В Америке тон задают лейбл n5MD (который в самом деле начинает свою карьеру с издания мини-дисков, но вовремя соображает, что носитель, похоже, проживет недолго) и лейбл M3rck. Именно на «Мерке» дебютирует будущая звезда бейс-сцены Трэвис Стюарт, он же Machinedrum. Начинает он именно с IDM: с одной стороны, на него очень влияют Boards Of Canada со своими теплыми синтезаторами, с другой он очень любит хип-хоп, но занимается его глитчевой деконструкцией. Его музыка напоминает лоскутное одеяло, сделанное из маленьких музыкальных или речевых фрагментов. Многочисленные сэмплы то и дело норовят ломать грув, сбиваться и заедать. Чем-то подобным занимается и новый клиент Warp американец Prefuse 73. Интеграция с хип-хопом дает айдиэмщикам новый импульс, кое-кто из них даже записывает совместные пластинки с рэперами. На Skam, например, издается группа Shadow Huntaz, музыкальную основу которой составляет голландский IDM-дуэт Funckarma. И даже тут Россия не остается в стороне: «Елочные игрушки» продюсируют дебютный альбом хип-хоп-дуэта 2H Company, и звучит он именно как синтез рэпа и IDM-битов.
Черпать вдохновение в других стилях вообще становится трендом не только в IDM-сцене, а 2000-е вообще становятся временем гибридных, синтетических жанров. Однако именно IDM-музыканты иллюстрируют этот тренд особенно ярко. Немецкий лейбл Morr Music, а отчасти и City Center Offices, где дебютирует Fizzarum, в XXI веке очень полюбят всякого рода гибриды с инди-роком и даже пост-роком. Британцы Digitonal (клиенты лейбла Toytronic) или, скажем, чешский музыкант Floex активно используют струнные, духовые и вообще активно интегрируются с неоклассикой. Немцы Funkstorung, которых мы уже упоминали, на альбоме «Disconnected» выпускают что-то вроде гибрида IDM с R&B, а американский проект Telefon Tel Aviv делает уж совсем невозможное: в синтетический IDM-контекст он вписывает соул-вокал, пронзительный и печальный. Процветают и экстремальные формы IDM. Как выясняется, этот жанр неплохо микшируется не только с индастриалом, но и, например, с хардкором или даже брейк-кором. Такую музыку на своем лейбле Planet Mu активно издает Майк Парадинас.
В начале нулевых разгорается очередная война вокруг термина. Помимо той претенциозности, о которой мы уже говорили (и правда, если эта музыка «умная», то вся остальная, значит, «тупая»?), это название явно не соответствовало содержанию. Под IDM чаще всего невозможно танцевать, да и музыкальным его можно назвать далеко не всегда. Защитники термина говорят, что эту претензию можно предъявить к доброй половине названий жанров – ну в самом деле, хаус совсем не домашний, джангл не имеет никакого отношения к джунглям, а в драм-н-бейсе есть много всего помимо барабана, который тут, к слову, в единственном числе, и баса.
Я здесь склонен проводить аналогию с московским театром «Ленком». Формально «Ленком» вроде как означает Театр Ленинского комсомола, но эту связь все уже давно потеряли и название как бы живет само по себе. Тем не менее попытки отказаться от термина IDM и чем-нибудь его заменить велись постоянно. Особенно усердствовал здесь Майк Парадинас. В конце 1990-х, когда Майк открыл собственный лейбл Planet Mu, на сайте лейбла красовалась гордая надпись: «This is not an IDM label». А вот попытку предложить альтернативное название предпринял уже Aphex Twin. В 2001 году на Rephlex он издал что-то вроде отчетной компиляции с лучшими треками, выпущенными там за 10 лет. Назвал он ее «Braindance Coincidence», и слово «брейндэнс» здесь означало как бы новое название жанра. В качестве обложки альбома, а заодно и логотипа нового движения был предложен довольно яркий символ – мозг на ножках.
Идея вроде бы всем понравилась, но, как и в случае с термином drum’n’bass, придуманном на замену неполиткорректному jungle, новым словом стали называть не всю музыку, а как раз новую – ту, что выпускали в тот момент Aphex Twin и его друзья. А Aphex к середине нулевых переживал новое увлечение. Он стал записывать быструю и несколько суетливую музыку на стыке электро, брейк-бита и эйсида. В таком стиле он сделал несколько ремиксов, а потом выпустил серию из 11 пластинок под общим названием «Analord» в честь трека своего приятеля Люка Вайберта. Название как бы заодно и декларировало аналоговое происхождение всей этой музыки.
Вскоре у этого звука появляются последователи. Это и отдельные артисты типа Роландо Симмонса, Monolith или того же Kettel, и целые лейблы, например 030303 или WeMe. Эту-то музыку и стали называть брейндэнсом, что периодически приводит к полной путанице, потому что какая-то часть пуристов считает, что так надо назвать все то, что раньше мы называли IDM. Путаница с терминологией возникла еще и потому, что сам, так сказать, традиционный IDM к середине нулевых стал постепенно сходить на нет. Точнее сказать, его плотный поток сменился какими-то отдельными вспышками. Некоторые лейблы вроде M3rck, Neo Ouija или прожившего чуть дольше Rephlex просто закрылись. Другие, как, например, n5MD или Morr Music, переключились на более живой звук (n5MD в какой-то момент стал выпускать чуть ли не пост-рок).
