– Меркури!?
Он, уверенно направляясь к своему месту, улыбнулся, махнул рукой, давая понять, что удовлетворён оказанным вниманием. Кристал села. Меркури сел рядом с ней и сразу всем своим видом обозначил некоторую между ними незримую дистанцию, весьма властно окинув зал с собравшимися тут высокопоставленными лицами.
– А где Гельмут? – спросил он с какой-то даже наивной детской непосредственностью, будто бы не знал, что с тем случилось.
Кристал, тяжело дыша от свалившегося на нее волнения, не смогла ответить. За нее это сделал сам Меркури:
– Не отвечай, Тина. Я все знаю… Тебе надо было арестовать его по задумке сразу же, как только ты всеми правдами и неправдами стала планетатором.
Говорил он специально громко и четко, чтобы остальные присутствующие тут слышали и улыбались. Кристал сглотнула. Ее объял нестерпимый стыд. Она и сама не знала почему, но ей казалось, что Меркури все про нее знает. И про референдум о независимости, и про выборы планетатора при, по сути, все еще действующем планетаторе, и про ее амурные похождения с Танкройтом. Последнее особенно жгло нутро, вынуждая сидеть с поникшей головой, как преступник в ожидании приговора. «Они будут меня гнуть, как проигравшую, как прибывшую не на переговоры, а чтобы принять капитуляцию и свернуть все преобразования!». Эта очевидная догадка опалила ей мозг. «Не на ту напали!». Она покосилась на мундир Меркури и заметила, что тот в чине главкома некой ударной группы космо-флота Федерации. «А, так ты тут в качестве дубинки для несговорчивой Тины-планетаторши! Ясно мне все!».
– И так. Я рад, что именно у нас случилось долгожданное воссоединение после 5-летней разлуки именитой четы… Это весьма символично с учетом того, что ближайший сосед Марса Ганимед оказался вдруг обделен вниманием самой именитой пары Федерации… Ну да ладно. Что было, то прошло. Не будем ворошить прошлое… Давайте приступим к обсуждения нашего примирения – взял слово светловолосый Рогнес.
Он в отличии от остальных ганимедцев не улыбался и даже не пытался, но почти всегда был суров и прямолинеен, лишь изредка позволяя себя саркастические высказывания. Кристал вздохнула. Рогнес, как правило, не давал возможности говорить никому, пока говорил сам. Зато и к говорившему оппоненту был учтив и не перебивал.
Экран сменил изображение на детализированное представление Марса. На объемной проекции раскинулся весьма разросшийся за последние годы Сидауен.
– И так, что мы здесь видим. Новый крупный квартал для туристов, огромный подземный комплекс для производства жилых модулей и вишенка на торте – логистический центр на орбите с трамплинными кольцами от ГЛТК… Удобно устроились! Мы вам не помешали, миссис би-Нова!?
На вопросе колкий взгляд его узкий глаз впился в Кристал, словно зубы вампира. Та не растерялась. Первоначальный испуг и ступор от появления Меркури уже прошли. Она взяла себя в руки и была готова отстаивать свою правоту.
– Все это – вынужденный выбор новоизбранного правительства Марса в моем лице после того, как вы оставили нас на произвол судьбы с сотнями и сотнями переселенцев, прибывающих с Земли… Вы, Рогнес, как глава Ганимеда, понимаете это не хуже меня. В сложившейся ситуации Марс оказался один на один с наплывом беженцев, от которых мы не можем отказаться в силу действующего со Звездным Патрулем договора… Никто из нас не ставил цель экономически сломить Ганимед. Это и невозможно. Ваши мощности в производстве куда как больше, объемы выше.
Кристал сделала паузу, посматривая на экран. Этой заминкой Рогнес, конечно же, воспользовался:
– Однако вы могли закупить контейнеры у нас, чтобы обеспечить новоприбывших беженцев жильем, питанием, медикаментами и минимально необходимыми предметами гигиены на год вперед. Вместо этого вы развернули целую программу по модернизации промышленности, созданию орбитального хаба для реализации продукции на галактическом рынке. Весьма странно для решения якобы лишь собственных проблем, не находите?
Кристал начинала уставать от планомерной и целенаправленной «долбежки» со стороны Рогнеса. Она знала его тактику и прямо таки фантастическое терпение и упрямство. На переговорах он всегда либо ставил оппонента в тупик, либо получал свое. Ей стоило некоторых усилий взять себя в руки. Но, взяв, Кристал решила так же напирать, копируя по сути стиль оппонента.
– Беженцы после референдума стали такими же полноправными членами марсианского общества. Они получили права на все блага, что и остальные жители Марса… Вы же предлагаете поселить их в ваши типовые ящики без удобств и с самыми базовыми потребностями в питании, чтобы не умереть. Разве это было бы справедливо? Разве это не привело бы к социальному неравенству и расслоению в обществе?
