Spiral Tribe были странствующей саунд-системой. Они жили в трейлере, вели кочевой образ жизни, то есть они постоянно перемещались с одного места на другое и регулярно устраивали стихийные рейвы со свободным входом. Spiral Tribe успели сыграть свою роль еще в первую рейв-волну в начале 1990-х. Например, они были активными участниками легендарного фестиваля Castlemorton Rave, где их, кстати сказать, впервые арестовали. Они как могли противились коммерциализации рейва, проводили бесплатные мероприятия и вообще были левыми анархистами, то есть их идеология была диаметрально противоположна взглядам нидерландских коллег, желавших превратить хардкор в большой бизнес.
Вокруг этой саунд-системы было свое сообщество музыкантов, куда входили, например, 69db, Crystal Distortion и даже Somatic Responses, которые сейчас известны скорее экспериментальным IDM. Музыка по сравнению с голландским хардкором у них была гораздо более мягкая. Они играли скорее тяжелое техно: оно было более медленным и минималистичным, но с точки зрения идеологии это, конечно, был стопроцентный хардкор. К тому же в музыке у них было больше чисто британских элементов: например, сэмплированные брейки и визглявые кислотные риффы синтезатора Roland TB-303. Было в их музыке даже влияние даба.
После принятия закона криминальной юстиции в 1994 году, когда проведение рейвов было окончательно криминализировано и объявлено вне закона, у Spiral Tribe начались проблемы с британским правосудием, и в конце концов они были вынуждены уехать во Францию. А по ту сторону Ла-Манша к этому моменту потихоньку зарождалась своя собственная хардкор-сцена. Тамошний хардкор тоже происходил родом из хард-техно и звучал минималистично, без всяких хуверов, вокальных сэмплов и прочих излишеств. Лидером этого движения был человек по имени Лоран О.
У французского хард-техно при этом была совершенно другая аудитория. Это были уже не юные рейверы, которым едва стукнуло 16, а те, кому в этот момент было по 22–23 года. И часто это были люди, пришедшие в техно скорее из какой-то готической тусовки, бывшие готы, которым надоело быть грустными. Франция, и в частности небольшой город Гренобль, стал ареной для проведения олдскульных нелегальных рейвов по образу и подобию Англии начала 1990-х. Место проведения заранее не объявлялось, при этом был известен, например, номер телефона, передававшийся по сарафанному радио, куда можно было позвонить и получить какие-то указания, где искать место проведения вечеринки. Часто это была просто точка сбора, куда народ приезжал на машинах, и дальше все двигались куда-то в горы, следя за тем, чтобы за ними, не дай бог, не увязалась полиция. Одной из находок организаторов этих рейвов было объявить сбор около мэрии Гренобля – вот уж там ничего плохого полиция точно не заподозрит.
Звучало на этих горных рейвах то самое хард-техно: очень быстрое, очень тяжелое и напрочь лишенное каких бы то ни было украшательств. Надо сказать, что, если не погружаться глубоко в эстетику и историю этой сцены, со стороны эта музыка звучит довольно странно: кажется, что играет просто одна драм-машина, а темп у нее выставлен как-то неестественно быстро. Хотя если вслушаться, эта музыка, как и любое другое техно, оказывается довольно разнообразной, просто вся драматургия здесь строится на совсем небольших изменениях.
Но вернемся в Англию. Теперь нам предстоит найти параллели не просто между двумя видами разного электронного хардкора, а между электронным хардкором и хардкор-панком. Они, оказывается, тоже есть. Связывает эти разные хардкоры немецкий музыкант Alec Empire и его лейбл Digital Hardcore Recordings, который был равномерно распределен между Берлином и Лондоном. Сам Алек Эмпайр записывал музыку довольно разную, в его дискографии были и эмбиент, и техно, и какой-то, скажем так, обезумевший брейкбит, который и лег в основу того, что он потом назовет Digital Hardcore. При этом по убеждениям и взглядам на мир Алек Эмпайр был классическим левым анархо-панком. Одним из его самых известных проектов была группа Atari Teenage Riot, которая как раз играла нечто среднее между злобным анархическим панком (где ведущую роль, разумеется, играли гитары), электронным хардкором и ускоренным до безумия брейкбитом.
Atari Teenage Riot и вообще лейбл DHR принято считать основоположниками жанра под названием брейккор. Помимо самого Алека и его группы, звездами Digital Hardcore Recordings были, например, Shizuo, Ec8or, и Кристоф Де Бабалон. Причем здесь мы обнаруживаем еще одну связь, совсем неочевидную. Часть из этих музыкантов была известна в том числе и в экспериментальной IDM-тусовке. Например, музыкант, который издавался на DHR под именем Патрика Катани, а также был участником группы Ec8or, чуть позже подписался на лейбл Sonig, где заправляли Mouse on Mars, и издавал там музыку под именем Candie Hank.
Параллельно с этим экстремальным хардкор-звучанием увлекались и сами IDM-щики. На ранних пластинках того же Aphex Twin (для примера возьмем серию «Analogue Bubble Bath») сложно не заметить влияние хардкора – тут вам и перегруженные бочки, и общий подход к звуку по принципу «овердрайв на мастер». В начале 1990-х такой звук в IDM был чем-то вроде стандарта де-факто, в раннем каталоге лейбла Rephlex так звучала примерно каждая вторая пластинка. Но и позже, в конце 1990-х – начале 2000-х, когда «мейнстримовый» IDM стал более мягким и цифровым, хардкоровая фракция IDM продолжала жить и развиваться. Лучшие тому примеры – ранние записи артиста 2nd Gen или альбомы Speedy J «Public Energy #1» или «A Shocking Hobby».
