нимой и для установления сотрудничества Аркоса с другими планетами. Так и порешили...
По моим подсчетам, я прилетел на Беану вовремя. Но я все же ошибся. На базе о моем отсутствии знали. В ангаре, где обычно стояла моя космолодка, был произведен обыск.
***
Утром, за рабочим столом, Эллис просматривал свежие газеты. Он был доволен. Все они со ссылкой на радиостанцию Производственного континента комментировали акцию комиссии семнадцати - убийство землянина. В это время Эллиса вызвал министр.
- Ознакомьтесь, - он протянул докладную Крауфа, - автор уже арестован. Думаю, не стоит тянуть с этим делом. Но неудобно расстреливать на месте. Все-таки он был одним из лучших агентов. Придется судить по старинке. Сегодня же и казним.
Лицо Эллиса выразило недоумение. Министр зевнул:
- Вы полагаете, возможен иной приговор? Да, вот что, - министр потянулся в кресле, - что это за белиберда? Бред наших газетчиков заходит слишком далеко. - Он протянул Эллису номер газеты "Производственный континент". - К шумихе мы привыкли. Но это уже чересчур. Я-то знаю, что землянин жив-здоров. - Эллису стало жарко. До него с трудом дошли следующие слова министра: - Займитесь редактором и издателями этого листка. Продумайте время суда над Крауфом. И кстати, это мнимое убийство тоже припишите Крауфу. Дайте сводку по суду над Крауфом прессе. Опровергать убийство землянина не нужно.
Эллис механически собрал со стола министра документацию и словно во сне отправился к себе.
... Ему удалось многое - он загнал Гончарова в тупик, лишил электромобиля, прострелив шины, заставил прятаться среди стройматериалов. Эллис видел, как землянин залез в жерло готовой к установке канализационной трубы, как выскочил из нее, когда Эллис выстрелил в раструб, как спрятался в другую. Эллис опять стрелял, землянин снова прятался, потом затих. Напоследок, чтобы не было сомнений, Эллис расстрелял всю обойму в пустоту раструбов. Было все так же тихо. И Эллису стало по-мальчишески интересно: где, в какой трубе он уложил властителя Вселенной? Но трупа землянина Эллис не нашел...
С растерянностью Эллис справился быстро: так ли уж все потеряно, если землянин жив? Сегодня каждый беанец знает, что из-за произвола правительства комиссия убила землянина. Сегодня еще люди негодуют и ропщут. Убит человек, чьи моральные качества вне сомнений!
Условным кодом он связался с Оуном. Нужно теперь только дождаться суда над Крауфом. Тут Эллис продумал все детали.
В зале были министры, тот, кого назначили в комиссию на место Крауфа, подсудимый и Эллис.
Крауф держался спокойно.
- Каким образом, - спросил Верховный министр подсудимого, - вы, будучи привлечены к выполнению величайшей акции правительства, могли прийти к выводу, что ваше правительство заблуждается?
- К этому меня подвели действия правительства, моих коллег по комиссии и мои собственные действия.
- Вы уничтожили тридцать граждан. Неужели вы считаете, что во всех тридцати случаях действовали несправедливо?
- Да.
Эллис попросил слова.
- Разве вы не согласны, что новый закон - это воспитательная мера, которая наиболее радикальна, наиболее действенна, чем любая другая для нравственного возрождения нашего общества?
- Новая акция обострила низменные чувства в беанцах.
Со своего места поднялся преемник Крауфа по комиссии Это был Дрибл.
- Крауф...
- Называйте его подсудимым, - поправил Верховный.
- Итак, подсудимый, - Крауф внимательно смотрел на своего бывшего "подопечного" и чувствовал, как во рту собирается горечь. - Мы поняли, что вы хотели выразить своей докладной, но хотелось бы знать, что побудило вас написать ее. Возможно, какой-то конкретный импульс или просто разочарование в своей деятельности? В последнем случае, что послужило источником разочарования? - От продавца газет не осталось и следа. Перед Крауфом стоял холодный, умный, собранный, расчетливый и властный противник
- Покушение на жизнь землянина, - голос Крауфа звучал твердо.
Эллис вздрогнул. Значит, и Крауфу известно, где прячется Гончаров? Он спросил:
- Что вы можете сказать об участи землянина? Где вы прячете его? Или его труп?
- Я? - Крауф недоуменно улыбнулся.
- Вы знаете, - с нажимом произнес Эллис, - где землянин. Откуда у вас сведения, что было произведено только покушение, что убийства не совершилось? Вы настаиваете на истинности этих сведений? Суд требует ответа.
- Я отказываюсь отвечать на этот вопрос.
Эллис собрался задать следующий вопрос, но неожиданно двери с предупреждающей табличкой "Вход только для министров Верховного ведомства" распахнулись. На пороге стояло несколько человек. Они были вооружены.
[Image06.tif]
... А потом Эллис, распорядившись об аресте Верховных, перешагнул порог кабинета министра, чтобы самому сквитаться с бывшим руководителем.
Тот поднял голову - ему уже объявили об аресте - и с иронией сказал:
- По нестройному топоту ног в коридоре я понял, что правительство отправилось в свой последний путь? Вы, Эллис, добились своего... Не случайно я никогда не мог понять вас. Вы - человек с двойным дном. Этого я, увы, не знал. Скажите, под вашим вторым днищем нет третьего? Я не верю, что вы в заговоре с чернью. Насколько мне известно, вы человек брезгливый. Ну, ладно. Ответьте мне: а на Беане сохранен закон о последнем желании приговоренных к казни?