Наступившая пауза, на этот раз, не сразу наполнилась речами Рогнеса. Тот молчал и, вероятнее всего, советовался с ИИ или своими подчиненными через нейро-линк. Это красноречиво читалось на его сморщенном от тяжких дум лице. Кристал уже хотела сама дополнить свою мысль, но не успела. Рогнес опередил ее:
– На лицо злой умысел сепаратистски настроенной верхушки Марса расшатать устои Федерации, где каждая планета, каждая колония подчинена некой общей идеи, общему замыслу… Разве не ясно, что декларируя независимость, вы играете на руку нашим общим врагам!? Во что превратился Марс под вашим бездарным руководством!? В рассадник всякой заразы прямо перед лицом нашей общей колыбели Земли.
Кристал не выдержала откровенного вранья, передергивания фактов и вмешалась громко, чтобы перебить Рогнеса:
– Это ложь! Би-Проксима поставила нас перед угрозой существования отказавшись принять беженцев, как было обещано!
Рогнес грозно поднял руку и сжал ее в кулак.
– Если вы еще не поняли, миссис би-Нова, то вы тут не в том положении, чтобы не то что перебивать меня, но даже дискутировать! Напоминаю вам, что независимый Марс не признан Би-Проксимой, а значит и вы, в наших глазах, лишь узурпатор власти на планете!
– А я вам напомню, Рогнес, что Марс признан независимой колонией большинством в галактическом Конвенте! … И почему вдруг вы решили, что Ганимед обладает неким эксклюзивным правом производить жилые контейнеры, осуществлять межзвездные перелеты или обслуживать туристов, прибывающих в систему, чтобы повидать Землю!? … Даже само расположение естественным образом указывает, где удобнее иметь смотровые площадки по наблюдению за Землей, где лучше и энергоэффективнее разместить трамплинные кольца! … Вы наживаетесь на межзвёздных перелетах, вкладывая в цену своих товаров непомерно высокие тарифы на прыжки. И вам сходит это с рук, потому что в Федерации Ганимед – единственный производитель лайф-контейнеров, протеиновых порошков и влаго-таблеток… Преторианский Альянс выбрал нас, потому что мы смогли вложить в меньшую цену более приемлемый продукт.
На этих ее словах началось сильное возмущение среди всех присутствующих. Контракт с Альянсом для Ганимеда был важен скорее политически, чем экономически. Би-Проксима и так выкупала всю их продукцию пусть и по немного заниженной цене. Ганимед же хотел иметь жирного клиента из-вне в противовес Федерации. Кристал все это знала, потому что в свое время изучила, и потому что оно читалось между строк. Она даже слегка улыбнулась, осознавая, правда, что тут среди «пираний» лучше никакие чувства не выражать. Рогнес, напротив, стал бледный как полотно и лишь молчал. «Что!? Не любите правду!? Она вам неприятна!? Я ж могу и добавить!». В слух же сказала:
– Разве это правильно, что вы убеждаете туристов со всей Галактики лететь именно к вам, рассказывая сказки про дикость и запустение моей колонии!? … Теперь в коем-то веке Марс предоставляет всем гостям солнечной системы комфортные условия проживания и лучший вид на Землю, чем через эти ваши магнифаеры, да и то, когда Юпитер не закрывает!
Внезапно подал голос Меркури, который уже едва сидел на своем месте, ерзая почти на каждый выпад супруги и качая сокрушенно головой, якобы от стыда за нее.
– Тина, заткнись и не позорь мою фамилию! – прошипел он на нее. – Все это, лишь твои безумные игры в политику с желанием насолить и отомстить. Ты подрываешь устои и ломаешь вековые правила, вынуждая Би-Проксиму принять меры и поставить тебя на место.
Кристал не видела Мерки почти 5 лет. Он даже не соизволил заранее встретится с ней, как-то объясниться в совершенном бегстве. Кристал не ощущала позора в своих словах, а потому даже не обратила на него внимания. Она все так же ровно смотрела на оппонентов за столом без раздражения или самодовольства. Кристал знала, что сказать.
– Согласно основополагающей галактической Конвенции имени Жозефа Бодента, описывающей, в том числе, и мирное сосуществование звёздных государств и независимых колоний, я – признанный лидер Марса, и все принятые мной и моей администрацией решения не подлежат пересмотру и сомнению! … Мой визит сюда к вам на Ганимед – это жест доброй воли, искреннее желание найти точки сопряжения для мирного сосуществования, чтобы вы, наконец, прекратили расшатывать Марс, устраивать диверсии, финансировать бунты и беспорядки… Ради этого я готова пойти на некоторые уступки, но они должны быть взаимными. Мы с вами на равных!
– Да как ты смеешь являться сюда с подобным ультиматумом! – взял наконец слово Рогнес. – Мы своими достижениями обязаны терпеливому и кропотливому труду поколений ганимедцев, живших до нас! Мы заслужили признание и уважение Би-Проксимы, и все, те блага, которыми пользуемся и которые пополняют наш бюджет!
– Народ Марса ничем не хуже ганимедцев и вправе иметь те же блага, потому что заслужил их в том числе и своим трудом не меньше вашего! – тут же парировала Кристал.
На этих ее словах Рогнес встал со своего места, сделал короткую паузу и произнес:
– То, что позволено Юпитеру, не позволено быку! Каждый знай свое место! На этом сила и порядок в Федерации! … Переговоры окончены. Переговариваться не о чем. Следующая наша встреча, миссис би-Нова, будет уже на руинах Марса!