Но главным любителем хардкора среди айдиэмщиков, конечно, был и остается Майк Парадинас, он же u-Ziq. Он начинал с того же «прихардкоренного» IDM, что и ранний Aphex Twin, а где-то с 2000 года на его альбомах время от времени появляются просто откровенные габбер-треки, при этом он и сегодня любит этот материал поиграть на концертах, если приходит настроение. Так что если в клубе или на фестивале вы увидели интеллигентного человека в очках, который играет злобную габбу, возможно, вы попали на сет Майка. Не стоит забывать и о том, что Майк Парадинас – это еще и владелец и руководитель очень модного и влиятельного лейбла Planet Mu. А там еще в нулевые выходит много и брейккора, и прямо-таки откровенного хардкора. Например, такого добра полным-полно на пластинках Hellfish или Shitmat.
К середине 2000-х в Великобритании формируется собственная, довольно яркая брейккор-сцена. С одной стороны, в эту когорту входят вполне откровенные хардкорщики типа The DJ Producer, с другой – есть там и «интеллектуалы» типа Аарона Фанка aka Venetian Snares, которые к этому звучанию приходят или от IDM, или даже, чаще, от какого-то сложного джангла. Но звучат их пластинки все равно экстремально.
Естественно, в стороне от этого движения не могли остаться японцы, главные на планете любители всякой музыкальной экстремальщины. У них тоже сформировалась своя брейккор-сцена, и на ней самым ярким персонажем стал DJ Scotch Egg. Он известен не только яркими записями, но и совершенно безумными концертами. Он прыгает по столам, ныряет в публику, в общем, ведет себя как наследник Джи Джи Аллена. Второй базисный вектор его музыки – это chiptune, то есть музыка из старых 8-битных компьютерных игр. И надо сказать, что у чиптюн-музыкантов с хардкорщиками отношения сложились теплые и плодотворные.
Американцам, конечно, тоже оказалось что добавить в мировую историю хардкора. Здесь самый яркий персонаж – это Джейсон Форрест, который достоин упоминания хотя бы за то, что довольно долго выпускал пластинки под именем Донна Саммер. Вот так, в лоб – никаких двойных букв, никакого коверкания псевдонима, просто Донна Саммер и все. Человек на голубом глазу выпускает пластинки под именем американской королевы диско. На вопрос, как ему это сходит с рук, Джейсон отшучивался, что мол, никому до меня дела нет. При этом говорил, что «Донна Саммер» это все же еще недостаточно круто, потому что псевдоним этот все же формально нелегален. А высший пилотаж по этой части демонстрирует его приятель, называющий себя Duran Duran Duran.
Если мы зададимся целью найти единственный корень брейккора, то поиски снова приведут нас в Германию, в далекий 1993 год. Там мы встретим хорошо знакомого нам персонажа по имени Уве Шмидт. Сейчас он более известен нам под именем Atom TM, а еще под именем Senor Coconut он записывал смешные латино-каверы на Крафтверк и Daft Punk. Среди его многочисленных ипостасей есть и Atomu Shinzu, такой как бы псевдояпонский проект, спрятанный за переводом на японский его старого псевдонима Atom Heart. Под этим именем Уве выпустил единственный альбом под названием «Act», и это, по сути, протобрейккор, записанный примерно за 10 лет до его настоящего подъема.
А что же, спрашивается, голландцы, неужели утратили они в новом веке такие славные хардкор-традиции? Ни в коем случае. Главным действующим лицом нидерландского хардкор-ренессанса стал Джейсон Кённен, более всего известный как Bong Ra. Он начинал как басист и барабанщик в различных металлических группах, потом переключился на электронику, но вкуса ко всякого рода экстремальщине не утратил. Джейсон к тому же радикально не соответствует стереотипному образу голландского хардкорщика, которых часто представляют скинхедами в спортивных штанах. Бонг Ра, наоборот, носит дреды и любит всякого рода черную музыку типа регги, джаза и тому подобного. И в его собственном творчестве это все так или иначе отражается. Он считается пионером жанра под названием рагга-кор и вообще проповедует эклектику и мультикультурность. А параллельно с электроникой участвует в нескольких джазовых составах, типа Kilimanjaro Darkjazz Ensemble и Mount Fuji Doomjazz Corporation.
Что же происходит в мейнстриме, то есть в том самом музыкальном сегменте, который наследует двадцатитысячным рейвам типа Thunderdome? Здесь хардкор, конечно, сильно сдал позиции трансу, но и тут можно найти массовые движения, гораздо более идээмовые по звучанию, которые одним из корней уходят в хардкор и в названии имеют приставку hard- например, хардстайл. Тут, может, и нет звезд калибра Tiesto, но свои тысячи слушателей все эти хардстайл-рейвы вполне собирают. Но все же надо признаться, что хардкор, который начинался как музыка пролетарская и массовая, сейчас скорее достался постмодернистам и интеллектуалам.