на Никиту…
Федоськин удивительно быстро втерся в доверие к Гуде. Вскоре после совершения сделки с золотом она вместе с генералом и Антоном отправилась в Кампалу в Банк Уганды открыть расчетный счет на своё имя и составить генеральные доверенности на Федоськина и Антона Реутова. Для этого принаряженный Федоськин заранее взял напрокат шикарный лимузин. Водителем, естественно, был Олег. Валюту в кожаном саквояже поместили в багажник. Суммы было вполне достаточно для открытия счета и проведения последующих за этим операций.