Пендаль был невидим, неслышим, предназначен конкретному обалдую, и если обалдуй это терпеливо сносил, то его, пендаля, как бы и не было. Следов он не оставлял. Зарплата получателя при этом не страдала, престиж тоже.
Короче, в короткие сроки дом для экипажа был выстроен, и все, кто хотел, переселились из хижин и «Архимеда» туда.
Вскоре аккурат перед обедом к дому подошла вереница пестро одетых иностранцев. Вереницу возглавлял высоченный мужчина с худым лицом и неестественно широко посаженными глазами. На нем была цветастая рубашка с короткими рукавами, похожая на гавайскую, невообразимая панама с короткими полями и длинные, ниже колен, цветастые шорты. На ногах сандалии в виде человеческой ступни, но с шестью пальцами.
Навстречу вышли Гуда, Антон, Олег и Анюта.
— Кто владеет туземным языком? — спросил длинный.
— Прежде всего, здравствуйте, — сказала Гуда. — Если не ошибаюсь, вы из созвездия Тау Кита?
— Что, простите? — не понял длинный.
Гуда внимательно посмотрела ему в глаза. Антон помнил этот взгляд — таким образом Гуда передавала информацию, которую невозможно было описать словами.
— О, да, — сказал длинный. — Мы оттуда. Как у вас это получается?
— Что вас интересует? — в свою очередь спросила Гуда.
— Очень интересная история, — оживленно сказал длинный. — Вы привозите сюда дохлого человека, прямо в хлам дохлого, а лекарь Изольд его оживляет. Это правда?
— Правда, — согласилась Гуда.
— Значит, Изольд не врет, — продолжал длинный. — Значит, это не просто реклама. Можете показать этого человека?
Антон посмотрел на Гуду и мысленно спросил: «Можно я дам ему по шее?»
Гуда отрицательно покачала головой и сказала:
— В другой раз, сейчас он на процедурах. Реклама, говорите? Ну-ну…
История эта Антону крайне не понравилась. Как-то всё неделикатно получилось, неправильно. Хороший целитель не мог так поступить. Или реклама превыше всего? А, простите, как тогда быть с врачебной тайной?
— Да не переживай ты так, — сказала ему Гуда. — Мы здесь долго не задержимся, вот приведем тебя в норму и сейчас же назад. Судя по всему, на этой планете созрела эпоха тухлого капитализма, люди зарабатывают деньги любыми способами. Реклама в большом ходу. Но я поговорю с Изольдом, чтобы впредь язычок попридерживал.
На следующий сеанс, то есть через пару дней после этого дурацкого разговора с длинным, они полетели на геликоптере. За штурвалом, как водится, был Олег, который тоже хотел показаться Изольду. У него с трудом ворочалась шея. И при этом похрустывала. К тому же в глазах темнело и со стулом начинались неприятности. Короче, самое время бить тревогу.
К Изольду Антон отправился с Гудой, Олег пошел сразу после Антона, и вот что произошло.
Изольд был откровенно раздражен.
— Что у вас? — нервно спросил он.
Олег начал рассказывать. Гуда переводила.
— Короче, — оборвал его Изольд. — Понаехали тут халявщики.
— Этого переводить не буду, — сказала Гуда.
— Нет уж, вы переведите, — настоятельно попросил Изольд.
— И не просите.
— Это почему же?
— Потому что это хамство.
— Не учите меня жить.
Они уже орали.
Олег подошел к Изольду и поднес к его носу увесистый кулак.
Изольд мигнул, и Олег вдруг схватился за живот, встревоженно заохал и с круглыми глазами выметнулся за порог.
— Финита ля комедия, — спокойно произнес Изольд. — Так у вас, кажется, говорят?
И захихикал.
— С вами, землянами только так и можно, — сказал он удивленной Гуде. — Всё воспринимаете всерьез, никакого чувства юмора. Оттого и запоры…
Когда Гуда вышла, Олег всё еще сидел в кустах. Антон встревоженно выглядывал из кабины геликоптера и прислушивался к доносящимся из кустов подозрительным звукам…
На следующий день ближе к обеду на заасфальтированной площадке поблизости от дома припарковалась длинная лакированная машина с затемненными стеклами. Из неё вышел облаченный в черную пару плечистый человек средних лет и направился к подъезду. Дверь оказалась заперта.
— Госпожа, — негромко сказал он. — Откройте, пожалуйста.
Из окна своего кабинета на третьем этаже выглянула Гуда. Замок тут же щелкнул.
Через пару минут человек восседал в кресле напротив широкого полированного стола, за которым сидела Гуда.
— Сто лет вас не видела, господин Ламьер, — сказала Гуда. — Не думала вас здесь встретить. Чаю, кофе?
— Холодного чаю, — ответил Ламьер.
У него были узкие глаза стального цвета и тонкие, твердо сжатые губа. Пожалуй, он был старше, чем казался, но сразу этого не скажешь, нужно было приглядеться.
Гуда попросила Вику принести холодного чаю и вопрошающе посмотрела на Ламьера.
— Президент Тумбай просит вас посетить его резиденцию, — сказал Ламьер.
— Когда?
— Сразу после моего чая.
— Вы теперь в качестве секретаря? — уточнила Гуда.
— В качестве помощника, — Ламьер улыбнулся кончиками тонких губ.
— Помощника тире телохранителя, — сказала Гуда.