Warp или Planet Mu выпускали некоторые пластинки, находившиеся как бы под влиянием IDM (сюда можно записать Ital Tek или, скажем, Flying Lotus), но все же это не был IDM в чистном виде, а скорее «вторая производная». Тем ярче выглядели на этом фоне отдельные вспышки классического IDM-звучания. Например, на этой ниве очень здорово проявили себя грузинские музыканты, в первую очередь участники объединения Goslab Ника Мачаидзе (он же Nikakoi) и Туся Беридзе aka TBA. Музыка Ники впрямую отсылала и к раннему Aphex Twin’у, и даже к Solar X. Это было, с одной стороны, некое приятное ретро, с другой – глоток свежего воздуха.
Еще одним лучом света в сравнительно темные для жанра времена стал нидерландский лейбл Sending Orbs. Здесь тон задавали наш старый знакомец Kettel и его друг Secede. В 2005-м Secede выпустил альбом «Tryshasla» невероятной красоты, тут же ставший классикой. Супермелодизм стал одним из трендов середины-конца 2000-х. Видимо, это было реакцией на то, что многие артисты этой сцены, например те же Plaid, ушли в дебри цифрового саунд-дизайна, причем сделали это, в отличие от Autechre, не слишком удачно. В качестве примера супермелодистов можно вспомнить и все того же Ульриха Шнаусса (который то приближался к айдиэмному звуку, то, наоборот, удалялся от него в сторону шугейза и спейс-электроники) и генуэзский коллектив Port-Royal, совмещавший фирменные итальянские мелодии с тяжеловесной ритм-секцией.
Ну а главной, пожалуй, звездой нового мелодизма стала британка Ханна Дэвидсон, выпускающая пластинки под именем Mrs Jynx. Ее подписал на свой лейбл сам Майк Парадинас, который, казалось, был не слишком охоч до новых IDM-проектов. Как рассказывал сам Майк, Ханна принесла ему демо на одном из концертов, но была настолько шокирована присутствием живой легенды, что в буквальном смысле не смогла открыть рот, в результате говорить за нее пришлось ее приятелям. Спустя более десяти лет, когда Ханна будет страдать от творческого кризиса, Майк фактически перезапустит ее карьеру предложением записать совместный альбом. Вышедший в 2021 году «Secret Garden» станет одним из лучших релизов в дискографии обоих музыкантов. На другом краю спектра относительно светлого и даже несколько наивного звучания Ханны Дэвидсон стоял лейбл Tympanik Audio, где в почете было звучание мрачное и даже несколько готическое – лейбл всегда подчеркивал собственные индустриальные корни.
Казалось бы, в 2010-е IDM должен был еще сильнее раствориться во всей остальной музыке, все же тон в это время задавали техно, бейс или, например, хип-хоп. Но вместо этого классический IDM полноценно вернулся. Старые герои типа µ-Ziq, Plaid, Bochum Welt, Arovane и Gimmik вернулись с новыми IDM-пластинками, которые не затерялись бы и среди их материала конца 1990-х – начала 2000-х. Aphex Twin, а вслед за ним и µ-Ziq начали выкладывать в SoundCloud огромные архивы музыки, записанной в девяностые, причем Aphex Twin, как всегда, делал это анонимно, прикрываясь нечитаемым алфавитно-цифровым названием. Но звучание этих треков, да и стиль их подачи не оставляли никаких сомнений в авторстве. Это были сотни композиций разного периода и, по правде говоря, довольно разного качества – какие-то из них явно были недоделанными набросками. Но если профильтровать всю эту груду, то отличного материала легко набирается альбома на 2–3, и особенно хороши треки, звучащие в стиле альбома «…I Care Because You Do».
Aphex Twin же стал невольным соучастником еще одной яркой медийной истории. В его дискографии фигурировал потерянный альбом, пластинка его сайд-проекта Caustic Window, которую он напечатал штучным промо-тиражом, а затем решил не выпускать. Про этот альбом было известно, что в мире существует примерно пять копий, которые разошлись в основном по его близким друзьям (было известно, что одна из них точно есть у Скверпушера). И вот в какой-то момент одна из этих пластинок оказалась в продаже на Discogs по цене более 13 тысяч долларов. Ушлые фанаты устроили краудфандинг и довольно быстро эту сумму набрали. Пластинку тут же купили, оцифровали, выложили в сеть, а затем снова продали, на этот раз уже через аукцион eBay, заработав примерно вчетверо больше денег, чем было потрачено на ее покупку. Покупателем на этот раз выступил Маркус Перссон, создатель Майнкрафта (вы же помните, какое значение IDM имеет для нёрдов-компьютерщиков?). Ну, а вырученные деньги были поделены между теми, кто вкладывался в покупку, самим Ричардом Джеймсом и благотворительной организацией «Врачи без границ».
В новом десятилетии стали открываться и новые лейблы. Тут ярче всех себя проявил Touched Music, который к тому же выполнял важную социальную функцию: вся прибыль с релизов лейбла шла в благотворительный фонд Макмиллана, направленный на борьбу с раком. Важную роль в современной IDM-сцене сыграл исландский Moatun7, поначалу выпускавший одни лишь семидюймовки, но позже расширивший свой формат в сторону CD и даже кассет. За пять лет их каталог пополнился более чем сотней релизов. Стали появляться и совершенно новые имена. Например, абсолютно выдающийся IDM-альбом на лейбле CPU (где чаще всего выходит эле