Эллис, заранее отрепетировавший все, что он скажет министру и как потребует от него списки и адреса членов комиссии семнадцати, не ожидал, что человек, перед которым он недавно опускал голову, а теперь мог бы лично расстрелять, будет держаться с таким достоинством и заставит его испытывать вместо превосходства унижение и беспомощность.
- Да, - тихо сказал Эллис, - но тут же взял себя в руки и уселся перед министром в непринужденной позе.
- А вы не удовлетворены, Эллис. Поэтому решили переговорить со мной. Вы желаете знать, как можно познакомиться с членами комиссии?
Этого Эллис и вовсе не ожидал. Ответил вызывающе:
- Разумеется, вы интересуете меня как человек, имеющий прямые связи с государственными преступниками. Я обязан найти и уничтожить их. Итак?
- Что? - министр недоуменно поднял бровь.
- Ключ от сейфа, где хранятся документы.
- Позвольте, Эллис, я вскипячу молока? Это последнее желание обреченного. Тем более сейчас время моего второго завтрака. Кстати, в сейфе ничего нет. Ключ я отдам. Там хранятся документы совсем иного характера вы будете разочарованы.
Эллис сказал устало:
- Вы же понимаете, сопротивление бесполезно. Я все равно найду документы. Кстати, в архиве я уже обнаружил перфокарту, составленную неким программистом Чваем. Там расчет... И итоги. Да, скажите, что за результат вычислил программист? Точнее, его машина. Я не понял.
- Весь обсчет - блеф. Вы правда ничего не поняли? Значит, мы вас переоценили. Вы оказались рядовой личностью. Но я вам объясняю. После введения нового закона люди стали думать не о том, довольны ли они своей жизнью и своим правительством или нет, а о том, что каждый из них грешник. - Министр сделал паузу, тщательно собрал крошки со стола в пухлую квадратную ладонь, бросил их в корзину для бумаг. - Мы-то с вами знаем, что все грешники, не так ли? Только в разной степени. Так вот, люди начали думать не о том, как жить получше, а о том, как остаться в живых. Теперь вам, надеюсь, ясно, что было незачем вести учет бесконтрольной и аморальной акции? Разве дело в том, чтобы отправить на тот свет десяток хулиганов? Нет, не об этом мы думали. А хорошее прикрытие для борьбы с чернью "борьба за нравственное оздоровление населения?" Поэтому мы не привлекали к акции вас, наш обиженный дружок, исключительно зная ваше служебное рвение. Как видите, в чем-то мы недооценили вас, а в чем-то явно переоценили.
Эллис растерянно спросил:
- Но ведь комиссия посылала отчеты?
- Посылала. Я их в глаза не видел. Их тут же уничтожали. Зачем лишняя писанина?
- А принцип подбора комиссии? Там же был специальный подбор!
- Это я однажды решил развлечься. - Министр засмеялся. - Я пригласил учителей младшей школы. Они страшно тряслись, бедные старушки, когда сидели в этом кабинете. А я попросил их рассказать об их учениках, которые им запомнились необычайностью поведения и характера. Так вот, одна рассказала о девочке, плакавшей от чужих обид, другая - о мальчугане, которого называли совестью школы. Он был не по годам совестлив. Третья - о мальчике, беспощадном даже к себе. И так далее. Потом я нашел этих детей, уже выросших. Было интересно проследить за их судьбами. Сравнить, какой был ребенок и что из него вышло.
- Но какое отношение...
- Эх, Эллис, Эллис! Вы в одной ситуации видите семь вариантов семи поступков, а эти люди видели только по одному. В экстремальных условиях, в которых постоянно пребывали члены комиссии, налет условности, привычек, традиций, мироощущений пропадает. Люди возвращаются к мироощущению своего детства. Они жалки, но одновременно страшны, эти взрослые дети. Кстати, у меня есть один человек, который непосредственно занимается комиссией семнадцати. И непосредственно занимается персонально вами, Эллис. Он не ребенок. Он взрослый, серьезный человек. Эх, Эллис, уж коли вы захотели власти, то явно начали не с тех. - С этими словами министр посмотрел на часы, вынул головку завода и направил ее в рот. Глаза его остекленели. Эллис понял, что в часах была ампула с ядом. Ему стало досадно: он ничего не узнал. Но теперь понял: надо спасать из тюрьмы Крауфа. Эллис прекрасно помнил, что сказал министр во время их предыдущей встречи: "Я-то знаю, что землянин жив-здоров". Об этом знал Крауф. Эллис еще недолго задерживался в кабинете министра. Поспешно обыскал труп. Да, ключи от сейфа министр всегда носил с собой во внутреннем кармане.
В сейфе хранилось несколько папок. Эллис судорожно схватил их и, бросив на стол, стал искать материалы о комиссии. Их действительно не было. Не было ничего, что так или иначе могло быть связано с пресловутой комиссией. Но постепенно Эллис начал интересоваться находкой. Толстую папку под грифом "Совершенно секретно" - "Протокол перелета Аркос - Беана" он отложил, пролистав. Интересно, но длинно. Протокол о высылке государственных преступников показался ему вообще неинтересным. Он сам их выслал на полярные рудники немало. И тут он увидел радиоперехват: "На Беа