— Бывает и такое.
— К сожалению, я сама себе телохранитель, — посетовала Гуда. — Был у меня мутуал, да попал в переплет. Из-за него мы здесь. Вы, наверное, слышали про Антона Реутова?
— Капитан «Архимеда»? Как же, как же. Так это его оживил Изольд?
— И вы уже знаете?
— Естественно. Не пойму только, откуда произошла утечка.
— Говорят про какую-то рекламу, — осторожно сказала Гуда.
— Ну, не до такой же степени, — вяло произнес Ламьер. — О, а вот и чаёк… Спасибо, девушка, вы очень любезны.
— Вика, передай Антону, Тиме и Олегу, что сейчас поедем к Президенту, — сказала Гуда. — Машина на площадке, пусть выходят…
Дворец президента Тумбая находился в пяти километрах от резиденции Гуды. То, что дворец этот утопал в роскоши и зелени, ровным счетом ничего не сказать. Поэтому ничего говорить не будем, заметим лишь, что на одного золотого павлина, украшающего одну из площадок для отдыха, ушло 5 килограммов золота.
Именно на этой площадке в защищающей от жаркого солнца беседке Тумбай встретил Гуду и сопровождающих её лиц. Узкогубый Ламьер сел на скамейку рядом с Тумбаем, гости устроились напротив. Охрана президента располагалась в кустах метрах в пяти от беседки.
Тумбаю было лет пятьдесят, он был высок, широк, но не толст, лицо круглое, щекастое, глаза закрывали темные очки. Волосы черные, коротко стриженные.
— Госпожа, — сказал Тумбай густым баритоном, — рад вас видеть. Прекрасно выглядите, даже лучше, чем о вас рассказывали. Ну, что? Приступим к делу? Или сначала десерт?
— К делу, — ответила Гуда.
— Вот это я люблю, — сказал Тумбай. — И сразу вопрос: как долго вы будете у нас в гостях?
— Где-то с месяц.
Глава 3Это всё слова
— Я думаю, месяца хватит, — сказал Тумбай, переглянувшись с Ламьером. — Кто ваш мутуал?… Прекрасно, только вот…
— Что только?
— Выглядит он неважнецки, — сказал Тумбай. — Постойте, это тот самый Антон? Тот самый капитан?
Он вопросительно посмотрел на Ламьера.
— Не беспокойтесь, господин Тумбай, — вполголоса произнес Ламьер. — Я провел тест, подходит по всем статьям. Лучше не сыщем.
— А, скажем? — Тумбай кивнул на Олега.
— Мне ли не знать, — усмехнулся Ламьер.
— Ах, да, — сказал Тумбай. — Совсем забыл.
И повернулся к Гуде.
— Ну что? Договоримся? Месяца должно хватить…
— Господа, — сказал он сопровождению Гуды. — Не возражаете, если я поговорю наедине с госпожой?… Господин Ламьер, покажите гостям наши достопримечательности, но далеко не уводите, нас еще ждет десерт…
Достопримечательности, конечно, впечатляли, поскольку Тумбай не только не жалел на дворец казенных денег, но еще и добавлял свои немалые накопления (всё на благо народа). Далеко не всякий народ сюда попадал, особенно после того случая с кражей золотого павлина. Говорят, что кража была подстроена, не мог Острапукос спереть павлина, а потом десять километров с мешком на хребтине резво уходить от погони — и вот по какой причине. Вернее, причинам. Во-первых, Острапукосу в ту пору стукнуло 75 лет, во-вторых, у него была паховая грыжа, воспаление правого уха и привычный вывих левой лодыжки, в-третьих, в банке на счету у него хранилось несколько миллионов валютных тугриков, ну и, в-четвертых, партия, которой он руководил, клеймила позором капиталистов и их подлых пособников. Однако же он сидел в кутузке второй год и не участвовал в выборах.
Десерт занял несколько часов, так что длинный лимузин подвез их к трехэтажному особняку около полуночи. Кстати, во время десерта произошел на первый взгляд малозначительный инцидент, а именно: Гуду укусила ручная обезьянка Тумбая. Сидела себе у него на коленях, он скармливал ей очищенные орешки, она, стреляя по сторонам черными глазками, их усердно грызла, но когда сидевшая рядом с Тумбаем Гуда погладила её по головке, вдруг цапнула Гуду за мизинец, да так больно, что та вскрикнула. Ранку промыли водкой, замотали платочком, и Гуда на время забыла об этом происшествии. Короче, длинный лимузин подвез их к трехэтажному особняку около полуночи.
Антон вымотался, как черт, а уже в восемь утра к ним прибыл Ламьер. Естественно, Гуда потребовала Антона к себе в кабинет. Вместо платочка на палец она наклеила прозрачный пластырь, ранка её, похоже, не беспокоила.
Ламьер рассказал, как он видит совместную работу. Поскольку ближайшие цели и задачи определены, сам он будет заниматься чисто руководящей работой по сбору информации, то есть организовывать разведгруппы, внедрять на объекты агентов и при необходимости менять их состав. Необходимость будет появляться в случае провала, который порой неизбежен. Антон будет привлекаться в особо трудных случаях. Задача у него посложнее, поскольку он будет действовать один. Но с другой стороны и полегче, так как он будет невидим и неслышим. Проблема появится, если против него начнет действовать другой мутуал.
— Это возможно? — насторожилась Гуда.